Камень. Книга восьмая

Темп…

Похрен на колокол…

Втянуть образы…

И тут же один из этих обликов вспыхивает ярким светом и как бы шлет мне знакомую эмоцию одобрения…

– Кузьмин, чтоб ему пусто было! – не удержался от восклицания я, выходя из темпа. – Виталий Борисович, ты знал, что Ваня приедет?

– Знал, – пожал плечами тот. – Мы как бы договорились тебя и Прохора не бросать в этот… светлый праздник.

– Кого мне еще ждать? Про ваших детей Алексия предупредила, кстати. Отец будет?

– Твой отец – лицо официальное, он обязан в Кремле присутствовать, как и остальные Романовы, находящиеся сейчас в столице. Это ты у нас… постоянная головная боль и недоразумение, лишь подтверждающее правило.

– Ясно. А предупредить нельзя было?

– Зачем? – он опять пожал плечами. – Для нас мелочь, а тебе приятно.

– Виталий Борисович, так уж получилось, что за последние полгода мне совершенно разонравились сюрпризы, так что попрошу впредь мне их не устраивать.

– Ты даже не представляешь, как мне сюрпризы не нравятся, – только отмахнулся он и повернулся в сторону спускавшихся по лестнице нарядных воспитателя с его пассией. – Боже мой, Екатерина, – Пафнутьев всплеснул руками, – я у ваших ног! Теперь мне очевидно, кто именно будет королевой нашего праздника!

– Виталий Борисович абсолютно прав, – вставил я, – мы все у ваших ног! Прохор, тебе очень повезло!

И действительно, Решетова была чудо как хороша в этом изумрудного цвета платье, да и ее кавалер не подкачал, вырядившись в темно-синий костюм-тройку, в котором я его ни разу не видел. Смотрелся Прохор очень солидно! Особенной важности добавляла жилетка. Один я в очередной раз напялил на себя джинсы и светлый легкий пиджачок со светлой рубашкой. Успокаивало одно – присутствующие прекрасно знали, что детали моего простенького лука, закупленные в модных бутиках, может, и не превышали по стоимости их наряды, но уж точно обошлись не в меньшую сумму, а про следование последним веяньям молодежной моды и говорить не приходилось.

А Решетова тем временем зарделась и, засмущавшись, улыбнулась:

– Спасибо! Я старалась…

Мне вдруг показалось, даже не знаю почему, что это Вика стоит рядом с Прохором и улыбается…

Образ Ведьмы был настолько реален, что у меня, как сегодня на кладбище, в груди все сжалось и заныло. Образ же Вики стал медленно рассеиваться, таять и, наконец, исчез совсем, оставив после себя лишь мутную дымку, оказавшуюся моими выступившими слезами.

– Алексей, что случилось? – услышал я напряженный голос Пафнутьева, оттенки эмоций которого чувствовал и так.

– В носу защипало, – пришлось шмыгнуть, а потом проморгаться, – может, простудился где…

– Ты это… не вздумай разболеться! – напряжение в эмоциях Виталия Борисовича сменилось облегчением. – Потерпи хотя бы до завтра, а уж там… Можно даже поездку в Кремль отменить.

– Я отцу с бабушкой обещал, в любом случае поеду. Вас что, тоже на беседу пригласили?

– И Прохора довеском.

– Понятно, – я окончательно пришел в себя, лишь усилилась тоска по Виктории, преследовавшая меня последние три дня, да тяжесть в груди продолжала давить.

От грустных мыслей отвлекла чуйка, подсказывающая, что три колдуна в обществе нескольких обычных обликов находятся уже рядом с особняком.

– Кузьмин что, Лебедева с собой везет? И еще кого-то?

– С чего ты взял? – за Пафнутьева ответил воспитатель, уже успевший вместе с Екатериной спуститься с лестницы. – Лебедев дома отмечает. Ваня с семьей должен подъехать.

– А почему тогда?.. – я осекся.

Твою же!.. Совсем забыл о том разговоре с Колдуном! И еле удержался от очередного перехода на темп – уж слишком велико было искушение глянуть сыновей Ванюши прямо сейчас. Выдохнув, успокоил себя тем, что подобная возможность у меня еще будет, и не одна.

– Ладно, проехали… – и отмахнулся. – В конце концов, мы всегда гостям рады, а уж ближайшим родичам наших домочадцев и подавно.

Минут через пять в дом зашел не только Кузьмин с двумя стесняющимися пацанятами и смущающейся миловидной женщиной лет тридцати, но и Михеев, как я понял, со своей семьей. Пока они все раздевались, вернее, переодевали детей, решил прояснить ситуацию:

– Виталий Борисович, – я покосился на стоящего рядом Пафнутьева, – про ротмистра тоже знали?

– Ага, – кивнул тот. – Решение принимали совместно, всяко же веселее будет.

– А подарки детям?..

– Дыши ровно, Лешка, – это был уже Прохор, – все продумано, не первый раз замужем.

– Ну, теперь-то я полностью спокоен, раз у вас в очередной раз все продумано… Хотели как лучше, а получится как всегда?

– Цыц, сынка! – хмыкнул воспитатель. – Веди себя прилично, на празднике теперь присутствуют дети.

– Есть, батя! И, если вас не затруднит, Виталий Борисович, не могли бы вы сходить на кухню за вашей дочерью, как-никак, ее младшие братья приехали.

– Точно! – Пафнутьев, такое ощущение, хотел себя хлопнуть по лбу. – Пару секунд…

И он, наплевав на «приличия», буквально припустил в сторону столовой.

– Конфеты не забудьте! – крикнул я ему вслед. – Алексия знает?.. – этот вопрос я задал уже Прохору.

– Нет, – помотал он головой. – Мы как-то не подумали, а Ваня просто сказал, что с семьей будет. Да, черт возьми, чуть не обговнялись на ровном месте… Катенька, прошу прощения за мой французский!

– Я так-то военнослужащая, милый, если ты запамятовал, – заулыбалась девушка. – Еще и не такие завороты слышала и сама могу при случае… А термин ты подобрал… емкий, лучше и не скажешь!

– И слава богу! – лучился довольством «милый». – А вот и Пафнутьевы…

Алексия, потирая явно только что помытые руки, на ходу высказывала Виталию Борисовичу претензии и в конце даже указала на свой спортивный костюм, а фактический глава Тайной канцелярии только что-то бубнил с виноватым видом, каковой мне доводилось видеть всего пару раз за все время нашего общения.

– Лесенька, ну прости старого! – услышали мы с Прохором и переглянулись. – Так получилось…

– Пап, так не делается! Как пыльным мешком по голове!

И Алексия остановила свой взгляд на Екатерине. Отец тут же был забыт, а слегка обиженное выражение лица девушки сменилось сначала на оценивающее, а потом неожиданно на горестное:

– Папа, ты только посмотри на Катеньку! Глаз не оторвать! И я тут такая! Замарашка с кухни… Золушка без туфельки!

Решетова комплимент оценила и с довольным видом многозначительно посмотрела на Прохора, а Виталий Борисович, кажется, был готов провалиться сквозь мраморный пол гостиной. Алексия же решила добить приемного отца: