Байконур. Память детства

Перед лицом своих товарищей

В шестом классе, за мой громкий, хорошо поставленный голос, (это мама «удружила», она любила разучивать со мной стихотворения и читать их с выражением) меня выбрали председателем совета дружины. Никаких заслуг перед школой я не имела и была слабой ученицей. Так называемой «троечницей». Меня выбрали именно за голос. Я громко- громко, словно ведущий военного парада, могла скомандовать: «Дружина! Равняйсь! Смирно! Приготовиться к выносу знамени!»

Я повзрослела. Это было уже не моё. Мой внутренний мир в эти годы наполнялся совсем иными героями и чувствами. Я открывала для себя Друнину, Поженяна, Осадова, Тушнову, Ахматову, Цветаеву, Гумилева…

Но ещё два года, шестой и седьмой класс, я играла в эти игры. На рукаве моей белой рубашки было три красных полоски. На голове обязательно красная пилотка. Под четкий ритм шумного барабана и неистовые звуки горна, мы вместе со старшей пионервожатой водили пионерскую дружину школы на парад в честь Дня Пионерии. А в день рождения Ленина мы шли через весь Город к бюсту Ленина, где в торжественной обстановке принимали в пионеры своих младших товарищей.

Нет во мне ненависти и презрения к Пионерии. Модно это сейчас. Не любил, не был, не состоял, убегал, не участвовал. А я к этому относилась совершенно спокойно – не убегала и участвовала. Почему? Верила очень в чистые идеалы. И Родину любила, как отец. Что означало для меня это слово «Родина»? Это был весь наш народ, вся наша, такая справедливая, самая лучшая в мире страна. Герои, победившие фашизм в Великой Отечественной войне. Космос и космонавты. Папа, мама и их коллеги по работе. Мои друзья. Всё это было для меня высшим пилотажем.

Приведёшь отряды во двор военного госпиталя (там, с правой стороны находился единственный в Городе бюст Ленина) и слушаешь, как ребята клятву верности дают. «Я, Павел Иванов, перед лицом своих товарищей торжественно клянусь. Горячо любить свою Родину, жить, учиться и бороться…». Вот первая часть этой клятвы очень хороша для юного пионера. «Горячо любить свою Родину, жить, учиться и бороться» … А дальше взрослые игры, дальше уже политические страшилки. А, жаль.

Но если бы, хотя бы первую часть клятвы юные пионеры по жизни помнили и выполняли, не было бы сейчас так мучительно больно за нашу Родину. Жить, учиться и бороться за Родину, за любимую страну, за память обо всех потерях, за родных и близких людей, за прекрасное, честное и чистое, будущее в этой стране.

Честное комсомольское

Комсомол в моей жизни был настоящим и был ненастоящим.

Первый комсомол был услужливый, основанный на угодливости, наушничестве, предательстве, сплетнях за спиной, подавлении своего собственного Я. Он убивал в тебе всё личное и держал в страхе, а, стало быть, в послушании.

«Нет у тебя будущего без комсомола. Куда ты поступишь после школы, если ты не комсомолка. Как тебя примут в комсомол, если ты так вольно себя ведёшь? Характеристику надо заслужить. Можно написать в ней такое, что не будет у тебя никакой возможности поступить ни в один мало-мальски престижный ВУЗ. Так что, подумай хорошенько над своим поведением».

Всё делалось для того, чтобы ты вёл себя смирно, тихо, подчинялся старшим, выполнял все их требования и не выставлял напоказ своё Я, чтобы стремился, как все, в комсомол и чувствовал себя ущербным без этого комсомола. Чтобы сомнение закрадывалось в твою душу: не надо быть Собой, надо быть, как все.

Это был не мой комсомол.

В моём комсомоле всё было настоящим. Я искренне верила в Павла Корчагина, Сергея Лазо, Олега Кошевого, Зою Космодемьянскую, ребят, покоривших целину и строящих БАМ.

Я верила и еще очень долго для меня слова «честное комсомольское» были высшей оценкой честности и порядочности.

Комсомол остался для меня эталоном молодого человека, каким он и должен быть в жизни – бескомпромиссным, искренним, всегда приходящим на помощь, если кто-то в беде, любящим свою Страну.

К сожалению, с идеалами, я, как и миллионы моих сверстников, была обманута.

Но благодаря своим родителям, рано поняла очень важную вещь – ни при каких обстоятельствах нельзя унижаться самому и унижать людей. Надо всегда быть верным самому себе. И больше жизни любить независимость и свободу.

Отец

Он уходил на работу ранним утром, когда я ещё спала. Или он старался собираться очень тихо, или детский сон был таким крепким, но я никогда не слышала, как он собирается и уходит.

Иногда, когда мне нужно было встать пораньше, перед самым уходом на полёты, он будил меня. «Софа», – тихо звал отец, боясь спугнуть меня, – пора вставать. Давай, давай, просыпайся, я ушёл». И тихо, мягко шёл к двери. При его росте и громадных размерах, я всегда удивлялась, как тихо, аккуратно и неслышно он ходит. И ещё, скажу без хвастовства, отец был очень красивым. Его родители постарались на славу, вложив в него всё самое лучшее.

Свою мать отец видел в последний раз, когда ему было пять лет. «Добрые дяди» на «воронке» прежде чем забрать навсегда, разрешили ей попрощаться с сыном. Всю жизнь он будет вспоминать, как мать плакала и с такой силой прижимала его к себе, словно хотела раствориться, исчезнуть вместе с ним. Больше он никогда её не видел. И всё время искал. Повзрослев, стала искать и я. Но ответов на многочисленные письма просто не было, словно мы писали и отсылали их на другую планету.

В 90-е годы прошлого столетия, «добрые дяди», совершенно неожиданно ответили на наш очередной запрос.

Александра сидела в одном из самых больших сталинских лагерей системы ГУЛАГ с 1938 года. Десять лет.

Отец так любил её. Всю жизнь он вспоминал их последнюю встречу. Каждый раз, прибавляя всё новые и новые подробности. Как сняла она золотые серёжки и спрятала их в его детскую ручку. Как просила свою мать сберечь сына. Как выла на крыльце бабушка, словно смертельно раненая, умирающая волчица.

Как искалечила душу отца жизнь без матери. Какой он был сильный и мужественный человек и как плакал, когда вспоминал о ней. Кто ответит за нечеловеческие страдания моего отца? В нашей стране, как всегда, тех, кто в ответе за содеянное – нет, есть только униженные и оскорблённые. Каким – то чудом от Александры остался отрывок письма. Передали его отцу в 1979 году. Всю оставшуюся жизнь он носил письмо матери в нагрудном кармане форменного пиджака, у самого сердца, вновь и вновь не уставая перечитывать этот тоненький пожелтевший оборванный листочек. Среди казённых, каменных слов о своей жизни в лагере (ведь цензура должна была за что-то получать зарплату) были в нём и такие строчки:

«Мне страшно подумать, что пройдет несколько месяцев, и я увижу своего сына. Только мысли о нём, о том, что он есть на этой Земле, заставляли меня жить дальше. Я не видела его 10 лет. Каким он стал? Надеюсь, красивым и умным. Пусть быстрее летит время!»

За 8 месяцев до освобождения, в 1948 году, ночью, кто-то ударил Александру батареей по голове. Некоторое время она еще боролась за жизнь в тюремной больнице, но выжить от такого удара было невозможно.

В жизни бывает настоящее и ненастоящее. Сразу различить одно от другого очень трудно. Понимание приходит потом. И ты уже никогда не расстаешься с этим настоящим, словно обрёл немыслимые сокровища и поспешил надежно спрятать их в самом дальнем уголке своей души.

Праздничные веточки

На 1 мая и 7 ноября мы подходили к центральному входу школы за час, полтора до начала демонстрации. Школа, класс за классом, выстраивалась в колонну, словно длинная цветная гусеница с сегментами. Впереди колонны шла администрация школы, ученики постарше несли самодельный щит с номером школы и знамёна. Ребятам раздавали транспаранты – красные флаги, плакаты, лозунги, портреты наших вождей (в старших классах от этой процедуры прятались, как могли, потому что, получив транспарант, нужно было пронести его через весь город в колонне, торжественно пройти по площади, и вернуться назад в школу, чтобы сдать завхозу и сохранить для следующего праздника).

Школьники младшего звена, кроме красных маленьких флажков и воздушных шаров, несли в руках веточки с цветами. Веточки мне приносила мама. Цветы для веточек мастерили из бумаги. Как правило, лепестки были белыми, серединка жёлтая. Готовый цветок перематывали у основания нитками и прочно прикрепляли к веточке. Выглядели веточка очень нарядно и празднично. Если на ней уже распустились зелёные листочки, то получалось еще красивее.

Классы строили в шеренги по 5—6 человек. И начиналось движение. Так как моя первая школа находилась практически на главной улице города, то мы сразу попадали в общий людской поток, целеустремленно двигающийся к площади. Из динамиков, расположенных на столбах вдоль всей улицы играла музыка. И вот, наконец, мы добирались до площади. Самое главное нужно было ровно и красиво пройти мимо трибуны, размахивать веточками и кричать «Ура!» На трибуне стояли первые лица города. Я не смогу назвать никого. Я была ребенком. Мне это было совсем неважно.

Свернув с площади и пройдя немного вместе с колонной, мы разбегались в разные стороны, так как нужно было дворами добираться домой. Мне повезло. Мой дом был рядом с площадью, и обратная дорога занимала всего несколько минут.

Остались ли еще какие-то детские воспоминания от этих демонстраций? Да. Призыв из динамика помню: «Да здравствует 1 мая – День международной солидарности трудящихся! Ура, товарищи!» И это свое истошное – «Ура!!!» – до хрипоты в горле, лишь бы громче всех.

И ещё. Зажигается внутри лампочка бесконечной нежности к этим

праздничным веточкам с искусственными цветами и зелёными, липкими, пахнущими летом, листочками. Ах, какие они были красивые. Как ожидание чего-то необыкновенного, где прелюдия всегда важнее самого события.

Ослики

Дикие ослики заходили в Город летом. Всегда небольшой группой. По два, по три ослика. Были они маленькими, упитанными, с грустными глазами и всегда немного сонными. Мы боялись их, но почему-то сразу пытались накормить, отдать им припасённое в кармане печенье, конфету. Ели ослики плохо. И постояв немного у дома, словно вдруг очнувшись ото сна, медленно цокая копытцами по асфальту, двигались дальше.

Наверное, городские улицы были для них чем-то запредельным. Они никак не могли понять, где они и почему здесь оказались. Но эти маленькие животные живут в моей памяти очень добрым и нежным воспоминанием.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.