Камень

Глава 8

– Ну, что, Алексей, – обратился ко мне Прохор, готовивший завтрак, – поедем сегодня в лес на тренировку?

– Смотри, что у меня по планам, – начал перечислять я. – В университете сегодня три пары до половины третьего, потом мы нашей компанией пойдем в кафе до четырех, то есть дома я буду в шестнадцать тридцать. Но у Леси сегодня свободный вечер, и я ей пообещал куда-нибудь сходить. Получается, с шестнадцати тридцати до девятнадцати тридцати я свободен. Успеем за это время?

– Собирай сумку с запасной одеждой, – кивнул Прохор. – В шестнадцать тридцать жду тебя в гараже. И еще: эсбэ Пожарских теперь будет в отдалении сопровождать тебя до университета, так что не обращай на них внимания.

– Что по слежке, выяснили, кто это был?

– После того случая по дороге в Ясенево внимания к твоей персоне замечено не было. Но поберечься стоит…

– Хорошо.

И действительно, до самой территории университета на небольшом отдалении меня сопровождали два знакомых мне молодых человека из службы безопасности Пожарских.

На переменах мы продолжили с Андреем Долгоруким вчерашний разговор про турнир по бильярду.

– Так вот, Алексей, будет очень интересно. Этот турнир в таком формате наш род проводит уже пятый год подряд. Можно сказать, что будут представители всех знатных родов империи. Мой дед с отцом разослали соответствующие приглашения, отказов пока не было. А знаешь, кто в прошлом году победителем стал? – Он хитро посмотрел на меня.

– Даже угадывать не возьмусь! – улыбнулся я.

– Цесаревич! – выдохнул он.

– Ничего себе! – покивал я головой.

– Алексей, даже не думай, что ему кто-то поддавался! Он на самом деле очень хорошо играет! Дед рассказывал, что в свое время и его императорское величество тоже любил шары покатать, и делал это на весьма приличном уровне! Я вчера с отцом и дедом переговорил насчет тебя, они совсем не против участия еще одного Пожарского, пришлют вам дополнительное приглашение.

– Андрей, спасибо огромное! А регламент какой?

– Турнир начнется в конце сентября, полуфиналы и финал планируются с пятнадцатого декабря у нас в особняке, в присутствии всех участников турнира. Играть будем в «сибирку» до трех побед, полуфиналы и финал – до четырех. Условие одно – каждый игрок должен сыграть не менее одной встречи за неделю. На страничке «Метрополии» в Паутине будет устроена онлайн-жеребьевка, и сформирована сетка игроков. Созваниваетесь, договариваетесь и играете, не обязательно в нашем клубе, главное результат сообщить. За это отвечаю я, и я же буду эти результаты выкладывать на страницу.

– Понятно, – кивнул я.

– И еще, Алексей, у меня к тебе будет большая просьба! Давай хоть иногда играть вместе! Игру ты понимаешь, с кладкой у тебя все в порядке, вот друг друга и подтянем!

– Договорились! – Я протянул ему руку, которую Андрей пожал.

– О чем это вы тут все время шушукаетесь? – спросила Юсупова.

– Про турнир по бильярду, Инга, – ответил Андрей.

– Это о том, на который нам опять в декабре к вам всей семьей идти? – протянула она.

– Да. Именно про него.

– Если там Алексей будет, тогда ладно! – милостиво кивнула она головой и вернулась к общению с Натальей Долгорукой.

– Всей семьей? – спросил я у Андрея.

– Ага. Это фактически будет светский прием, все придут с семьями. Твой дед с сыновьями и с их семьями в прошлом и позапрошлом годах точно были. Как много я еще не знаю про жизнь этого самого «обчества»!

– Понятно. Уточню у деда, – кивнул я.

После окончания лекций мы пошли смотреть списки сформированных групп юридического факультета – со следующей недели у нас начинались семинарские занятия. К немалому удивлению и большой радости всей нашей компании, мы оказались в одной группе – сто двадцать первой.

– Андрей! – не растерялась Юсупова. – Вечером в субботу в «Метрополии» столик с тебя!

– Чего ради? – Он мне незаметно подмигнул.

– Я приношу нам всем удачу! – заявила Инга. – И должна быть вознаграждена!

Даже Наталья Долгорукая скептически посмотрела на нее и заявила:

– Братик, не обращай внимания! Просто я сказала Инге, что надо бы в выходные опять в клуб сходить, вот она и старается.

– Наташка! – взвилась Юсупова. – Ничего ты не понимаешь! Я же для нас стараюсь! Они бы с Алексеем опять все наши желания исполняли!

По лицу Долгорукой было видно, что так извращенно-стратегически мыслить она пока не научилась.

– А меня не могла предупредить?

– Не успела… – махнула рукой Инга. – Это был экспромт…

– Андрей! – обратился я к Долгорукому. – Пошли в деканат, попросим, пока не поздно, перевести нас в другую группу! Мне порядком надоело быть все время должным! – Я сделал вид, что собираюсь идти.

Долгорукий быстро понял все выгоды подобного поведения – его лицо стало серьезным и выражало крайнюю степень решимости идти за мной, лишь бы подальше от клятой сто двадцать первой группы.

– Мальчики, вы чего?.. – чуть ли не в один голос заныли девушки.

– Сколько можно терпеть этот произвол! – начал одухотворенно вещать Долгорукий. – И, я даже не побоюсь этого слова, женский шовинизм! Хватит! Надоело терпеть! Пора сбросить оковы матриархата! Доколе?..

Вся эта сцена была мне как бальзам на душу! А вот Юсупова и Долгорукая растерялись, но первой, к моему немалому удивлению, в себя пришла Наталья:

– Послушай, братик, а не сильно ли ты много на себя берешь? – спокойно поинтересовалась она у него. – Если Алексею и правда в последнее время приходится нелегко, чему он, кстати, по моим ощущениям, очень даже рад, то вот ты у нас явно расслабился и берегов не видишь! – Вся одухотворенность с лица Андрея слетела вмиг, а я залюбовался Долгорукой – хороша была, чертовка! – А посему в субботу в «Метрополии» готовишь для нас что-нибудь этакое… Чтобы впечатлило! – Она сверкнула глазами. – Про то, что вы с Алексеем опять выполняете все наши желания, говорить не буду, это ясно и так! Мальчики, мы поняли друг друга?

Если я кивнул с улыбкой, то Андрей скорее обреченно.

– А теперь в кафе! – скомандовала Наталья.

Девушки шли впереди, а мы чуть приотстали.

– Леха, поверь мне, – сказал мне Долгорукий, – лучше не связываться, только хуже будет! Уж я-то знаю…

– Андрей, извини меня, это ведь я начал, – ответил я.

– Повод был обалденный! Все одно к одному! Грех было не воспользоваться, но сестренка, зараза, слишком хорошо меня знает!

– Понятно, – кивнул я.

Аня Шереметьева уже ждала нас в кафе. Ее попытка высказать все, что она думает о нашем опоздании, была прервана властным жестом Долгорукой, которая начала возмущенно делиться с подружкой недавно произошедшим разговором.

– Молодец, Долгорукая! – поддержала ее Шереметьева. – Только так с ними и надо! – А нам с Андреем она подмигнула, всем своим видом демонстрируя, что с подружкой согласна только на словах. – Я так понимаю, что Инга захотела вечер в «Метрополии», а ты, Наташа, что-нибудь этакое, значит лимит своих желаний на наших молодых людей вы истратили? – спросила Аня у подружек с улыбкой. – Значит, остаюсь только я! Уж поверьте, я не упущу свой шанс!

Второй раз за день Юсупова и Долгорукая были в растерянности, Андрей был отомщен и глумливо улыбался, глядя на сестру, а я в очередной раз восхищался Шереметьевой – так подтасовать факты и вывернуть их сумеет не каждый журналист!

– Э-э… – попыталась что-то сказать Наталья, но я ее прервал:

– Не знаю, смогу ли я в эту субботу пойти в клуб…

Все внимание тут же переключилось на меня, и все были слегка разочарованы – девушки понятно почему, а Андрей смотрел на меня с ужасом – громоотвод «сливается».

– Алексей тебя испугался! – решила «отомстить» Наташа Ане.

Та посмотрела на меня с улыбкой, но в глазах я прочитал плохо скрываемую тревогу.

– Это так? – напряженно спросила Шереметьева.

– Нет. Это не так! – начал заводиться я. – Повторю слова Андрея! Сколько можно? Хватит! И доколе? – Я сделал паузу. – Я иду только при одном условии!

– Каком? – спросила притихшая Долгорукая.

– Никто никому ничего не должен!

Девушки переглянулись и кивнули, а я почувствовал себя полным идиотом, потому что сказать им прямо, чтоб прекратили делить между собой мое внимание, было бы прямым оскорблением девичьей чести с непредсказуемыми последствиями, вплоть до войны родов. Радовало одно – они поняли, что я имею в виду, и это все прекратится, по крайней мере, я на это очень надеялся. Да и на место представительниц «высшего света» надо было поставить, это, я тоже очень надеялся, мне удалось.

– Леха, ты мой герой! – тихо сказал мне Андрей. – Давно их так изящно на место никто не ставил!

– Брось, мне кажется, что я чуть-чуть грань не пересек! – так же тихо ответил я ему.

– Ага, ты бы слышал, в каких выражениях нас отец с матерью воспитывают, про деда я вообще молчу! Так что ты прямо образчик хорошего вкуса! Был бы кто другой – просто послал бы их… Они этого еще не понимают, но интуитивно чувствуют – так мне дед объяснял, а ему я верю!

Девушки, видимо, поняли, что перегнули палку, и больше к нам не лезли. Свое внимание они посвятили обсуждению последних светских сплетен, а именно слухам о том, что жена цесаревича Александра – Екатерина – на сносях. А пикантность данной ситуации заключалась в том, что в семье наследника престола пока рождались одни девочки – великие княжны Мария, Варвара и Елизавета, а мальчика, которого так ждали род Романовых и вся огромная империя, все не было… Вот и сейчас, по слухам, во всех церквях Кремля проходили службы, где молились о рождении мальчика, и там не жалели свечей и ладана.

– Я тоже краем уха вчера в разговоре отца с дедом что-то такое слышал… – сказал мне Долгорукий. – Все надеются, что родится мальчик, это после трех-то девочек… Ходят слухи, что само зачатие готовили по науке, привлекали докторов, высчитывали какие-то даты. Будем надеяться!

– Да, будем надеяться! – согласился я.

Императорский род любили. Для простого люда Романовы были гарантом социальной стабильности, защитой их прав и свобод – бесплатное образование, бесплатная медицина, реально действующие социальные лифты. А если сюда добавить полицию, прокуратуру и судейский корпус, над которыми дамокловым мечом висели не только Отдельный корпус жандармов, но и загадочная и страшная Тайная канцелярия – личная спецслужба рода Романовых, – то о соблюдении законности можно было не переживать. Для дворянства Романовы были не только первыми среди равных, но и последней инстанцией для решения конфликтов, в том числе и для вооруженных – все войны между родами так или иначе проходили при оглядке на императорский род и под его наблюдением. Ходили упорные слухи, что представители рода Романовых обладали такой силой, что ее хватало на «успокоение» любого конфликта внутри империи, и не только… И получается, что рождение наследника в семье цесаревича так или иначе касалось каждого российского подданного, независимо от того, какой социальный статус он имеет.

Мои размышления прервала Аня Шереметьева:

– Алексей, а когда ты нам с девчонками дашь урок игры на бильярде?

Произнесено это было так, что сразу становилось понятно – Аня избрана парламентером, за свои «резкие» слова я прощен, мой намек понят, и девушки готовы к дальнейшему общению на паритетной основе.

– На этой неделе точно не получится, а вот на следующей… – Я многозначительно улыбнулся.

– Хорошо. Мы подождем, – кивнула она.

«Интересно, насколько их хватит?» – подумал я.

Время как раз подошло к четырем часам дня, и я засобирался домой.

Место, выбранное Прохором для нашей тренировки, не отличалось чем-то выдающимся – складывалось такое впечатление, что эта поляна использовалась москвичами для пикников. Были тут и следы от множества машин, и кострище, обложенное камнями, и бревна, используемые рядом в качестве сидушек, и запас сухостоя для костра. Именно там Прохор оставил свою новую «Ниву», на которую не мог надышаться…

– Кто тебя знает, демона, еще одну мне машину спалишь! – заявил он мне. – Переодевайся. – Он дождался, когда я натяну одежду для тренировок, и указал на центр огромной поляны: – Туда шагай, Лешка, силой богатырской меряться будем!

Однако когда мы достигли указанного Прохором предполагаемого места эпичной битвы, достойной скрижалей учебников истории за девятый класс, я увидел разбросанные по уже желтеющей траве стволы сосен, напиленные метра по два в длину.

– Это будут твои противники! – указал мне на них Прохор. – Твоя задача их спалить к хренам! Прошу прощения, твое сиятельство курсант-жандарм, уничтожить противника! Задача понятна?

– Да, господин инструктор! – рявкнул я, вытянувшись.

– У нас в деревне лежачих не бьют! – ухмыльнулся мой воспитатель. – Курсант, помогите противнику принять горизонтальное положение!

Я кивнул и начал вбивать стволы в землю.

– Не части, курсант! Иначе заново заставлю все переделывать!

Пришлось исправляться и втыкать стволы на достаточно большом расстоянии друг от друга.

– Тебе бы сваи забивать для фундамента, считай, одной гражданской специальностью овладел! – глумился Прохор в своем стиле. – С голоду не помрешь, твое сиятельство! Не части, я сказал!

Когда все стволы с разной степенью наклона были воткнуты в землю поляны, Прохор оглядел проделанную мной работу:

– Ничего так, для заградительных сооружений твое сиятельство тоже сгодится!

Я не обратил внимания на его слова никакого внимания – привык, именно под такое ерничество Прохора прошло все мое детство. Даже ностальгия некоторая присутствовала по «издевательствам» моего воспитателя. Мне показалось, что он это заметил и усмехнулся.

– Так, курсант, уничтожь ближайшего к нам противника! – Он указал на столб недалеко от нас.

Я напрягся и попытался использовать стихии…

– Что ты тужишься, как мерин беременный? Кто мне ласточку спалил? Вспомни те ощущения! – кричал Прохор, а я пытался сосредоточиться.

Ничего не получалось – ствол в метрах в пяти как стоял, так и продолжал стоять памятником моей «бесталанности».

– Лешка, смотри, все же просто! – Прохор в сердцах метнул в столб сноп огня. Столб охватило пламенем, и он загорелся.

Мои чувства почему-то зацепились именно за момент формирования огня рядом с телом моего воспитателя.

– Это же элементарно! – на повышенных тонах начал говорить Прохор. – Раз, и все!

– Прохор! – находясь в каком-то измененном сознании, обратился к нему я. – Еще раз покажи!

– Что показать? – не понял он, смотря на меня удивленно.

– Как ты формируешь технику.

Он продемонстрировал, подпалив следующий столб, а я, ухватив это ощущение, потянулся к третьему столбу и попытался сформировать подобную технику именно внутри его. Очень долгое время у меня ничего не получалось, но в один определенный момент сознание скользнуло в темп, и я почувствовал ауру столба. Если раньше на темпе я просто чувствовал направление, в котором находится противник, то сейчас ощущения были более отчетливыми, полными, объемными и насыщенными. Насладившись этими новыми для меня чувствами на протяжении пары секунд, я пожелал, чтобы аура столба загорелась. Сначала я ощутил, а потом и увидел, как мое желание исполнилось.

– Твою же бога душу мать! – услышал я рядом, и сразу резкий приказ: – Следующий!

Я потянулся к следующему столбу и проделал то же самое – эффект не заставил себя ждать.

– Следующий!

– Следующий!

– Стоп! – на половине столбиков мой воспитатель решил остановиться.

– Прохор, но они так красиво горят! – в восторге от собственных возможностей и на адреналине крикнул я.

– Ты понял, как это надо делать? – впился в меня глазами мой воспитатель.

– Да, – кивнул я.

– Вот и хватит на сегодня с тебя столбиков! Оставь для следующего раза. – Он подошел ко мне практически вплотную. – А теперь расскажи мне свои впечатления!

– Вы с учителями по военной подготовке все неправильно объясняли! Вернее, не до конца правильно! – заявил я ему. – Судя по моим впечатлениям, сила находится не только внутри нас, а и вокруг нас!

– Это как? – опешил он.

– Всеми этими столбами, вернее, их аурами, я управлял изнутри, только побуждая к действию, а твое воздействие было снаружи! По крайней мере я это так понимаю.

– Очень интересно! – Прохор прищурился. – Я не столбик, мной можешь управлять?

– Давай попробуем, – кивнул я. – Ты только немного отойди.

Прохор сделал пять шагов назад и остановился. Я посмотрел на него, потянулся и попытался почувствовать его ауру, но мне что-то мешало. Ментальный доспех! Вот что мне мешало!

– Леха, стоп! Опять от тебя повеяло! – Прохор поднял руки в защитном жесте, а я вернул себе привычное ощущение реальности. – Верю! Разбудил демона! Куда теперь от тебя деваться? И даже по заднице плетью не отхлещешь!

– Это да, тут ты силенки явно не рассчитал! – гордо заявил я.

– Лешка, а можешь стену огня изобразить, которой ласточку спалил? – все не унимался мой воспитатель. – Отойди только подальше! – сказал я ему.

Прохор послушно отошел метров на пять. А я «отгородился» своей аурой от окружающего и приказал ей воспламениться. Сразу вспыхнула стена огня вокруг меня, очень доброжелательная ко мне, но агрессивно настроенная к остальному миру. «Видимо, мои эмоции придают ей определенный характер и вид, – подумал я. – Надо будет с этим потом разобраться». Я погасил стену.

– Неплохо! – подытожил подошедший Прохор. – Силы остались?

Я прислушался к себе и понял, что физические силы есть и их много, но адреналиновый выплеск уже закончился и тяжело было морально – именно моральные силы забирала работа с аурой.

– Остались, но не очень много.

– Все, пошли! – сказал мне Прохор. – Норму на сегодня ты выполнил!

Когда уже ехали домой, мой воспитатель сказал:

– Ты же понимаешь…

– Понимаю! – кивнул я. – Ни одной живой душе.

***

Дома мы были в восьмом часу вечера, я как раз успевал сходить в душ перед свиданием с Лесей. В девятнадцать тридцать, с еще влажными волосами, звонил ей в дверь.

– Привет! – выпорхнула девушка из квартиры. – Заходить не будем, пойдем, столик я уже заказала.

– Хорошо, сейчас только Прохора позову, он нас довезет.

– Тут недалеко, давай прогуляемся? – спросила она.

Предупредив Прохора, что пойдем пешком, мы с Лесей вышли из дома.

– Куда идем? – поинтересовался я.

– Здесь недалеко, буквально пара кварталов.

Девушка указала направление, взяла меня под руку и мы не торопясь пошли вниз по улице. На некотором отдалении от нас двигалась машина службы безопасности Пожарских.

По вечерам стало ощутимо холоднее, середина сентября все-таки, но ветра не было, и мы с Лесей с большим удовольствием вдыхали вечернюю свежесть. Еще издалека я заметил светящуюся неоновую вывеску: «Приют студиозуса».

– Видимо, интересное местечко?.. – посмотрел я на девушку, которая в этот момент доставала из сумочки большие очки с простыми стеклами.

– Как я тебе? – посмотрела она на меня серьезно.

Да, научилась Леся преображаться с помощью такой элементарной вещи, как очки. Сейчас передо мной стояла очень привлекательная, но слегка незнакомая девушка.

– Этот образ строгой училки можешь использовать в очередном клипе! – улыбнулся я. – Гонорары за выступления будут только расти!

Она не выдержала и рассмеялась:

– Мы специально с моим стилистом все эти аксессуары подбираем, чтобы взгляд людей цеплялся за второстепенные детали, а главного не видел!

– Твоей тонкой и ранимой души? – поинтересовался я.

– Скажешь тоже! – фыркнула она. – Морды лица! Которая постоянно мелькает в телевизоре! – После этих слов Леся вновь взяла меня под руку и прошептала: – А душа у меня действительно тонкая и ранимая.

– Знаю, Лесенька, знаю! – улыбнулся я. – Ты лучше расскажи, что это за место такое? – Я свободной рукой указал на вывеску.

– А это, Леша, любимое место отдыха после учебы студентов твоего университета. Я здесь тоже в юности бывала, еще когда в консерве училась, знакомые из универа приглашали. – Она вздохнула. – Какие были времена…

– В юности? – с ухмылкой спросил я.

– Ну, это я так, брюзжу… – похлопала она меня по руке.

Кафе находилось в полуподвальном помещении какого-то административного здания. Пока администратор после гардероба провожал нас с Лесей до столика в дальнем углу заведения, я успел оглядеться. Ближе к входу – достаточно большой зал, разделенный колоннами на четыре неравные части, в большей из которых располагался танцпол с маленькой сценой, на которой стояла аппаратура. Дальше был зал со столиками и баром. И в самом конце, куда нас и вел администратор, был самый маленький и уютный зал с четырьмя большими столами с диванами, рассчитанными, наверное, человек на десять-двенадцать, с шестью четырехместными столиками. Именно за один из последних мы с Лесей и сели. Молодежи было очень много, практически все столики были заняты большими компаниями, создавшими в зале непередаваемый гул из голосов, и только у барной стойки кто-то сидел по одному. Из колонок, вмонтированных в потолок, негромко играла какая-то популярная мелодия.

– Леся, может водочки с селедочкой? – улыбаясь спросил я, когда мы углубились в изучение меню.

– И снова я звезда новостей в Паутине? – улыбнулась девушка в ответ. – Продажи билетов на предстоящий тур и так идут хорошо. Да и весь октябрь расписан по частным выступлениям. Лучше в следующем году что-нибудь придумаем.

– Смотри, я как лучше хотел…

– Ага, я так и поняла! – усмехнулась она.

Когда появилась официантка, мы разместили заказ – Леся взяла какой-то салатик, жульен и бокал красного вина, я же заказал себе нарезку из свежих огурцов и помидоров с зеленью, свиной шашлык и чайник чая.

– И часто ты тут бывала? – спросил я Лесю.

– Частенько. У нас компания большая была, из разных институтов, даже пытались создать музыкальную группу. Это потом компания потихоньку распалась, у каждого появились свои дела. – Она вздохнула. – Я уже на четвертом курсе контракт со студией подписала, вся в творчество ушла, не до гулянок стало.

– Понятно. Видишься с кем-нибудь из них? – Очень редко. Так, иногда созваниваемся…

– Лесь, слушай, я что-то Рембрандта нашего, Александра, давно не видел. Он давно у тебя был?

– А я тебе не говорила? Он закончил меня писать, забрал портрет домой и сказал, что будет его там доводить до ума.

– Хорошо, завтра его наберу, узнаю, как дела… – кивнул я.

Когда нам принесли салаты, вино и чай, Алексия поинтересовалась:

– Как у тебя в универе?

– Да все хорошо, со следующей недели семинарские занятия начинаются.

– Понятно. Как подружки? – спросила она с улыбкой.

– Нормально. В эту субботу опять в клуб идем той же компанией.

– Приучают тебя девушки к светской жизни?

– Приучают, – кивнул я. – Да еще тут участие в крайне пафосном турнире по бильярду на горизонте замаячило. Так что погружаюсь я в эту самую светскую жизнь по самое не могу…

– Не завидую я тебе, насмотрелась на эти приемы и тусовки! – Леся грустно улыбалась. – Но деваться некуда, будешь врастать. Тем более что ты для них свой.

А я вспомнил разговор с Сашкой, который говорил мне примерно то же самое.

– Лесь, давай не будем вспоминать мои княжеские обязанности, иногда и так бывает тошно. Ты лучше расскажи, как у тебя с записью нового альбома?

Девушка начала рассказывать подробности своей студийной деятельности, потом о подготовке к туру, записи новых клипов. Домой мы собрались в районе половины одиннадцатого вечера.

– Здесь по пятницам и субботам танцульки до утра, очень весело! – сказала мне Леся, когда мы вышли на улицу и пошли в сторону дома. – Гостевые дома университета рядом, студентов всегда много. Тебе понравилось?

– Да.

– Может, сходим как-нибудь?

– Давай, я совсем не против! – кивнул я.

Ребята из службы безопасности Пожарских так и ехали за нами до самого дома. Пропустив Лесю в подъезд, я махнул им рукой, на что они ответили миганием фар.

На следующий день в университете, во время большой перемены, я рассказал Долгоруким и Юсуповой про свой поход в кафе «Приют студиозуса». Естественно, про Алексию говорить не стал, а упомянул некого знакомого, который очень хорошо знает это место. Мои друзья заинтересовались и решили, что на следующей неделе мы туда сходим после занятий и они своими глазами оценят заведение. О том, что я сегодня не иду с ними в кафе на первом этаже учебного корпуса, мои друзья помнили, но Инга Юсупова решила мне напомнить про субботу: