Embryos

– Что вы тогда чувствовали?

– Что? Да гнев как всегда. Ужасно и невозможно просто стоять и смотреть, как ребенка несправедливо избивают у тебя на пороге.

– И вы сделали…

– Я снова сделал ошибку. – Он выдохнул, помяв веки. – Я схватил палку и ударил ей о шкаф так, что она сломалась. Орал еще сильно, говорил что-то про воспитание… Не помню, не помню…

Врач записала: «Обостренное чувство справедливости; триггер; вывод: приобретение навыка стрессоустойчивости и БНП[2 - Базовые Навыки Психики.] + раскопать. Работа над ПТСР[3 - Посттравматическое Стрессовое Расстройство.]. Вопрос: причина ПТСР».

«Там точно что-то есть. Я уверена, чего-то не хватает. Самого главного», – размышляла Анастасия, покусывая колпачок ручки.

– Извините, мне пора. У нас вечером корпоратив. – Герман встал и, мельком взглянув на пол, быстро кинул: – До свидания.

Девушка наклонилась под стол: весь пол в изорванных клочках бумаги.

5

Рыжеволосый выпорхнул из вагона метро, расталкивая людей. Осмотревшись, он резко заорал на навигатор:

– Куда ты меня привел, criatura de hierro?![4 - «Железная тварь», – исп.]

Покружив часа два по питерским лабиринтам минотавра, юноша наконец-то вышел к африканскому бару.

– Аллилуйя! – Герман вскинул руки вверх, благодаря небеса, как из-за угла послышались обрывки скандала:

– Оставьте уже меня в покое. Сегодня и так день паршивый, – раздался холодный, но явно напряженный голос.

«Наставница?..» – предположил Герман и втихаря выглянул из-за разукрашенного столба.

– Не хочешь вернуть старый должок? – Игорь Андреевич схватил девушку за руку, слащаво скалясь. – Сейчас самое время. А что, думала, я все забуду?

Софья со всей силы дернула руку и раздраженно закатила глаза, но мужчина двинулся на нее.

– Добрый вечер! – невозмутимо крикнул паренек, с разбегу вставая между коллегой и начальником.

– Кавалли? – удивился Игорь и молниеносно сложил руки в карманы.

Ярцева ничего не говорила, но Герман спиной чувствовал ее настороженное дыхание.

– Эй, все в порядке? – мягко спросил он, когда начальник в спешке ушел.

Та резко подняла испуганное лицо, потом нахмурилась и грубо бросила:

– Свали, студент.

Толкнув юношу в грудь, Софья зашагала в бар.

– Очень… экстравагантно, Игорь Андреевич! Люблю я всю эту экзотику до глубины ботекса! – хрюкнула секретарша, чуть не расплескав коктейль на шкуру зебры.

– Агнесса, милая, я знал, что ты оценишь, – протянул польщенный начальник.

Хрюшка увлеченно залепетала о какой-то статье про туземцев, а остальные сидели у барной стойки.

– Богомолы в шоколаде. – Официант манерно прокрутил поднос перед собеседниками.

– Эм… спасибо. – Софья брезгливо положила сладость на салфетку и вернулась к Федору. – Нет, он просто слишком многое себе позволяет. Ты же знаешь.

– Такой уж у нас редактор, мы не выбираем, – ответил тот, отпив алкоголя. – Что с тобой? Выглядишь не очень.

Она тяжело вздохнула, крутя в пальцах богомола.

– Не выходит из головы последний репортаж. Вернее, этот обстрел.

– Я сразу сказал: иди в полицию. Думаешь, новоиспеченный убийца твое лицо прострелил просто так? От нефиг делать?

– Спасибо, теперь мне точно полегчало, – огрызнулась женщина, подперев лоб кулаком.

– Парниша, как дела? – крикнул оператор расквасившемуся неподалеку Герману.

– Все путем, – пробубнил он, заливаясь еще одной кружкой пива.

– Э, на пол-то не лей! – возмутился бармен, маша полотенцем.

– Не бои?сь – не утопнешь.

– Ты бы поосторожнее. – Федор учтиво отодвинул от рыжего кружку.

– Да, хватит уже штаны поить, – поддержала Софья.

– А что? Крутым жопам пить можно, а нам, студентам, – нет?

– Знаешь, ты прав. Хоть уссысь тут, мне оранжево! – вспыхнула та, как резко парень встал и оскорбленно затопал к диванчикам.

«Даже отдохнуть нормально нельзя. Везде одни идиоты», – обозлилась журналистка и, схватив сумочку, направилась к выходу. Но ее задержали…

– Ярцева, вечер ще не окончен! – Игорь придвинул Софью к себе, еле перебирая ногами и губами. – И… ты ще долг не нырнула!

Мужчина пьяно захохотал, как-то странно разместив руки сотрудницы перед собой.

– Игорь Андреевич, идите лучше ко мне! – пищала сзади секретарша.

– Обожди, Агнесса! – взревел он.

От громкого ора встрепенулся Герман и, вникая в происходящее, понемногу трезвел.

– Теперь не убежишь, милая. – Лукаво улыбнувшись, редактор просунул руку Софьи в свои брюки.

– Ах ты, паршивый урод! – Она долбанула его локтем в рожу, а после с отвращением замахала ладонями.