Эхо Миштар. Север и юг

Подняться по трапу на «Штерру» капитан помог ей сам. В двух шагах позади него следовали носильщики, а последним плыл сундук. Заведя Фог в небольшое помещение прямо рядом с выходом, капитан хлопнул в ладоши, созывая команду. Откликнулись шесть человек; дождавшись, пока все соберутся вместе, Сидше громко произнёс, положив руку на плечо Фогарте:

– Эта госпожа киморт – моя личная гостья. Она путешествует с нами до Шуду. Будьте почтительны и молчаливы. А теперь ступайте и готовьтесь к взлёту.

После этого капитан поводил её по дирижаблю, показав, где располагается отсек с двигателем, провёл к каютам экипажа и его собственной, продемонстрировал склад и настрого запретил ходить в помещения для товара, занимающие большую часть гондолы, а затем сопроводил к навигаторской. В основном её занимали приборы – и огромное, укреплённое стекло, через которое было видно площадь и заходящее солнце.

– Вечером потоки воздуха наиболее благоприятны, – пояснил он негромко. – В полёте «Штеррой» управляют два пилота, но за взлёт и посадку всегда отвечаю только я или старший пилот. Вы можете уйти в мою каюту и пока прилечь – а можете остаться тут и посмотреть. Вид очень красивый.

– Я останусь, – ответила Фог. Голова у неё по-прежнему кружилась от странного травяного чая.

– Хорошо, – довольно кивнул Сидше. – Присядьте вон там.

Затем в навигаторскую вошёл старший пилот – мужчина с выбритой головой и подрисованными краской бровями, по возрасту вполне годящийся капитану в отцы. Не обращая внимания на Фог, он занял своё место. Сидше потянул за рычаг, и по гондоле разнёсся пронзительный звон. Дирижабль загудел, его охватила мелкая дрожь, словно живое существо…

…а потом взлетел.

Фог смотрела за стекло и едва могла дышать. А «Штерра» всё поднималась и поднималась, сперва вдоль шпиля, а затем свободно, очень долго, пока город внизу не превратился в подобие сшитого из цветных обрезков платка. Мягко сиял в наступающих сумерках цех кимортов – тем тёплым молочно-розоватым светом, само воспоминание о котором вызывает чувство покоя и уюта.

– Нравится? – спросил вполголоса Сидше, остановившись за плечом у Фог. Она вздрогнула – подошёл капитан совершенно беззвучно, и было неясно, когда его успел сменить за приборами второй пилот.

– Очень красиво. Я никогда не уезжала из Шимры, – призналась шёпотом Фог.

Капитан улыбнулся, легонько приглаживая волосы, выбившиеся из безупречной причёски.

– А теперь вы улетаете – тайком, на дирижабле контрабандиста и рабовладельца. Вам по-прежнему не страшно?

Фог закрыла глаза, вспоминая Алаойша, и зябко обхватила себя руками.

– Нет. Ни капли.

– Юность беспечна, – осуждающе цокнул языком капитан. – А теперь вернёмся в каюту. Расскажете мне честно, зачем убегаете из Шимры, – понизил он голос и ненавязчиво обнял её за талию. – В конце концов, я рискую грузом, не так ли?

– Вы ничем не рискуете, – поспешила заверить его Фог. – Меня никто не будет искать… Ой!

Она сама сообразила, что сказала не то, но было уже поздно.

– Очень удобно, – пугающе задумчивым голосом протянул Сидше. – Вы искушаете меня, Фогарта, а ведь я человек слабый. Знаете, как говорят на юге? Молчаливость – сестра ума и мать долгой жизни.

Фог бросило в холод. Ощущение беспомощности, подспудно дремлющее в груди, ожило, и сердце стало биться гулко и болезненно.

«Я справлюсь?»

Как совладать с порогом морт, как вернуть память Алаойшу, если даже капитан-контрабандист вертит ею как пожелает, безо всяких зелий легко заставляя говорить то, о чём она хотела умолчать?

«Не могу не справиться».

– Вы что-то побледнели.

– А вам весело.

– Вы спрашиваете?

– Нет.

– Чудесно, – коротко хохотнул он и слегка подтолкнул её вперёд. – Прошу. Располагайтесь, где и как вам угодно.

В каюте Фог сразу отошла в сторону, присела на свой сундук, по-мужски подогнув под себя ноги, и только потом огляделась. Жилище Сидше было на удивление скромным для удачливого контрабандиста – ни украшений, ни трофеев; по стенам – тонкие тёмно-синие гобелены с серым орнаментом, едва прикрывающие обшивку, на полу – в три слоя ковры с коротким ворсом. К одной из стен крепился винтами ящик, с потолка свисал дешёвый шар-светлячок с мирцитовой капсулой, иллюминатор наполовину прикрывала шторка, а ложе представляло собой два тонких одеяла и продолговатый валик-подголовник.

– Что у вас в сундуке, Фогарта?

– А что у вас вон в том ящике?

– Разные бумаги, – ничуть не смутился Сидше и уселся на пол напротив неё, глядя снизу вверх. Фог только сейчас заметила, что глаза у него слегка подведены по верхнему веку. – Одежда. Книги. Чуть-чуть того, чуть-чуть этого.

– Разные механизмы, – тщательно подражая его тону, ответила Фог. – Одежда. Специи. Набор для умывания… Чуть-чуть того, чуть-чуть этого.

– Набор для побега, для путешествия или для поисков?

– Для поисков.

– Человека или вещи?

Капитан был мягок, но настойчив, как морской прибой, обтачивающий даже гранитные скалы.

– Человека, – осторожно сказала Фог. – Больше не спрашивайте, хорошо?

Сидше улыбнулся и в который раз за вечер пригладил волосы.

– Пока не буду. К слову, искать его вы собираетесь случайно не на Кашимском невольничьем рынке?

Фогарта нахмурилась, вспоминая карту. Оазис, упомянутый капитаном, находился к юго-западу от Шуду, в глубине пустыни, а город Дабур – строго к западу, ближе к горной гряде. Могли ли эстру, оказавшегося сразу после сброса в Земле злых чудес, схватить работорговцы? В Ишмирате или Лоргинариуме это даже звучало немыслимо, но после того, как Сидше рассказал о торговле «юными красавицами» из кимортов, она ни в чём не была уверена.

Сердце точно ледяная рука стиснула. Фог зажмурилась и потрясла головой, отгоняя ненужные мысли.

«Нельзя бояться. Главное – очертить круг поисков, а уже там можно расспросить людей об эстре-бродяге. Алаойш не из тех, кто проходит, не оставив следов. Его будут помнить долго».

– Нет. Не там. А зачем вам лететь в Кашим?

– За прилавком присмотреть, а то что-то мне письма управителя не нравятся, – недобро усмехнулся Сидше. – Люди от денег портятся. Не глядите так сердито, красавица, в Кашиме не только рабами торгуют. Туда всё редкое, всё запретное везут. Не желаете взглянуть одним глазком?

– Не желаю, – терпеливо улыбнулась Фог. Она уже начала привыкать к лукавым манерам капитана; это немного походило на ученичество у Алаойша. Только теперь вместо хитрых, постоянно удивляющих трюков с морт были слова. – Я тороплюсь.

– Сильно?

– На дирижабле успею.

– Ой-ой, не загадывайте, – нарочито серьёзно покачал головой Сидше. – Лучше скажите, вам цукатов довольно было? Или не откажетесь разделить со мною трапезу, а потом скоротать время… скажем, за игрой в на-джи?

– Поужинать я не против, – честно созналась Фог. – Но потом хотела бы почитать кое-какие записи. Мне нужно для дела.