Ардашев. Насовсем. Места тут достаточно, родится ребёнок-прекрасно, все разместимся!
Коган. Ардан дело говорит.
Нина. Серёжа, право, нам…
Коган. А что в Москве? Тебя держит театр?
Нина. Нет. Я ушла из него…
Любимов. Там произошла не очень хорошая история, мы не хотели бы всё это вспоминать, вдаваться в подробности. Если коротко: остались без средств, за комнату платить нечем, вот к вам сюда пока приехали.
Коган. Ну вот. Ты работать в мастерской будешь, Нина может ездить в Иркутск в театр. Да всё хорошо будет, не переживайте!
Ардашев. Ну, давайте, за праздник!
Чокаются, пьют.
Коган. Я скоро вернусь.
Уходит в другую комнату. Через некоторое время слышен звук падения, звяканье. Минуту спустя выходит Коган. Нижняя губа у него разбита.
Даша. Серёжа, что случилось?
Коган (подошёл к столу, налил стопку, смочил водкой платок, приложил к губе). Я оступился, чуть не разбил твою музыкальную шкатулку, задел. Всё в порядке!
Даша (убирает платок, осматривает его губу). «Всё в порядке»!
Коган. Даша, губа заживёт, там не много крови. Всё хорошо!
Нина от души зевает.
Вот, идите с Ниной спать, а мы тут ещё посидим. (целует её).
Любимов (Нине). Действительно, ты устала с дороги, иди. Дарья Николаевна тебе покажет, где расположиться.
Даша. Да, Нина Антоновна, пойдёмте! У нас есть что-то вроде третьей комнаты, бывший чулан.
Уходят. Коган вновь прикладывает платок к губе.
Затемнение.
***
Ночь. Коган, Любимов и Ардашев сидят за столом. Любимов захмелевший, Коган и Ардашев практически трезвы.
Ардашев. Любим, всё-таки решилась Нина родить?
Любимов. Это чудо вообще! Ей же врачи сказали, что всё, после двух вытравлений плода детей не будет! Она, когда мы венчались, уже была беременна, но опять вышел плод, и в больнице сказали, что всё, больше не сможет! А тут… Чудо!
Ардашев. Мораль-не верь врачам!
Коган изумлённо смотрит на него.
Я не про тебя. Хорошо, не всем врачам верь. Вот.
Любимов. Серко, а какая у Даши фамилия?
Коган (подумал, говорить ему или нет, всё-таки решился). Палей.
Любимов. Палей… Не знаю такую.
Ардашев. Знаешь. Помнишь, новогодний бал пятнадцатого года, в Гатчинском дворце?
Любимов. Помню.
Ардашев. И мы там с тобой заключили пари…
Любимов. А-а-а… Так это что получается, мы с тобой его выиграли?
Ардашев. Получается, что да. Я был поручителем на венчании.
Любимов. Серко, мы же тебе говорили, а ты визжал, как молодой поросёнок! (пауза.) Где у вас удобства?
Коган. На улице.
Любимов. Мне нужно отлучиться.
Пошатываясь, выходит из избы.
Ардашев. Ты действительно упал, когда губу разбил?
Коган. Да. И мне это не нравится. Так было уже несколько раз: как стоял, так и упал, руки трясутся периодически, скованность движений, ригидность…[60 - Имеется в виду мышечная ригидность, то есть повышение тонуса мышц по пластическому типу. Конечности при их сгибании и разгибании застывают в приданном им положении.]
Ардашев (помолчал). Ты же понимаешь, о чём это всё говорит.
Коган (кивнув). Но всё равно попрошу Щеглова меня осмотреть.
Затемнение.
***
Госпиталь, кабинет Щеглова. Щеглов за столом, Коган за ширмой.
Щеглов. Рассказывай, Сергей, что случилось?
Коган. Юрий Аммосович, помните, когда я Ардашеву сосуды кисти зашивал, тремор начался?
Щеглов. Помню.