А я всё чего-то боялась. Думала, ну как я могу. У меня дети, я мать, я должна думать о детях и только. Больше ничего не должно мешать мне о них заботиться.
Потом они уехали в универ и всё. Всё остановилось.
Я бродила по квартире как тень. Не зная, куда себя приткнуть. Стирать – нечего. Убирать – так убрано вчера. Готовить полноценные обеды завтраки ужины – некому. Одной мне кроха нужна и я сыта.
Долго я сидела вечерами не понимаю, куда катится моя жизнь. Что мне делать? Как проводить столько времени. Я не знала, куда девать это время.
Много лет я работала – мамой. И вот, словно меня уволили с этой работы. И я растерянно смотрю по сторонам не понимая, что ещё я могу.
Подруга Наташка поговорила со своим шефом и уже через несколько дней меня взяли работать в агентство недвижимости на должность, в которой не нужно много больших знаний. Ну как. Знания-то определённые нужны, но я всему быстро научилась.
С тех пор жизнь моя начала наполняться другими впечатлениями. Совершенно необычными для меня, почти полжизни проведшей дома, заботящейся о муже, о детях.
Теперь я начала больше думать о себе.
Ну и как следствие начали со мной происходить некоторые изменения.
Сначала я согласилась встретиться с нашим боссом Александром Сергеевичем Дунаевым. Потом, после ужина в лучшем ресторане города и пообщавшись с ним лично, внутри у меня что-то щёлкнуло. Словно открылась новая дверь и я заглянула в совершенно другой, непривычный для меня мир.
До сих пор вспоминаю, как отчаянно я решалась.
Как продиралась сквозь колючую проволоку комплексов и неверия, что всё ещё могу нравиться мужчине. Молодому мужчине. Дунаеву 38.
Помню, как на следующее утро после ночи с боссом, когда я, стесняясь собственного тела, встала, прикрываясь простынёй, он сказал мне такие слова, которых я не слышала много лет.
– Какая же ты красивая, Люба.
Я забыла о них.
Забыла, что существуют эти слова.
Они были произнесены… и я поверила.
А когда он почти через раз намекает или прямо говорит, что мы должны жить вместе, то я чувствую, словно беру не своё. Словно отбираю счастье у какой-то молодой женщины, на которой он должен был давно жениться, если бы не встретил меня.
––
Зазвонил телефон.
Я вернулась в спальню, глянула на раскиданное одеяло, смятые простыни.
Утренний секс, самый приятный. Усмехнулась и пошла к тумбочке за телефоном.
Глянула на часы – восемь.
Кто это в такую рань?
На экране – Доча Аля.
Они у меня почти одинаково записаны – Доча Лина, Доча Аля.
Лина, Алина. Не путаюсь. Автоматам переключается.
– Да, Алюш. Привет. Что так рано? Наверное, что-то срочное? – обеспокоенно хмурясь, иду в кухню.
– Мама! Ваня сделал мне предложение! Я выхожу замуж! Ура-а! У нас будет свадьба! – кричит в трубку.
– Боже, нет!
– Почему нет? Ты что не рада? – уже спокойнее.
– Рада, почему не рада. Просто… ты ещё такая юная, малыш.
– Мам, мне на четыре года больше, чем было тебе, когда ты замуж выходила.
– Да, Зайчик, конечно, это так, но мне кажется…
– Что я ещё ребёнок? Понимаю.
– Точно, – я сжала губы, чего-то сразу захотелось заплакать.
– Ма-ам, ну ты чего?
– Да, знаю… Лине сказала? – перевожу в другую плоскость, чтобы снова не начать скулить и жаловаться, как я скучаю.
– Конечно. Она мне завидует теперь, что я первая выхожу замуж, я же младше на три минуты, – смеётся.
– Ну ты даёшь? А её Никита ещё не сделал ей предложение?
– Ой, от того не дождёшься. Короче, я не знаю, – дочь что-то темнит.
– Ладно, не будем торопить события. Но за тебя я безумно рада. Нужно всё спланировать, приедете…
– Мам, мы тут будем. Тут у нас все друзья. Не поедут же они за тридевять земель, к черту на кулички.
– Это ты свой родной город так называешь, разбаловалась там в миллионнике.
– Ну серьёзно, мам. Мы уже тут подали заявление, так что собирайся там, готовь самое шикарное своё платье и приезжай к нам на свадьбу. Приглашение я тебе вышлю позже, нам его ещё не оформили.
– Так вы что уже там готовитесь, а мне ничего не сказали.
– Ну вот – говорю.
– Так, а что с деньгами? Ладно, я пришлю тебе от себя вклад в организацию вашей свадьбы… попрошу аванс у шефа.
– Да не нужно, у Вани родители… да и Ваня хорошо зарабатывает.
– Ну здрасте, что же я собственной дочери на свадьбу денег не дам, тоже скажешь.