Список кораблей: Заря

– Но ведь вы даже не знаете, что там…

– Всё равно.

Она выпила стакан воды, что стоял на прикроватном столике и направилась в санузел.

Привела себя в порядок и позже уселась на диване в капитанской рубке с банкой персикового варенья. Сладкий вкус лета, освобожденный из стеклянной банки, сразу наполнил своим ароматом всю рубку, а потом и ярким вкусом рот Натрувы. Варенье было таким вкусным, что Натрува наспех съела три ложки подряд, стараясь игнорировать боль в легких. Обжигаясь излишней сладостью, она думала о том, как грамотнее провести сегодняшний день.

«Нора. Мне так сильно захотелось на море!»

На море ей всё ещё хотелось. Отсюда всего десять хетов на Заре и выдвигаться можно прямо сейчас…

Натрува ела варенье и обдумывала вчерашний разговор. Из головы всё никак не уходили мысли о погибших сыновьях и муже Норы и как она легко и с теплотой говорила о своих дорогих мужчинах. Отпустила, чтоб земля им была пухом. И это натолкнуло Натруву на мысль, что в отличии от Норы, Натрува своих не отпустила.

Поэтому, когда час спустя Нора позвонила Натруве, вместо предложения поехать на море прозвучало другое…

––

В середине дня Натрува и Нора встретились в рукотворном лесу, в городе из крошечных участков, с низенькими калитками и каменными плитами вместо домов, в городе ворон и цыган, – на Славинском кладбище.

В этот раз, согласием Солнца, Натрува не надела ЭМВ-усилитель, она не хотела, чтобы её переживания касались и его. Натрува и Нора долго шли по одинаковым улочкам, которые можно было различить разве что по ориентирам из странных деревьев, мавзолеям или наличием старых столбиков с номером участка. Это было удивительно, но Кирн знал не только обо всех жителях планеты, но и о том, где они были захоронены. Правда, найти на месте нужный участок было гораздо сложнее чем казалось на первый взгляд. И всё же они его нашли.

Это был старенькое захоронение, сплошь поросшее травой, каменное надгробие упало плашмя на плиту, что покрывало землю над гробами. Сказать о том, что это именно могила, можно было только по низкой шаткой оградке – всё остальное поглотила буйная майская зелень.

Натрува дала Норе букет красных гвоздик, что принесла с собой, а сама, переступая траву, направилась к надгробию и принялась его поднимать.

– Валя, ну ты что! Тяжелое ведь! – крикнула ей Нора, но опешила и не успела остановить.

Натрува не обратила внимание на её слова. Усилие и ей удалось поставить надгробие на место, по расколу на камне. Оно было тяжелое, но это было по силам улучшенным мышцам и скелету Натрувы. Потом она достала из кармана силикатный клей и через острый кончик тюбика принялась вливать содержимое в трещину. Она почему-то ждала чего-то такого и взяла с собой кучу инструментов для ремонта. Нанесла клей, и он сразу схватился. Натрува дернула надгробие, проверяя, и вернулась к Норе за тряпкой и водой. Потом принялась лить воду на памятник и оттирать тряпкой и всё в полном молчании.

Несколько минут спустя она закончила и возложила цветы на могилу. На могильном камне под выцветевшими до белизны блюдцами, на которых раньше можно было различить портреты усопших, было написано:

«Захорь Павел Олегович  Захорь Алена Михайловна

1923-1989  1925-1995»

Закончив, Натрува села на калитку на против надгробия и закурила.

– Надо заказать новый памятник. – только и сказала она, выдохнув дым. – Ты не знаешь, отец любил курить?

– Да, часто видела его с сигаретой. – тихо ответила Нора.

Натрува подобрала с земли камешек и положила под фотографией отца, а сверху на него водрузила сигарету, чтобы её заженный кончик не касался нижней плиты и мирно тлел на ветру. Натрува зажгла новую сигарету и вернулась на оградку, рядом с Норой.

– Знаешь, на кладбище есть услуга по обслуживанию захоронений, – в полголоса говорила Нора, – Платишь и они приходят, всё убирают, моют, могут цветы полить если посадишь.

– Да, закажу, – тихо сказала Натрува, сглотнув тяжелый ком в горле, но он не провалился, – Значит, видела его? – без удивления переспросила Натрува, – Значит, он был ещё жив, когда я пропала? Вернулся из пропавших без вести…

– Да, – Нора достала из сумки конфетку и принялась её разворачивать настолько тихо насколько это возможно, – Он вернулся где-то спустя год после твоего ухода. Он же продолжил военную деятельность после войны, дослужился до старшего лейтенанта. Его отряд пропал где-то в Сибири пока с дембеля возвращались, машина сломалась и им пришлось выбираться оттуда пешком и на попутках, а их там совсем не много. Но он выбрался, сказал больше двух лет возвращался. Он останавливался в городах поработать, отдохнуть и дважды заблудился. В одном из городов он задержался на полгода, зато домой уже вернулся на автомобиле. Видела бы ты как все радовались…

Натрува слушала, потягивая сигариллу, а внутри неё бушевали сложные чувства. Нора посмотрела на неё и продолжила:

– Потом всё чинно и мирно пошло. Детей пытались ещё нарожать, но всё не получалось. Оба прожили достойно и долго. Хорошие были люди, – она опустила голову и сказала, – Царство им небесное. – и съела конфетку.

– Я смотрю Анна и Тихон совсем за ними не ухаживают. – бесчувственно сказала Натрува.

– Ну, может, им уже не по силам? – пожала она Нора, – Если честно, после того как я переехала в город, я с ними совсем не общаюсь. Даже не знаю, живы ли они ещё.

– Живы, не сомневайся.

– Вы встречались? – удивилась Нора.

– Да.

– И как?

– Никак. Они меня не узнали.

– Ох… – вздохнула Нора и положила руку на плечо Натрувы, но сказала не сразу, выдержала паузу, подбирая слова, – Мне очень жаль… Ты как?

Натрува сама не знала. Перед ней будто стояла пелена, не было ни мыслей, ни чувств, только ком рос в горле и всё крепче его перекрывал. И в тишине спокойного кладбища слышался тугой мерный шум.

Возможно, ей хотелось расплакаться, сказать как они были ей нужны, как она жаждала от них любви и поддержки, как она сожалеет, что по детской глупости сбежала, ничего не сказав, как она часто вспоминала о них и безрезультатно пыталась отправить письма, как бережно хранит семейное фото в своём старом дневнике, как пыталась найти Землю, чтобы вернуться, повидаться с ними и крепко обнять… И как это всё почти сразу исчезло, стоило появиться Солнцу на свет и забота о нём быстро выместила мысли о её собственных родителях. Натруве стало стыдно от того, что последние несколько лет она почти не вспоминала о них. Думали ли они о ней с такой же теплотой и стремлением воссоединиться хоть недолго? Или посчитали неблагодарной дочерью, чей уход только скрасил их жизнь? Это уже было невозможно узнать, а значит…

– Это не важно. – наконец сказала Натрува, – У них всё хорошо, а они… – она кивнула на надгробие, – Они уже умерли.

Нора с тревогой посмотрела на подругу. Она сказала:

– Принято считать, что покойные следят за нами и могут помогать с небес, как ангелы-хранители. Думаю, они знают, что с тобой произошло. Не думаю, что космос и расстояния смогли помешать им в этом. Но я уверена, что они рады, что у тебя всё в порядке и ты смогла вернуться.

– Тогда, вероятно, они знают, что я умерла. – усмехнулась Натрува.

– Ты о чём? – испугалась Нора.

– Я о Вале… Меня уже давно так не зовут, – Натрува затушила окурок и убрала в пустую пачку из-под «Галеонов», – Вскоре, после ухода мне дали новое имя. Думаю, я изменилась до такой степени, что уже давно не являюсь человеком, каким они меня видели. Отсюда выходит, что Валя давно мертва, пропала без вести, все дела.

Она посмотрела в перепуганное лицо Норы и сказала на фомовском:

– Рат-Натрува Одже Тарл, – протянула руку и добавила на русском, – Приятно познакомится.

Нора со смущением пожала руку.

– Можно звать Натрува или Нат. – добавила Рат-Натрува.

– Я предпочту всё-таки звать тебя Валей…

– Как хочешь. – сухо ответила она.

– И… – протянула Нора, поискав нужные слова взглядом среди стеблей травы и снова помотрела на Натруву, – Что значит, твоё имя? У него есть значение?