Приключения в дебрях Золотой тайги

– Спасибо, спасибо Николай Миронович. Очень хорошо, что так всё сложилось. Можно сказать, очное знакомство состоялось. Я и сам хотел поговорить, полюбопытствовать, что в Енисейской губернии интересного?

– Боюсь, коротким ответом по такому вопросу не обойтись, а у меня дело к вам, господа, важное. Советы известных исследователей Сибири и Монголии мне бы чрезвычайно пригодились.

– Полноте, Николай Миронович. Мне, вот, перед Клеменцем стыдно. Это он путешественник и естествоиспытатель, а я так, любитель. Ну-с, выкладывайте, что за печаль?

– Год назад после разговора с путешественником Чекановским я предпринял экскурсию на Хатангу. Целей особых, представьте себе, не ставил. Хотел выяснить возможности перехода по реке торговых судов. И вот теперь, собравшись в поездку от верховья Подкаменной Тунгуски к Енисею, задумал работать по специальной программе. Буду просить вашей помощи в её составлении, так что заранее простите великодушно, если отрываю вас от дел больших.

– Господи, уважаемый, ну какие такие прощения! С этим задержек не станет. И я, и Дмитрий Александрович, – Клеменц молча кивнул, – будем рады поспособствовать чем можем.

Клеменц поднялся с кресла и подошёл к окну.

– А вам, сударь, известно, что карта этого района очень плохая? Фарватер Подкаменной вовсе не исследован. И что бы мы ни присоветовали, а придётся идти на ощупь, на глазок. Слыхал я от охотников и золотос-плавщиков, что на Подкаменной шивера и щёки чередой идут, опасно. С какой целью в такое путешествие отправляетесь? Стоит ли того?

– Пойдём осторожно, без спешки. Сын со мной идёт, так что рисковать безоглядно не стану. Не подумайте, что интерес у меня чисто по торговой части. У Базилевского расчёт беру. Часть средств из имеющихся накоплений использую, в недостающем, надеюсь, енисейские купцы не откажут. Главное, что волнует меня, так это смутные слухи о Подкаменной и её обитателях. Такое о тунгусах и кето рассказывают, что в дрожь кидает. Будто людоеды! Ну разве ж может такое статься! Я многих тунгусов и кето знаю лично. Встречались не раз. В тайге всякое бывало. И всегда однозначное мнение о лесных людях – доверчивые и симпатичные охотники. Страшно подумать, что говорят! И есть у меня подозрение, что под такие разговоры хотят их с земли, что испокон веков у них в охотничьих угодьях, согнать. Слухи пошли, дескать, золото нашли на Подкаменной! Вот и думаю, что неспокойно там.

Клеменц и Попов переглянулись.

– Дмитрий Александрович, ты что-нибудь про золото слыхал?

Попов поднялся с кресла и пересел за стол.

– Откуда там золото, кто ж его там разведывал? Соболь да белка – вот здешнее золото.

Клеменц недоуменно пожал плечами. О золоте он тоже слышал впервые.

– По этой части, Николай Миронович мы вряд ли сможем что-то дельное подсказать. Не специалисты, да и не бывали лично в тех местах.

– И ещё другое меня мучает, господа хорошие. Всё думаю, а будет ли польза от моей затеи, не отрываю ли понапрасну людей от дел более важных, насущных?

– Нет, вы послушайте, Дмитрий Александрович, о чём печётся наш искатель приключений! Немедленно выбросьте из головы подобные мысли. Вон их, вон совсем. О Подкаменной Тунгуске сведения крайне скудные. А знать, что и как происходит на этой таинственной реке, надо непременно. Эвенки – людоеды?! Смешнее и не придумать. Но если и правда туда капитал намерен прийти – беда будет: землю разворотят, инородцев с охотничьих мест сгонят… Так что идти надо обязательно! «Восточное обозрение» в вашем распоряжении. Увы, материально помочь редакция не сможет, сами еле-еле концы сводим, а вот поспособствовать словом – всенепременно. Дмитрий Александрович, чём ваш отдел богат?

– Прежде надо покопаться в библиотеке и архиве Географического общества. Наверняка обнаружится что-то интересное и полезное для предстоящего путешествия. Думаю, приборами и инструментами для простейших исследований точно поможем.

– Спасибо, даже и не думал. В конце июня начну сплав по Ангаре до устья Тунгуски. Там пополним запасы продовольствия и дальше в путь. До осени, надеюсь, пройти половину маршрута, затем вернуться к низовью и зазимовать. А с началом паводка снова в путь. Попутно осмотрю притоки.

– Ну вот вам и программа! – рассмеялся Попов. – Лучше и не придумаешь. А с местным населением будьте поласковее. Настоящие дети природы. Ни при каких обстоятельствах не давайте своим спутникам применять по отношению к ним силу, обойдитесь без хитрости и обмана. Об оружии я даже не напоминаю. Они, кстати, лучшие проводники в тайге. И всего вам хорошего, от чистого сердца.

Мужчины пожали друг другу руку и Катаев ушёл.

Через некоторое время он навестил Клеменца в его небольшом двухэтажном каменном здании из красного кирпича. Здание было построено в мавританском стиле и сразу бросалось в глаза. Здесь, при Иркутском краеведческом музее, размещался кабинет правителя дел Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества.

Катаев листал книгу, предложенную ему Клеменцем.

– Вот, Дмитрий Александрович, послушайте. Оказывается, первые заполярные плавания по Енисею русские люди совершали, как и англичане, ещё в XVI веке. И даже на несколько лет раньше! Обе страны искали северо-восточный проход – морской путь из Европы в Азию через Ледовитый океан. Другое дело, что аглицкие промышленники и торговцы сорганизовались быстро. Представьте, в 1548 году в королевстве было даже образовано «Общество купцов-предпринимателей для открытия стран, земель, островов, государств и владений, неведомых и даже доселе морским путём не посещаемых». А русского мужика им всё-таки не удалось обойти! Мы первые!

А дальше вот что: через пять лет после основания этого общества англичане снарядили в «полуночные» страны первую экспедицию из трёх кораблей под командой Хью Уиллоуби. Главным кормчим стал Ричард Ченслер. Этот Ричард в 1556 году отправил своего штурмана Стивена Барроу в направлении Оби и Енисея. В отчёте Барроу писал: «Пока мы стояли на этой реке, мы ежедневно видели, как по ней спускалось вниз много русских людей, экипажи которых состояли из 24 человек, доходя на больших до 30».

– Николай Миронович, а я для вас загадку приготовил, – Клеменц хитро подмигнул и затеребил длинную седую бороду. – Отчего, несмотря на прибыльность, в 1619 году специальным указом царя Михаила Фёдоровича морской путь в Мангазею закрылся раз и навсегда? Сейчас, голубчик, проверим вашу теоретическую подготовку…

Катаев рассмеялся.

– Готов, готов экзаменоваться. То ведомо и читано. Во-первых, русские купцы и сибирские воеводы опасались иностранной конкуренции. Потому и писали царю жалобы и доносы. Вот и перекрыли морскую гавань. Но сдаётся мне, что правительство заодно и своих торговцев прижать решило. На таком-то удалении от власти научились они ловко избегать уплаты пошлин в государеву казну. М-да… А жаль, исчезла великая златокипящая Мангазея… Но это только половина причины. А вторая половина – река Лена. Разведав Ленские земли, народ, сплавляясь по ней, потянулся к северным морям-океанам. Стало быть, так оказывалось быстрее и безопаснее. Вот и зачахла торговля в северной Мангазее.

– Отличный ответ, на полную пятерку. От себя добавлю, что в который раз Романовы совершили роковую ошибку. Иностранцев с закрытием Мангазейского хода меньше не стало, а в Сибири исчез целый город, и притом какой! Однако, уважаемый, с литературой вы поработали отменно… Я кое-что тут выписал для вас, может быть, пригодится. Вот бумага с резолюцией распорядительного комитета ВСОРГО. Решено выдать вам два журнала для метеорологических наблюдений, морской компас, два ящика для хранения образцов минералов и растений. А также барометр. Не густо, конечно, но чем смогли.

– Спасибо, Дмитрий Александрович. Необходимое даёте.

– Вы говорите, у вас сегодня здесь встреча, касаемая экспедиции?

– Представьте себе, полнейшая неожиданность. Подкаменной Тунгуской заинтересовался Торговый дом Трапани в Одессе. В Иркутск специально прибыл представитель компании некто Григорий Сидоров. Золотопромышленники заключили за границей долгосрочный контракт на поставку машин и механизмов на прииски. Торговый дом Трапани взялся обеспечить доставку. Большинство приисков расположено в районах Золотой Тайги. Вот сюда и намеревается забраться господин Сидоров, чтобы всё осмотреть. И знаете, молодой симпатичный человек. При первой встрече он пришёлся мне по душе. Не чванлив, приятен в разговоре. Да и физически, судя по всему, подготовлен. Прямо сказал, чем может быть полезен, а чего делать не умеет. Словом, я склоняюсь привлечь его в экспедицию. В подобных делах он никогда не участвовал, тайга для него в новинку, если отправится один или с людьми неопытными, то можно предположить самое печальное. Так что греха на душу не возьму, пусть лучше идёт со мной. Сегодня обговорим с ним детали и участие торгового дома в подготовке нашего путешествия.

– Да и то верно. Берите, помехой не будет, а помощники в тайге всегда нужны. Тем более берите, если Трапани покроет часть работ. На подобные контакты следует идти. Наши научные общества, к сожалению, не богаты. Одна надежда на меценатов и собственную удачу!

Катаев, прощаясь, встал.

– Ещё раз благодарю вас за сочувствие и поддержку. Дмитрий Александрович, надумаете в наши края – дайте только знать, сам проводником стану!

Историческое отступление

Джозеф Виггинс

В котором рассказывается о замечательном английском капитане, одним из первых доказавшем возможность плавания по северным сибирским рекам через Карское море

В 1832 году в английском городе Ньюкасле родился Иосиф (Джозеф) Виггинс, выдающийся английский мореплаватель. В молодости он был шахтером и только в 30 лет стал моряком торгового флота. Современники рисуют нам образ неустрашимого, энергичного и волевого человека, который поражал своим бесстрашием и практичностью. Хотя, говорят, он был среднего роста и хрупкого сложения. На родине его называли современным капитаном Куком. Став моряком достаточно поздно, Виггинс быстро получил сертификат капитана торгового флота, а многочисленные рейсы позволили ему приобрести бесценный опыт плавания как под парусами, так и на современных ему паровых судах. В 1871 году Виггинс становится членом Королевского географического общества.

Англичанина тянуло в Сибирь так же, как Михаила Сидорова к северным морям. Виггинс справедливо считал Сибирь богатейшей землей и долгие годы готовился к путешествию. Начиная с 1870 года, он 20 лет раз за разом, навигацию за навигацией, совершал успешные плавания через Карское море, обеспечивая доставку сибирских товаров в Англию и английских в Россию. Между прочим, возможность таких плаваний отрицалась многими.

Первое путешествие Виггинса относится к 1874 году. Пятью годами раньше русским миллионером Михаилом Сидоровым был объявлен приз для капитана корабля, который пройдёт Карские Ворота и войдёт в устье Обской губы. Призовой фонд конкурса составил ни много ни мало 2000 фунтов стерлингов. Географическое и Вольное экономическое общество взять на себя организацию конкурса отказались. Вице-президент Русского географического общества и почётный член Вольного экономического общества Ф.П. Литке был убеждён, что морским путём к устьям сибирских рек не пройти из-за огромного скопления льда. И в 1869 году Сидоров с помощью германского географа Петермана дал объявление о премии в заграничном журнале. Так о ней узнали во всём мире.

В конце мая 1874 года из шотландского городка Данди вышел пароход «Диана», которым командовал Джозеф Виггинс. В конце июня он достиг Карских Ворот и 5 августа вошел в устье Оби.

«Диана» дошла до устья Енисея и возвратилась в норвежский город Хаммерфест. Следовательно, Виггинс на паровом судне впервые совершил успешное плавание по Карскому морю. В Енисейском заливе экспедиция англичан открыла остров, который получил имя А.И. Вилькицкого.