Звезда и пылинка

– Ориентируюсь в пространстве? – уточнил он, – Я чувствую.

– Предметы?

– Нет, энергию. В этом мире почти всё её излучает, несложно заметить. Любую энергию, объем и происхождение не имеет значения, также я и её характер могу определить. Но у некоторых вещей она сливается с окружением, – он пнул палку ногой и пошёл дальше, – Для меня потеря зрения не критична. Она вполне равносильна потери обоняния у людей – неприятно, но жить особо не мешает.

– Понятно… – задумчиво ответила я.

– Я могу управлять энергией вещей и обладаю своей собственной, – продолжал он, – Но любая энергия оставляет следы. Поэтому я не хотел чтобы ты меня трогала. Пока она внутри, я могу скрывать её. Контакты с объектами оставляют на них следы. Так они смогли найти тебя.

– А у меня она откуда? Мы же до этого не встречались… И почему ты помог мне?

– До чего же ты не терпеливая… – злобно процедил он, – Сначала послушай, потом спрашивай. Я не виноват, что ваш язык такой медленный.

– Да, извини… – виновато выдала я и удивилась, – Подожди, «медленный»?

– Факт второй, – продолжил он, не обратив внимание на мои слова, и сказал с такой лёгкостью, будто в этом не было ничего отталкивающего, – Я не обладаю жалостью и состраданием, их просто нет. Я не способен лгать. Для меня честь и достоинство выше результата. Я следую ряду правил, который обязан ставить выше себя. Я люблю захватывающие битвы и разрушения. Они приносят радость и для меня это одна из основных причин, чтобы продолжать жить, – он сказал это без особых эмоций, – Факт третий. Я не отсюда и долго был заперт. Я не должен был вообще оказаться на этой планете. Я ранен, поэтому не могу уйти. Поэтому не могу использовать всю свою силу. Пока всё, теперь задавай свои вопросы, нетерпеливое создание.

– Как тебя зовут?

– Пф! – усмехнулся он, – Из всех вопросов, что вертятся в твоей голове, ты решила начать с этого?

– Да, а что такого? – воскликнула я, – Надо же к тебе как-то обращаться.

– Называй как хочешь, – пожал он плечами, – Моё имя слишком сложное для людей, у вас речевой аппарат для таких слов не подходит.

– Ладно, я подумаю… – я решила оставить это на потом; ждала, что он спросит, но он так и не спросил, – Не спросишь моё имя?

– Не имеет значения.

– Как это не имеет? – воскликнула я.

– Ну, ты же пылинка.

– Хватит меня так называть! – я начинала злиться.

– Но это так, – развёл он руками, – Люди созданы из тверди земной и в землю же и обратятся после смерти. Прах или земля, человек или пыль – нет совершенно никакой разницы. Вы достаточно самолюбивы, чтобы давать друг другу имена, но в масштабе со мной они не имеют значения.

– В масштабе с тобой? – язвительно уточнила я, – А ты значит, такой великий?

– Люди рождены из земной тверди, – повторился он, – Я же рождён из звёздного света.

– Чего?!

Я остановилась. Он тоже.

Повернулся ко мне. От такого заявления я даже опешила и начала думать не безумец ли он?

Он тяжко вздохнул, поднял руку:

– Моё тело состоит из света…

Его рука засветилась особенно ярко, сама стала световой массой в форме руки, поменяла форму и когда опять угасла, вместо неё уже была медвежья лапа. Снова засветилась, изменилась и стала перепончатым крылом. Потом копытом… Птичьей лапой…

Он продолжал говорить в процессе превращений:

– Свет быстрый, лёгкий и подвижный. Его можно уплотнить, задать любую форму и, вне зависимости от неё, свет останется светом. – он опустил руку и продолжил, – Твердь напротив, крайне неподатливая, статичная. На то в вас так много воды, чтобы хоть как-то сделать её подвижной. Недолговечная структура. Люди вынуждены мириться со своими телами, которые эволюция формировала веками. Для меня же это дело выбора, – он пригнулся ниже, ближе к уровню моих глаз, – Ты должна понять, что я никогда не был человеком. Я тот, кто принял его форму.

Мурашки ледяной волной скользнули по моей спине к затылку и подняли волосы дыбом. От увиденного и услышанного легко было забыть как дышать. Стоило впечатлению чуть отступить и я приложила ладонь к его виску. Белый сразу отстранился.

– Ты материален… – не отходя от восторга вздохнула я, – Я уже подумала, что ты как призрак, раз из света состоишь. – нервно усмехнулась.

– Глупая пылинка, как по-твоему я тебя нёс? – недовольно спросил он, – Свету доступны многие свойства и свойства материи тоже.

– Сколько же нужно света, чтобы он мог принять такую форму?

Он усмехнулся:

– Колоссально много, – и направился дальше.

– Подожди… – подумала я, – Так твоя одежда тоже из света?

– Да.

– Ах! – я громко вздохнула, прикрыв рот руками, – Так ты голый?

– Нет, – он приподнял ногу и показал на свои кроссовки, – Я в обуви.

– Всё равно голый!

– Животное в меху тоже голое? – недовольно спросил он, – Считай, что одежда – мой мех. Да и вообще никакой разницы нет. Так ты идёшь или нет?

Я кивнула, догнала его и мы снова пошли вровень. Но после последнего факта я старалась не смотреть на него лишний раз и вообще чувствовала себя некомфортно. Белый молчал и, казалось, тишина его только радует. Прошло около двадцати минут прежде чем я решила снова начать разговор:

– Так куда мы идём?

– Ты устала. Я знаю, где ты можешь отдохнуть.

– Мы идём в город?

– Конечно, нет. Пока слишком рискованно. Днём я проверю, безопасно ли возвращаться, а сегодня будешь ночевать здесь.

Я посмотрела на него недоуменным взглядом. Белый остановился сам, а потом и меня, поставив передо мной руку. Только после этого я увидела высокий ячеечный забор, незаметно скрытый в темноте.

Белый провёл по нему вертикальную линию пальцем, а потом смял сетчатое полотно в сторону с такой лёгкостью, словно оно было из бумаги, а не из железа.

Он вошёл первым, пропустил меня, придерживая забор.

– Где мы? – шёпотом спросила я.