Цветы и сладкое к чаю

–Ты завтракала? – спросил он ее.

–Нет, – честно ответила Таня.

– Не забудь поесть. Понимаю, что сложно в такой обстановке, но…

–Ты куда сейчас? – спросила его Таня.

– На работу срочно нужно, – ответил он, – надо побыстрее там решить некоторые вопросы.

Таня промолчала.

–Следователь звонил, – поделился он.

– Что сказал?

– Попросил всех еще раз приехать к ним в участок для дачи показаний.

– Мы же уже все сказали, – еще больше загрустила Таня, поняв, что придется пройти еще через много неприятных разговоров со следователем.

– Такая у них процедура. Пока не найдут подозреваемого, всех будут таскать по сто раз и задавать одни и те же вопросы, – вздохнул Женя.

– А что будет… Ну… С Настей? – тихо спросила Таня, – ее же надо… хоронить, – еле выдавила из себя Таня последнюю фразу.

– Следователь сказал, что объявились какие-то родственники из города, где она родилась. Сейчас они делают какие-то процедуры и исследования, а когда закончат, отдадут им тело, они повезут ее к ним в тот город и там будут хоронить.

Таня промолчала.

Он окончательно оделся, взял свой телефон и подошел к ней:

–Я поехал, – он поцеловал ее в лоб, – ты прости, что наша совместная жизнь начинается с этого. Все это так ужасно… Я скоро буду.

Таня кивнула, Женя вышел из комнаты.

Подождав пару минут, Таня тоже вышла из спальни и аккуратно подошла к кабинету мужа.

«Если я что-то и смогу найти, то явно не в его одежде, а в кабинете, именно там он проводит большее количество времени, именно там он находится в полном одиночестве, именно там никому ничего не может понадобиться найти: там только его вещи», – подумала Таня.

Она вошла в кабинет и закрыла за собой дверь на ключ.

Помедлив еще минуту и мысленно прочитав себе нотацию о том, что она должна доверять своему мужу, а не подозревать его в таком и не рыться в его вещах, она подошла к его компьютеру. Он оказался запаролен. Она попробовала пару известных ей дат: день рождения мужа, дата их свадьбы, день рождения его мамы – все не то. Тогда ей осталось только одно – ящики.

Она стала открывать один за одним – огромное количество бумаг, в которых разобраться ей казалось невозможным, да и, к тому же, бессмысленным, ведь все они относились к работе ее мужа, вряд ли она бы нашла в них что-то связанное с Настей.

«Абсолютно ничего кроме работы», – удивлялась она, разбираясь в тонне бумажек мужа. Единственное, что, кажется, не имело отношения к его работе в этой комнате – их совместная фотография на его рабочем столе в рамочке. Обследовав последнюю тумбочку и точно так же ничего не найдя, она села в кресло мужа и тяжело вздохнула.

«Почему я ему не верю? Почему я думаю, что он мог иметь к этому какое-то отношение? Он ведь никогда не обманывал меня, никогда не давал повод усомниться в себе. Неужели то, что говорят другие люди, так влияет на меня? Или я сошла с ума из-за того, что стала свидетельницей первого в своей жизни убийства?».

Она взяла конфету, лежащую на столе в вазочке, положила ее в рот, а фантик бросила в мусорную корзину рядом со столом. Именно в этой корзине ей в глаза бросились кусочки бумаги, которые остаются после того, как засунуть лист в измельчитель. Она достала все тонкие полосочки из ведра и попыталась что-то разобрать на них: было видно, что до измельчителя это было что-то, написанное от руки. Она попыталась соединить хотя бы какие-то части, но у нее не получилось, кусочки были слишком мелкие. Однако, она разобрала некоторые слова: «Женя», «с тобой», «не рассчитывала», «прости», «лучшее», «вернуть».

Уже только эти слова как будто ударили Таню током. Это явно было письмо от какой-то женщины ее мужу. Причем, он решил уничтожить его совсем недавно, раз оно до сих пор лежит в корзине.

Таня взяла ведро с мусором в руки и продолжила рыться в нем.

Кожура от банана, упаковка от йогурта, снова рабочие документы, но, вот оно! С самого дна ведра она вытащила листок. На него протек йогурт, поэтому он был немного грязный и очень сильно смятый, но это неважно. Она развернула его и увидела тот же почерк, которым было написано уничтоженное измельчителем письмо. Только этот листок незавидная судьба с измельчителем не коснулась, он был в целости и сохранности, не считая пятен от йогурта, и его можно было прочитать.

«Я, Фролова Анастасия Сергеевна, прошу уволить меня по собственному желанию по личным обстоятельствам.»

На листке стояла вчерашняя дата и подпись, видимо, самой Насти.

У Тани родилось сразу много вопросов: «Зачем она написала заявление? Она же не в фирме работает, могла бы и просто сказать, что уходит… Почему она хотела уволиться вчера? Зачем написала Жене это второе измельченное письмо? У них был роман? Почему Женя уничтожил это письмо именно сейчас?».

Ответов на все эти вопросы она не знала, но у нее было четкое ощущение, что ничего хорошего в этих ответах для нее не будет. Прямо сейчас она держала в руках то, что, как ей казалось, обречено было разрушить ее едва начавшуюся замужнюю жизнь.

Она вышла из кабинета, забрав с собой все найденное, и вернулась в спальню.

Несмотря на то, что она ничего не ела уже много часов, она совсем не чувствовала голода. Чувствовала только опустошение и страх.

Она убрала все найденные улики в файлик, туда же добавила справку о беременности Насти, и положила их под подушку. Спрятав все это богатство, она решила выпить кофе и съесть хотя бы что-то. Все же Женя с утра был прав – нельзя забывать про еду даже при таких обстоятельствах. Мысли уже немного путались, а в животе урчало.

Она спустилась на кухню. Дианы не было. Она подошла к кофемашине и попыталась разобраться, как она работает. Она потыкала все кнопки, но ничего не произошло.

–Ну что ты тыкаешь? – услышала она за собой голос Алевтины, – ты что, не умеешь пользоваться кофемашиной?

Она подошла к аппарату и также стала нажимать на определенные кнопки, чтобы получить напиток, но снова ничего не произошло.

–Ты что, сломала машинку? – повернулась к ней Алевтина.

– Я? – второй раз за 24 часа свекровь обвиняет ее в том, в чем она не виновата, – да я первый раз сейчас дотронулась до вашей машинки, она уже не работала!

– Ты до нее дотронулась, и она перестала работать! – развела руками Алевтина,– Я-то ладно, мне кофе нельзя, а вот Женечка и Верочка очень расстроятся, они эту заразу литрами пьют.

– Куплю я вам новую кофемашинку, – сказала Таня и вылетела из кухни.

Ей было очень обидно то, как с ней общалась свекровь. Уже второй раз она почувствовала желание собрать вещи и уехать, но ее остановили новые обстоятельства. Она не могла просто сбежать, так и не узнав, какое ко всему этому отношение имеет ее любимый человек. Она поднялась к себе в комнату и легла в кровать.

Сначала она просто лежала, смотря в потолок, а потом уснула.

Она проснулась от того, что Женя поцеловал ее в лоб и приложил к ее лбу свою руку.

–Ты вернулся? – спросила она, открывая глаза.

– Да, – ответил он, – кажется, у тебя температура. Позвать Катю?

Таня отрицательно помотала головой и приподнялась.

–Мне надо с тобой серьезно поговорить, – сказала она. К сожалению или к счастью, она была совсем не из тех женщин, которые могли месяцами хранить в себе добытую информацию. Если ее что-то беспокоило, она не могла молчать. Она чувствовала, что ее разорвет, если она сразу не поговорит и сразу не расставит все точки над «и».

– Что-то случилось? – спросил Женя.