Приключения командора Янга – разведчика космоса
– Проклятый мир… Я хочу умереть, скорее умереть…
Маленькая, жалкая, Руут была такой беззащитной, что у Янга перехватило снова дыхание, он осторожно обнял ее за плечи:
– Успокойся, все кончилось.
Она ответила тихо и безнадежно:
– Ничего не кончилось, все это будет опять, снова и снова, без конца… Мне так плохо. Ты такой большой и сильный, забери меня отсюда. Я хочу быть твоей женщиной, хочу родить тебе много здоровых сыновей… – на ее глазах блеснули слезы.
Под ногами хрустел песок, все вокруг – трава, кусты, деревья, сама земля – было покрыто толстым черно-желтым слоем. У них на глазах за несколько минут пустыня победила лес.
Назад вездеход уверенно вел автомат. Руут дремала, Янг сидел рядом, смотрел на бездонное, пронзительно синее небо. И вдруг… Нет, ему показалось, просто рябит в глазах… Он присмотрелся – там, высоко вверху, прямо над ними висел черный крестик вертолета.
– Майкл, – тихо сказал он, – вверху вертолет…
Ивановский остановил машину, взглянул, достал из кармана дверцы бинокль. Вот он, как на ладони, черный, круглый – почти шар. Короткие крылья, внизу широко растопыренные опоры…
Руут проснулась, смотрела на них удивленно и тревожно.
– Посмотри на небо, – сказал Янг. – Ты знаешь, что это такое?
– Какая-то большая птица, я такую видела вчера. Она не опасная, летит высоко, смерть-птицы летят низко-низко…
Ивановский остановил ее:
– Погоди. Ты видела вчера? А раньше, до нашего приезда?
– Нет, никогда.
Космонавты молчали – все было ясно, за ними следили, давно и умело, все время, за каждым шагом.
6
Баррет быстро шел по лесной тропинке. Сегодня вечером они уезжают. За ночь пересекут пустыню и… Что-то ждет их потом?
Робби убежал вперед, вдруг потешно запрыгал на одной ножке, и кибернетик улыбнулся.
– Ох как я измучился, как мне жарко! – робот сорвал огромный лист лопуха и начал обмахиваться.
– Пошли быстрее, лодырь! – Баррет ласково шлепнул его по затылку.
– У нас мало времени.
Кибернетик давно уже собирался сходить на вершину горы, да все откладывал. И вот наконец в последний день собрался.
Лес впереди поредел, и они вышли на полянку. Странная эта была полянка – очень длинная, заросшая низкими деревьями. «Просека, – вдруг подумал он, – это же просека! Вернее, когда-то была…»
Тоненький жалобный голос Робби раздался далеко впереди:
– Ой, ой, ой! Я ушиб ножку! Тут какая-то железка! Такая длинная, это рельсы…
Рельсы?! Баррет, забыв обо всем, кинулся вперед. Неужели нашли железную дорогу? Вот это была бы находка!
Робот не ошибся – на разрушенном полотне лежали полностью проржавевшие рельсы. Нельзя было даже определить их форму – просто тянулись две полосы ржавчины. Кибернетик нагнулся и внутри коричневого кокона нащупал остатки металла.
Рельсы выходили из дальнего леса и исчезали в направлении горы. Значит, там должен быть тоннель! Баррет закрыл на минуту глаза и увидел, как по стальной магистрали несутся один за другим составы…
– Пойдем посмотрим тоннель, – позвал он робота. – Если, конечно, тот сохранился.
Черную, осыпавшуюся дыру среди темной зелени кустов на склоне горы нашли не сразу. Кибернетик торопливо направился к ней: удача, какая удача, может быть, попытаться уговорить всех остаться хотя бы на день…
– Не ходите-туда, – остановил его Робби. – Что интересного, те же железки…
Баррет только отмахнулся, и тогда робот кинулся вперед, обогнал его и исчез в черном провале.
Кибернетик засмеялся и тоже побежал: впереди темная пасть тоннеля осветилась – робот включил фонарь. В его свете было хорошо видно все – уходящие вверх стены, кустарник под ногами, какой-то темный завал впереди, не то камни осыпались, не то что-то еще.
Робби вдруг выстрелил, раз, другой, третий.
– Ты что? – остановился Баррет. – В кого стреляешь?
Робот молчал, кибернетик отчетливо видел, как он медленно шел вперед, к завалу, потом покачнулся и остановился.
– Назад, назад, уходите быстрее, – раздался его голос, на этот раз он звучал как-то странно, монотонно и негромко.
– Что случилось, Робби? – Баррет вдруг увидел, как тот повалился на бок. – Погоди, я сейчас…
Он побежал к роботу, но не сделал и нескольких шагов, как что-то рвануло в носу, в горле, ударило в голову, внезапно отяжелели ноги, ужас замутил сознание, и свет погас…
Космонавты заканчивали-подготовку вездехода, оставалось только установить громоздкий запасной бак для воды на крыше. Стерлинг стоял там, он-то и увидел первым робота.
– Смотрите! Робби возвращается! – голос его дрогнул. – У него на руках Баррет! Что-то случилось – он едва идет.
Робот осторожно положил свою ношу на траву.
– Тоннель… мы нашли тоннель… – голос его непривычно прерывался, он нечетко выговаривал слова. – Там очень плохо, опасно – у меня нарушилась координация… Баррет упал. Я принес его… Ремонт, мне нужен ремонт…
Кейси закончил осмотр, долго думал – никто его не торопил.
– Что можно сказать… У тела заметно повышена радиация, но это не причина мгновенной смерти. Скорее всего – удушье, остановка дыхания, выключение центров в мозгу. Какие-то газы скопились там, на робота радиация тоже подействовала, но он сумел выйти.
Они вырыли могилу под белыми березками, и Янг первым бросил туда горсть сухой песчаной земли, потом Стерлинг, Кейси и Ивановский. Робби засыпал могилу и подравнял аккуратный холмик. Затем они вынули лазеры, и беззвучные вспышки трижды взлетели в небо.
Дома Янг бессильно повалился на кровать вниз лицом, зажал ладонями голову – только бы не видеть ничего, не слышать голос Баррета. Но тот все равно звучал и звучал у него в ушах…
7
Вездеход несся над ровной, как стол, степью, серая выгоревшая трава летела и летела навстречу, и казалось, ей не будет конца. Но скоро все чаще и чаще стали появляться желтые проплешины, и вот уже машина мчалась над сплошным морем песка.
– Пустыня… – задумчиво сказал Ивановский. – Скоро она захватит всю планету.
– Песок? – удивился Кейси. – Не песок, а мыши. Стоит им научиться залезать на деревья, и они будут хозяевами Терры. Разве это не очевидно?
Ему никто не возразил. Уже пять часов прошло, как они выехали, позади осталась почти тысяча километров, а конца пустыни нет.
Ивановский сменил за рулем второго пилота и сразу же увидел: температура всех трех двигателей медленно, но неуклонно растет. Дополнительная система охлаждения работала отлично, но и ее мощности выдохлись.
Михаил оглянулся – в кабине все спали. У Янга во сне было счастливое лицо, он улыбался, как ребенок. Это очень хорошо – вроде бы с помощью Руут командор выходит из депрессии.
Пришлось немного сбавить скорость – но и это не дало ничего, стрелки упрямо ползли к красной черте. Еще немного – и сработает автоматика, двигатели отключатся. Ивановский еще убавил скорость уж лучше ехать медленно, чем стоять.
Через полчаса с первым мотором стало совсем плохо – где-то пробился через фильтры песок, автоматика сразу вырубила моторную группу.
От пронзительного звонка все проснулись. Стерлинг отключил защиту, и стало тихо.
– Увеличь охлаждение за счет кабины, – приказал он. – Мы потерпим.
Вездеход снова медленно пополз по песчаным холмам, но зато в кабине сразу же стало нестерпимо душно.
– Какое все-таки нежное существо человек, – задумчиво сказал Кейси. – Немного жарче, и мы уже едва живы. Чуть холоднее нормы-тоже плохо. Очень у нас ограниченный температурный диапазон…
Разговор никто не поддержал, и снова в кабине стало тихо. Воздушную подушку уже давно отключили, и вездеход едва полз на гусеницах по песчаным барханам, то проваливаясь вниз, то заползая на гребень, космонавты от качки и жары снова задремали.
Стерлинг очнулся, встряхнул головой, хлопнул Ивановского по плечу – Михаил с удовольствием уступил ему место водителя. Второй пилот попробовал было добавить скорость – но стрелки на всех приборах сразу вылетели за красную черту.
– Мы не можем так плестись! – почти закричал он. – На такой скорости нам к утру пустыню не пройти! Днем тут будет вдвое жарче, и моторы сразу сдохнут!
Ему никто не ответил, и Стерлинг не стал снижать скорость. Он знал, у моторов есть резерв мощности, но какой?
Так они проехали еще сотню километров, вдруг машину резко качнуло и кинуло вниз – никто не успел ничего понять, как вездеход провалился в песчаную яму.
Стерлинг раз за разом бросал машину вверх, но бесполезно – добравшись почти до края, она беспомощно сползала назад. Наконец, после, наверное, десятой попытки, второй пилот дал на моторы максимальную нагрузку. Те пронзительно закричали, завыли, вездеход, словно раненый зверь, кое-как выполз из ямы и сразу же беспомощно замер, в кабине резко запахло горелым,
8
– Наша поездка закончилась, – Стерлинг откинулся на спинку кресла. – Просто чудо, что двигатели держались так долго. Их уже не починить.
– Что же будем делать? – хмуро спросил Янг.
– Как что? – не понял второй пилот. – Надеть скафандры и идти.
– Вы сошли с ума! – закричал Кейси. – При такой жаре вы свалитесь через минуту!
Ивановский удивленно посмотрел на доктора.
– Скафандры с охлаждением. А сидеть тут… Ведь двигатели сами по себе не починятся. Надо идти.
– Тогда вперед! – скомандовал Янг. – Будем двигаться, а не сидеть – уже хорошо.
Они быстро натянули скафандры из керамического пластика, включили на полную мощность охлаждение. Стерлинг выпрыгнул первым, сразу увяз по колено в песке, оглянулся, Янг и Кейси уже стояли возле открытой дверцы, только Ивановский замешкался.
– Стажер! Долго вас ждать?
– Сейчас! – Ивановский выглянул, махнул рукой. – Идите, я вас догоню. Он быстро поднялся в боевую башню и откинул на плазменной пушке щит пульта наводки.
В конструкции пушки было заложено, что стрелять могут только космонавты – сложный механизм узнавания был закодирован на них. Если бы кто-нибудь другой нажал спусковую кнопку, пушка просто не выстрелила бы. А при попытке разобрать механизм следовал взрыв всех плазменных зарядов, по мощности они равнялись атомной бомбе средних размеров.
Несколькими быстрыми движениями Ивановский перекодировал пушку на себя, теперь только он один мог из нее стрелять и, что более важно, разобрать без взрыва. Почему он так поступил? Пожалуй, Михаил не смог бы четко объяснить. Главное, как можно бросить такую пушку, ведь она может попасть в руки кому угодно…
Идти было очень трудно, в мелком, как мука, черном песке ноги проваливались сразу и глубоко, все скоро совсем измучились. Тяжелее всего пришлось Робби. Он шел без скафандра, покачивался, что-то нечленораздельное говорил без остановки. Никто не знал, на какую предельную температуру рассчитана его конструкция.
И вдруг робот вскрикнул совсем как человек и упал лицом в песок. Стерлинг бросился к нему, перевернул – в белое небо пустыни черными дырами смотрели лопнувшие глаза-объективы. Похоронили Робби в песчаной могиле, молча постояли несколько минут и поплелись дальше.
Так шли они еще около трех часов, и ничто не предвещало конца пути, хоть бы одна ящерица показалась, хоть бы одна высохшая колючка, каких полно в пустынях Земли. Нет, это была совсем другая пустыня, неземная, с черным песком, смертельно опасная и не знающая жалости.
Первым сдал Кейси, он давно уже чувствовал себя роботом и едва переставлял ноги. Ему казалось, что у него тоже лопаются глаза, все время хотелось пить и звенело в ушах.
И вдруг доктор увидел совсем рядом большое голубое озеро, вода сверкала на солнце, красивые девушки – много девушек! – купались и загорали. Одна из них широко раскинула руки и побежала навстречу…
Ивановский нагнулся над упавшим доктором, взял за руку, приподнял.
– Оставьте меня тут, – захрипел тот. – Я никуда не пойду…
– Надо идти, – Янг подхватил его под другую руку. – Уже недалеко, мы дойдем, обязательно дойдем.
Доктор молча подогнул колени и снова повалился на песок. Тогда Стерлинг изо всех сил ударил по шлему. Голова Кейси стукнулась о прозрачную стенку, он открыл глаза, и вдруг мутный взгляд стал осмысленным.
– Вертолеты, чёрные вертолёты… прохрипел он
Все подняли головы и увидели, как прямо на них спускаются два больших черных вертолета.
Глава четвертая
1
– Стой! – раздалась резкая команда, и чьи-то руки сорвали повязку с глаз. Сзади хлопнула дверь, и космонавты остались одни в большой комнате без окон. Голые стены, возле них непривычно низкие скамейки.
Стерлинг осторожно потрогал одну рукой, сел:
– Ну вот, попали в тюрьму…
– Мы вышли на контакт – это главное, – возразил Ивановский. – Они во всем разберутся.
– Стажер, они уже давно во всем разобрались, в отличие от нас.
Дверь внезапно открылась, охранник прикатил тележку с кастрюлями и тарелками. Как и мужчины в деревне, он был невысокого роста, но сложен крепко, подтянут и, конечно, не выглядел голодным.
Доктор поднял крышку большой кастрюли.
– Я должен снять пробу, – он осторожно поддел темно-желтую жидкость, попробовал, покачал головой. – Нет, такой суп Кейси не ест…
– Он непригоден для нас? – спросил Янг.
– Просто невкусно, хотя наверняка содержит все необходимые питательные вещества.
– Тогда надо есть, – командор первым налил себе полную тарелку.
Во второй кастрюльке оказалось мясо. Доктор подцепил вилкой большой розовый бифштекс, бросил на тарелку и отрезал кусочек. Лицо его вдруг исказилось обиженной гримасой.
– Ребята, это соя! А скорее всего, химия. Мы попали на самую дерьмовую планету, тут едят синтетику.
Очевидно, за ними следили. Как только они допили последнюю бутылку приторно-сладкой зеленой воды, охранник вошел в комнату и открыл в стене незаметную дверь. Ивановский заглянул туда – это оказалась спальня, тоже без окон. Четыре низких дивана, белье непривычного зеленоватого оттенка.
– Спать предлагают. У меня голова тяжелая, похоже, нас накормили снотворным.
Кейси зевнул, с опозданием прикрыл рот рукой:
– Ну и хорошо. Выспаться нам очень нужно – он подошел к дивану, откинул одеяло.
Стерлинг задумчиво сказал:
– Стажер прав, подмешали нам какой-то гадости. Будем спать, ничего плохого нам не сделают, раз уж вытащили из пустыни.
Скоро космонавты уснули. И тогда дверь открылась, вошли люди в белых халатах, охранники прикатили тележки с приборами. Врачи осматривали землян, брали кровь на анализ, измеряли давление, изучали внутренние органы…
2
Ивановский проснулся первым и лежал неподвижно, напряженно вслушиваясь, но слышен был только храп Кейси. И вдруг Михаил увидел – комната была другой! Высокой, светлой, за окнами качались ветки деревьев. Он встал, подошел к двери, приоткрыл ее и отпрянул – прямо на него смотрели двое террян. Ему ничего не оставалось, как войти.
Первый террянин был уже пожилым, довольно полным, в светло-сером мундире с серебряными бляшками на груди. Второй помоложе, в темном штатском костюме.
Генерал – так Михаил определил военного – кивнул на стул:
– Садитесь, стажер Майкл.
«Все о нас знают, – подумал Ивановский, но ничем не выдал своего удивления. – Это плохо, мы о них знаем так мало».
Космонавты уже входили в комнату, молча рассаживались по стульям, стоящим у стены.
– Хочу сразу сказать, – военный пристально оглядел всех. – Все вы арестованы по подозрению в шпионаже.
– Нет, – перебил Янг. – Вы прекрасно знаете – мы прилетели с другой планеты. Я командор экспедиции, это звание соответствует генеральскому. И мы бы хотели встретиться с главой вашего государства.
Генерал безразлично взглянул на него:
– Вы пожаловали к нам в гости? Откуда же?
– Это далеко от вашего мира… – уклончиво ответил Янг.
Генерал, казалось, забыл о своем вопросе:
– Ваше счастье, что не взорвали ракету, иначе бы не сидели тут. Корабль, который прилетал недавно, наделал глупостей…
– Крамер! – не сдержался Стерлинг. – Где он, где люди?
– Все уничтожены, подробности узнаете. Почему вы не задумываетесь, хотим ли мы видеть гостей? Нуждаемся ли в вашем прилете?
Янг встал, сказал жестко:
– Прежде чем задавать вопросы, ответьте, где член нашего экипажа Парнелл, тот, что оставался в корабле?
– Он взорвал его, – генерал пожал плечами. – И сам погиб.
Парнелл мертв… У командора на мгновение перехватило дыхание, знал, чувствовал это, но надеялся, надеялся…
Стерлинг вскипел:
– Мы не знали, что планета обитаема, и в любом случае рассчитывали на понимание. Если вы против контакта, готовы улететь. Но вы должны помочь нам в ремонте корабля.
– Хорошо, – генерал тоже встал. – Но при одном условии… Нас интересует пушка, стреляющая молниями. Мы сняли ее с того корабля, но она взорвалась, когда пытались разобрать.
– Вам нужна пушка? Она же разрушена вместе с кораблем. Разве вы не знаете? – усмехнулся Стерлинг.
– Мы знаем, маленькая на вездеходе цела, – не дожидаясь ответа, генерал продолжил. – Вы открываете нам тайну пушки, мы чиним ваш корабль – и до свидания. Не согласны – считаем вас шпионами и расстреливаем, третьего нет.
– Не надо нас пугать, – начал было второй пилот, генерал остановил его взмахом руки:
– Мне незачем вас пугать. Так и будет, не сомневайтесь.
– Погодите, Роберт, – сказал раздраженно Янг. – Не все так просто, генерал. Пушка – особое оружие. Надо подумать, ведь не можем так сразу…
Впервые генерал чуть улыбнулся:
– Хорошо, можете думать. Будете пока гостями. Учтите, никто не знает о вашем прилете, никто не узнает и о смерти. У вас два дня – сегодня и завтра. Завтра вечером вы должны решить.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и вышел, космонавты молча смотрели на закрывшуюся за ним дверь. Никто не сомневался – этот сделает то, что сказал.
Второй террянин встал, сказал негромко:
– Меня зовут Зонг, Альт Зонг. От дома далеко уходить не надо, кругом охрана. Ваши комнаты наверху, прошу через полчаса собраться там в холле.
3
Дом обставлен с роскошью – везде полированное дерево, ковры и мягкая мебель. Космонавты сидели в холле, ждали Зонга. Он неслышно вошел, поставил на большой круглый стол черную коробку магнитофона, нажал кнопку. После короткого молчания зазвучал бесстрастный голос:
– Рапорт командующего сектором обороны. Посты наблюдения обнаружили ракету нового вида – в форме шара. Как нас и предупреждали, она с большой скоростью летела со стороны Океании по направлению к столице.
Мною дана команда немедленно сбить ее. Однако наша ракета была взорвана врагом на расстоянии, я приказал поднять еще одну, но ракета противника уже исчезла…
Второй голос был испуганным, он чуть заикался:
– Я работаю на заводе искусственного белка. День у меня был свободным, и я решил съездить за город, поглядеть на деревья. А что? Имею право – раз в месяц… Только вышел – слышу вой, грохот, прямо на меня что-то валится большое.
Понял все – началась война! Напали на нас проклятые океанцы! Упал на землю, руками голову закрыл. Потом стало тихо, смотрю – пока живой. Поднял голову – вдали стоит огромный белый шар. Я, конечно, подходить не стал, скорее бежать. И правильно сделал: на дороге вдруг шум-гром – танки…
Следующий голос явно принадлежал офицеру:
– Получил приказ немедленно прибыть к месту падения вражеской ракеты, поднял звено по тревоге. В указанном квадрате обнаружил ракету в форме шара, на мои предложения сдаться никто не отвечал, и я решил огнем уничтожить ракету. Но снаряды рвались в воздухе, не долетая до нее. Я понял, что там нет людей, но вдруг из верхней части ракеты вылетела молния и ударила в танк. Он сразу расплавился и превратился в глыбу металла…
Новый голос был торопливым, сбивчивым:
– Сижу, читаю, вдруг звонок в дверь. Срочный вызов. Приехал, а директор меня уже караулит. Стал орать, что дело государственной важности. Приказал мне взять последнюю, модель нашего экспериментального снаряда и ехать на испытания.
Достал я из сейфа стальной ящик-портфель и бегом к машине, испытания так испытания, не первый раз. Приехали в лесок, танки стоят, а вдали виднеется белый шар.
Какой-то в форме прибежал, кричит: «Скорее, скорее!»
Посмотрел я на него и говорю тихо:
– Отошли бы вы, как бы чего не вышло.
Все, понятно, от меня врассыпную, знают, чего я привез. Достал я снаряд, отвинтил донце и принялся за самое главное. Вынул разноцветные ампулы, кинул в снаряд и крышку завернул. При выстреле там такая реакция начнется – нет слов. Как-то у нас в лаборатории колба разбилась – всех, кто был, двадцать пять человек, потом тайно хоронили…
И вдруг там, в шаре, люк открылся и человек вышел. Я так и подскочил – почему, откуда люди? Все испытания до этого проходили на животных. Тут они выстрелили прямо в люк! Попасть, конечно, не попали, но это и не надо. Снаряд взорвался возле шара. Взрыв, сам понимаешь, тихий, еле слышный. И все, можете считать трупы – газ мгновенного действия…
Магнитофон замолчал. Зонг так же бесшумно встал, вышел, аккуратно закрыв дверь. После нескольких минут молчания Янг сказал с недоумением и горечью:
– Так нелепо погибнуть, даже не начав контакта…
– Момент ошибки, – поправил Стерлинг. – Самая коварная вещь. Все невозможно предусмотреть вот в чем главная проблема. Как бы ты ни был предусмотрителен, где-нибудь ошибешься. И все пошло под откос. Крамер ошибся, а платить нам.
4
После обеда командор позвал на воздух походить вокруг дома – все понимали, что там везде натыканы микрофоны подслушивания, а поговорить надо было немедленно.
Дом стоял в редком сосновом лесу. Деревья хоть и не были совсем черные, но высохли до звона, кора расслоилась и топорщилась, смола застыла на ней огромными кристаллическими слезами. Нигде не было видно ни одного молодого деревца, только огромные полумертвые великаны.
Янг оглянулся, остановился, тут никто не помешает, вряд ли микрофоны установлены на каждой сосне. Кейси сразу плюхнулся на пригорок, после обеда он совсем раскис.
– Что будем делать? Говорите! – предложил командор.
– Конечно, не хочется им отдавать пушку, но что делать… – Стерлинг запнулся. – У нас нет выхода, генерал – убийца, он всех пристрелит сам и глазом не моргнет.
Ивановский удивленно спросил:
– Вы так быстро решили? Разве мы должны распространять во Вселенной оружие?
– Пустая болтовня! – вспылил второй пилот. – У нас нет выхода, иначе не вернуться на Землю, если даже они и не решатся нас расстрелять.
– Не надо кричать, – поморщился Янг. – Отдавать пушку, конечно, жалко. Майкл, у вас другие предложения?
– Только одно не раскрывать секрет пушки. Это же страшное оружие, страшное! Они не посмеют убить, это блеф!
– Генерал не производит впечатление болтуна, нас завтра вечером могут казнить.
– Я перекодировал пушку на себя, имейте в виду! – Ивановский быстро пошел, почти побежал к дому,
– Мальчишка! Сопляк! – закричал вслед Стерлинг. – Ты у меня вылетишь из космонавтов навсегда! Ты пойдешь под трибунал!
Задремавший Кейси вскочил с земли и испуганно посмотрел на всех, не понимая причины внезапной ссоры.
5
Утром следующего дня Зонг ждал космонавтов в холле после завтрака и предложил совершить поездку в зоолес.
– Экскурсия? – удивился Стерлинг. – Но вы же нас собираетесь казнить?
– Казнить? – тоже удивился Зонг. – Я не сомневаюсь, вы примете предложение. Вам будет что рассказать на Земле. Зоолес – очень интересно, по пути посмотрим и город.
В большой угловатой автомашине, похожей на автобус, они долго ехали по пустынному загородному шоссе. Изредка мимо проносились другие машины, и тогда, несмотря на закрытые окна, ядовито пахло выхлопными газами.
Машина остановилась перед бесконечно длинной каменной стеной, от нее вверх рос огромный прозрачный купол. Зонг подал охраннику пропуск, и они вошли внутрь.
Это был совсем другой мир. Воздух чист и прохладен, росли высокие деревья в ярко-зеленом пышном наряде, в густой траве желтели многочисленные цветы, а вверху пели птицы.
С ближайшего дерева соскочил маленький зверек и бесстрашно подбежал. Зонг наклонился, подставил руку, и тот ловко запрыгнул на ладонь.
Зонг ласково погладил его по спине, зверек выгнулся, словно кошка, пронзительно запищал.
– Там, дальше, в специальных секторах живут другие звери – со всей нашей планеты, вы их увидите. Интересно, есть ли похожие у вас на Земле?
– Кто приходит сюда? – спросил Стерлинг. – Сколько стоит билет?
Зонг осторожно опустил зверька на траву.
– Билетов никаких нет. Сюда пускают того, кто заслужил. Тут можно жить неделю, месяц и больше. Это большое счастье – попасть в зоолес…
