Грибной сад

Очередной приступ кашля скрутил его на глазах Евы. Она задумчиво намотала каштановый локон на палец, без сочувствия наблюдая, как корчится бывший любовник.

– Садись и рассказывай.

Он рухнул на кремовый диван, тут же проглотивший его и не оставивший ни шанса когда-либо освободиться из этого мягкого плена.

– Вчера я… мм… кое-где побывал, – тщательно подбирая слова, начал Илья. – И неожиданно для себя обнаружил там множество грибов. Знаешь, прямо-таки настоящий грибной сад… Так вот. Я, видимо, надышался их спорами, потому что теперь у меня в груди такая тяжесть, даже вздохнуть нормально нельзя.

У Евы сверкнули глаза. О, Илье замечательно было известно, что именно означал этот опасный блеск: акула почуяла кровь и уже кружила рядом, планируя нападение.

Вкатив в гостиную тумбочку с необходимыми инструментами, она надела медицинскую маску и принялась за работу: холод стетофонендоскопа ожёг кожу на груди Ильи, потом в ход пошли шприцы и пробирки. Напоследок Ева за волосы жёстко запрокинула его голову и проникла в горло длинной палочкой с тампоном на конце. Обретя полный контроль над жертвой, Ева приблизила лицо и вкрадчиво спросила:

– Так значит, ты тоже ещё не забросил своё «призвание»? – последнее слово она выделила особенно, вложив в него всё презрение, на которое была способна.

Из-за зонд-тампона Илья ответить не мог. Он лишь прямо взглянул в кофейно-карие глаза, затмившие для него весь мир. Совсем как тогда, целую вечность назад, когда он впервые оказался на пороге у Евы и понял, что без остатка растворился на дне этих пылающих зрачков.

– Значит, не забросил, – мрачно резюмировала она и достала палочку, напоследок неприятно чиркнув пациента по горлу. – Ну, конечно. Другого от тебя я и не ждала. Всё такой же упрямец, верный своему образу жизни.

– Ева, я, как и ты, не могу просто взять и отказаться от привычного мне ремесла. Я занимаюсь этим много лет…

– Не надо. Не хочу слушать твои оправдания, тем более что ты не сочинил ничего нового за два года отсутствия. – Она отстранилась, завернувшись в кокон надменной холодности.

Илья подался вперёд, раздосадованный её словами, но почти сразу захлебнулся кашлем. Пока он боролся за глоток воздуха с застрявшим комком мокроты, Ева подсунула пациенту пустой стаканчик. Зеленоватая склизкая масса с прожилками крови плюхнулась в тару, и Ева её осмотрела.

– Это я, пожалуй, тоже заберу. Подожди тут, пока я изучу образцы.

Захватив пробирки, она удалилась в отдельную комнату, оборудованную под лабораторию. Илья в это время перевёл дыхание и с большим трудом покинул манящие объятия дивана. Организм требовал дозы никотина, но дома у Евы курить не стоило. Она прежде всегда корила любовника за эту пагубную привычку. Впрочем, она и воровское ремесло считала чем-то вроде пагубной привычки, отравляющей жизнь, но при этом список её постоянных клиентов составлял весь криминальный цвет города.

Правда, Илье единственному удалось проникнуть глубже, перестать быть для неё простым пациентом. Может, именно потому Ева всегда и старалась изменить его, вылепить из любовника то, что было ей по нраву. А не добившись результатов, бросила это безнадёжное дело. И любовника тоже бросила.