Чувство бездны

Санчес почему-то не стал включать ответную трансляцию, и Антон так и не увидел его лица. Но даже по голосу инженера Антон понял, что тот явно не обрадовался вызову. После того как Антон представился и объяснил Санчесу суть интереса, тот некоторое время молчал и сопел в динамиках, потом проговорил глухо:

– Я думал, вы выяснили все еще в прошлый раз…

– Не совсем так. Понимаете, следствие такая штука, что часто приходится возвращаться к пройденным этапам.

– Понятно… А почему вы решили, что я скажу что-то новое? – спросил Санчес настороженно.

– Я и не решал. Я просто хочу уточнить кое-какие детали.

– Какие именно?

– Господин Санчес, давайте не будем делать это по связи. Собственно, для этого я вас и приглашаю к себе завтра. Скажем, после обеда вас не затруднит?

В динамике повисло тяжелое молчание. Санчес засопел, кашлянул, затем произнес неуверенно:

– Хорошо… Я зайду к вам завтра. В какое время?

– Я извиняюсь, но смогу сказать точно только завтра, ближе к обеду. Договорились?

– Да.

Санчес поспешно отключился, а Антон вдруг снова вспомнил об Ане.

От нее ничего не поступало: ни вызовов, ни сообщений. Антон с трудом поборол в себе порыв немедленно связаться с ней. Значит, еще не освободилась, уверил он себя. Будем терпеливы… Ведь она обязательно даст знать!.. И чего это ты, брат, так разволновался? Весь день какой-то странный… Что бы это значило? Стоп!.. Работаем, работаем, следователь Сапнин, не отвлекаемся, черт тебя подери!

Словно услышав его внутренний голос, пискнула уведомлением служба сообщений.

Аня, екнуло у него внутри, и он, встрепенувшись, прильнул к монитору. Но это оказался ответ на запросы об Ульфе и Кэтхен. Стандартные лаконичные справки из информатория УКБ. Он бегло прочитал текст и присвистнул.

Сью Кэтхен покинула Аю и улетела на Землю по собственному желанию спустя месяц после трагедии на «Слезах Этты». Через две недели после возвращения она была госпитализирована в состоянии тяжелого психического расстройства. Лечилась и была выписана под наблюдение врачей. Семьи Сью не имела, из друзей и знакомых почти ни с кем по возвращении не общалась. После выписки из больницы предприняла попытку устроиться на работу по специальности, но неудачно. Еще через три недели, когда ей нужно было явится на осмотр в клинику, она неожиданно исчезла из дома. Со слов близкой подруги Кэтхен ушла в одиночку в Тибет, взяв с собой лишь незначительное снаряжение и небольшой запас пищи. Никаких объяснений по этому поводу она не дала. Еще месяц спустя подруга получила от нее короткое сообщение, в котором Сью оповестила, что обратно не вернется, и дала некоторые распоряжения относительно своего имущества. Это был последний информационный и вообще какой-либо след Кэтхен. С тех пор о ней – ни слуху ни духу.

Александр Ульф, получивший во время второй айской сильные ожоги, вернулся на Землю не по собственному желанию, а по настоянию медиков. На Земле в кругу семьи он прожил недолго. К профессиональной деятельности так и не вернулся. В течение трех месяцев вел замкнутое существование на загородной вилле (Северный Урал), редко выходя из своего рабочего кабинета. С членами семьи почти не общался. От медицинской помощи отказался. В последний месяц стал часто и надолго уходить в лес, где гулял в одиночестве. Однажды Ульф на виллу не вернулся, а через три дня его тело было обнаружено спасателями с воздуха в одном из заливов уральской речушки. Никаких следов насилия на трупе не нашли, и расследования проводить не стали.

Антон прочитал справки еще раз. Потом посидел, прислушиваясь к тишине и покусывая губу. Со всей очевидностью стало ясно, что необходимо выяснять судьбу всех, кто покинул Аю после «черного марта». Антон вдруг подумал, что никогда не анализировал последствия катаклизмов в этой плоскости. Неужели зря? Неужели тут есть, о чем задуматься, господин следователь?

Что-то профессионально зашевелилось внутри, Антон даже заерзал в кресле. И он уже был готов вызвать на экран привычный набор сервисов, как в следующую секунду поступил вызов Ани.

И все поменялось в одно мгновение.

– Привет, – произнесла она каким-то магическим шепотом. – Полчаса назад только закончили, представляешь? Ты как?

В груди у Антона потеплело.

Камеру Аня почему-то не включила, отчего ее появление выглядело еще таинственней. Работа в один миг стала несущественной, неважной и даже мешающей… Это произошло с ним впервые, но он уже не мог анализировать этот вопиющий факт. Он лишь сглотнул внезапно подступивший к горлу комок и произнес, чувствуя, как расплывается в улыбке:

– Я с нетерпением жду вашего сигнала, мадам.

Глава 8

Джунгли в баре

Цепочки цветных разнокалиберных «искр» напоминали причудливых змеек, веселящихся в небесном пространстве. Они были всюду, куда ни кинь взгляд. Подобно новогодним гирляндам «искры» вспыхивали и гасли среди бугристой темноты облачных масс; иногда они опоясывали их, иногда струились между ними, часто замирали на несколько секунд…

Облака прекратили загадочные «танцы», и вихревые спирали, еще недавно заполонившие собой небосвод, теперь исчезли. Словно актеры, отыгравшие роли, они уступили сцену следующему персонажу. И теперь на ее подмостках во всей красоте и величии разворачивалось новое действие.

Облака «пульсировали». В небе установилось многоликое господство темных тонов, от пунцово-вишневых до фиолетово-лиловых. С ведомым только им ритмом облачные массивы озарялись изнутри разноцветными вспышками. Казалось, что несколько стихий под облачным покровом прилюдно выясняют отношения.

Порой цепочки «искр» стремительно стягивались в ярко мерцающие шарики и будто всасывались в облака, а через мгновение откуда-то из глубин дрожащей, светящейся массы вырывался сверкающий сгусток и отвесно слетал вниз. Он струился, вилял, истончался, оставляя после себя серебристый шлейф, и исчезал, не долетая до земли. Иногда падающих сгустков становилось настолько много, что зрелище было похоже на фейерверк с нечеткими границами огней, а точнее – видеозапись фейерверка в замедленном темпе.

– Здорово… – снова прошептала Аня. – Просто безумие какое-то.

Она держала бокал с коктейлем перед лицом и легонько водила кончиком носа по стеклу вверх-вниз.

– А знаешь, что самое поразительное? – Антон рассматривал ее профиль. В радужных оболочках Аниных глаз отражались крошечные вспышки. – Ая ни разу не повторяется в своих небесных играх. Как настоящий художник… Никогда не знаешь, что за картины она нарисует во время «шторма». Словно в калейдоскопе, все время – что-то новое.

– Она у вас просто прелесть. Мне очень нравится… Спасибо, Антон.

Аня посмотрела на него и широко улыбнулась.

– Тебе, кстати, сильно повезло, – сказал он. – «Штормы» в девять баллов случаются нечасто.

– Наверное, это я его привезла, – игриво сказала она.

– Очень даже может быть, – Антон тоже улыбнулся и сделал небольшой глоток из бокала.

Накопившаяся за день усталость постепенно растворялась, уходила в небытие, надежно пряталась до завтра.

– Я читала в материалах по колонизации… – вспомнила Аня. – Не помню уже, что это за отчеты такие были… В общем, там утверждалось, что до появления людей «штормов» на Ае не было.

– Есть такое мнение. Может, и так… Как проверить? Я ведь не был на Ае до появления людей. – Он усмехнулся. – А признаться честно, это было бы крайне интересно!

– Правда? И что бы ты тогда разузнал? Ну-ка расскажите нам, господин следователь!

Антон поддел вилкой кусочек мяса и отправил его в рот.

– Ну… я бы… – жуя, начал он.

– Ой, Антон! – Аня поставила стакан и схватила его за руку. – Не надо про работу! Прости меня. Я не хотела. Честно-честно. Про работу – ни слова, ладно?! Вот… А вообще у вас тут славно. Красиво… И днем красиво, и вечером.

– Ну это только сегодня так, – торжественным тоном сказал он. – В честь тебя устроен салют. В девять баллов. По шкале этого… м-м… как его… Аттаха, что ли…

– Я, кстати, нечто похожее видела на Золотом Камне. Желтые грозы… Тоже необычно, но с вашими «штормами» – ни в какое сравнение! Я там стажировку проходила, на Золотом Камне. Слушай, а ты успел там побывать?

– Нет… – Он снова отпил. – Не довелось нам. Базу там еще только строить начали, когда я уже в Управе работал.

– Жаль. А хорошие были времена, да? Столько всего повидаешь и везде полетаешь, правда ведь? Тебе же нравилось, а?

– Да-да… – ответил он, кивая. – Разумеется…