Дневник влюбленной во всех десятиклассницы. 1996—1997

24 октября 1996. Моя первая тройка за шесть лет

В школе меня попросили затянуть доклад про «Рудина» и «Дворянское гнездо»: сегодня большинство не было готово к уроку. Я выполнила задание класса, зачитав конспект на основе статьи моего любимого Писарева, глядя на благодарные глаза, старательно делающие вид, что меня с интересом слушают. Интерес и взаправду появился, когда процитировала вступление, где Д. И. Писарев говорит:

«Рекомендовать его (этот роман) для чтения девицам трудно: в положении главных действующих лиц, в самой завязке романа много горькой жизненной истины»…

После урока Прокофьев показал на свои часы, похвалил меня и озвучил подсчитанный им «рекорд» – «33 минуты и 20 секунд! Молодец, Лейсан! Рекорд!»

Каждый день «от Артема» шли какие-то записки Каролине, там были предложения стать друзьями и погулять вместе.

Сегодня на контрольной по алгебре Артем сел рядом с Сережей Прокофьевым, прямо позади Каролины, где обычно Лисичкин Слава сидит. Он передал ей записку. Каролина была возмущена, что это не он дал ей, а лишь кто-то передал через него. Пока мы шли из кабинета математики в кабинет истории, она сетовала вслух, не замечая никого вокруг: «Там другой почерк. И подпись у Артема другая! Я знаю его почерк! Я у него только что списывала! Это не он писал эти записки, я уверена! Опять мне девчонки решили проверку устроить!»…

На фразе «У Артема другой почерк, я у него только что списывала!» наша учительница по математике, Сенария Гизамовна, шедшая впереди нас, обернулась. Посмотрела, кто же тут только что списывал. «Ну-ну!» – кивнула нам она. – «Ой!» – от неловкости ситуации пропищали мы ей, и свернули к кабинету истории.

На истории мне снова пришлось отвечать. И уж там я такой «муры намолола» – выложила, можно сказать, все, что знала по теме.

Наш историк Виктор Петрович поиронизировал над моим ответом:

– Знаете, как пицца появилась? К одной хозяйке нежданно-негаданно нагрянули гости, а у нее было лишь немного теста, сыр и помидоры. Она все это положила на тесто, да запекла – «И так съедят!»… Так вот пора бы нам не довольствоваться простыми заявлениями, и требовать блюд поизысканнее?

Пока отвечала, Каролина туда-сюда качала страницей, чтобы помочь мне. А я как раз читала. Это, конечно, не её вина… Лина хотела как лучше.

Вот так получила сегодня первую тройку впервые за шесть лет. Досадно!

25 октября 1996. Камикадзе Лей-Сан

На литературе была тема «Отцы и дети»»; на физике мы друг другу по парте объясняли тему; на «Я и мой мир» нас озадачили семейным древом; на классном часу мы подводили итоги четверти. Теперь в 10-ом классе у нас новая система – оценки за полугодие будут выставлять, не за четверть. Впрочем, это нововведение ничем не лучше, и все по-прежнему, и оценки за четверть еще по-прежнему выставляют. Только у четверых учеников нашего класса нет троек за первую четверть.

Ирония судьбы, Лисичкин Слава – пятый ученик без троек за первую четверть: пятерки, четверки и… одна двойка…

Главное событие предстоящей недели: празднование десятилетия нашей школы. Каждый класс выпустил стенгазету. Коллектив стенгазеты завалили материалом, что всего не смогли поместить в газете «В ДЕСЯТОЧКУ», где и без того много сатиры на учителей было. На стенгазете не было написано, что это за класс, поэтому к стенгазете прикрепили потом листочек «Камикадзе 10 А». Причем, затем подправили – написав через «о», «комикадзе». От слова «комики».

Сегодня разрешила вопрос Каролины, мучивший её с начала года, почувствовав себя именно камикадзе. Когда-то в седьмом классе мы с девчатами нашего класса поклялись, что никто из нас, девчонок, не сядет с мальчиком за одну парту, а кто сядет за парту, та – изменница. После того случая за два года было раз семь, когда девочки садились рядом с мальчиками. Я уже не помню, почему же мальчишки – наши враги, и кто это придумал… но по-прежнему считаем, что мальчики наши «враги», хотя мы с Каролиной сидим в одном и том же первом ряду с ними. К чему это? Это непростая задача – подойти к «врагу». То есть, к какому-либо из мальчишек и серьезно поговорить. Это страшно! В смысле сопоставления попытка подойти к мальчику – это смело, отчаянно, по страху даже сравнимо с попыткой камикадзе врезаться своим самолетом во вражеский корабль.

На перемене подошла к третьей парте и напрямую спросила Артема, писал ли он Каролине записки. Он удивленно ответил: «Какие записки? Нет, не писал»…

Каролина была права. Это не он писал записки. Она была права, это всё девчонки проводили эксперимент… Вероятно, они хотели перепроверить: мы, девчата с первого, «мальчишеского» ряда, «изменницы» мы или нет. А мы не поддались на их провокацию. Интересно, что Артем передавал нам девчачьи записки, даже не читая. Вот бы он удивился, увидев, что записка от его имени…

26 октября 1996. Страхи. Страх потерять…

В эту субботу с утра мы ходили на Генеральную Уборку в нашу школу-гимназию.

Пришла домой, и продолжила уборку дома: полы, пыль, цветы. Пересадила каланхоэ в горшок побольше. Папа со своим другом Нурбулатом ездил в сад-огород, к обеду вернулись. Алекс подошел к нам как раз к этому позднему обеду часа в три. Принес две груши, мне и себе.

Нашла одно качество, которое и достоинство, и недостаток: он постоянно задает себе вопросы – мне и себе. Но не на все вопросы можно получить ответ. Иногда вопросом можно успокоить душу, а иногда и разбередить её.

– Зачем я хожу к тебе? – спросил меня он.

– Только ты сам знаешь. Мы друзья. Зачем копаться дальше? Ты сам знаешь.

– Странно… ты думаешь, что я знаю. А я до сих пор не знаю.

– Хорошо. Считай, клятва у Камня Дружбы работает.

Еще он говорил, что мы – люди с разных галактик.

Он написал на листочке пять вопросов, где на другой стороне я должна была поставить, не глядя, пять ответов наобум – просто поставить «плюс» или «минус»… Такая игра: вслепую ответить на вопросы, которые я не знала.

На вопрос «Мы друзья» ответ был «+».

На вопрос «Мы любим друг друга» – поставила свой символ “⌦” (крестик)…

– Ой, ответ на этот вопрос – крест!

– Смотри, это точно не «минус». Стало быть, это «плюсик», только покосившийся.

– Не знаю, мне пока рано на такие вопросы отвечать.

Алекс предположил: «Ты боишься меня?»

Он так и не спросил вслух то, что хотел узнать, и мне этот вопрос передался по-другому, что за ним стоит другой вопрос… «Ты мне доверяешь?» Быть может, даже вопрос «Ты меня любишь?»…

Боюсь ли я его? Нет, не очень… Да, боюсь… в самом начале нашего знакомства, как он впервые у нас дома появился, жутко краснела, садилась подальше от него… Да, я его боюсь.

А теперь мне хочется сесть поближе.

Неожиданно поняла: вдруг так сильно начинаю любить каждого человека, когда боюсь потерять. Когда уже на грани разрыва с этим привычным и приятным обстоятельством, когда прощаюсь с дорогими людьми. Когда расстаемся с Машей, прощаемся 31 августа с летом, прощаемся с городом ли, с лесом или палаточным городком… Когда прощаюсь. Тогда я люблю по-настоящему.

Да, помнится, как этой весной на два дня сильно влюбилась в нашего приколиста Прокофьева, когда опять предполагали, что он уйдет в другую школу: всё, больше он не будет сидеть за моей спиною, не будет его выступлений, приколов и шуток… А когда предмет моего обожания рядом – я и не замечаю его. Как воздух… Вслух эту историю, конечно, не рассказала, лишь подумала.

Сказала, что ему доверяю, поэтому уже не боюсь. Стоило мне только подумать, что я осознаю свою любовь только в отсутствии этого человека… или при угрозе его отсутствия… Алекс умеет как будто угадывать мои мысли, он в этот момент думал о том, о чем и я, – об отсутствии.

– Мне нужно предупредить тебя. Мне небезопасно ходить к тебе. Если пропаду – то это ненадолго. Я все равно приду к тебе.

– Как так?

– Ну, просто… Я могу исчезнуть. Ходил-ходил – а потом бац! – и пропал… Но все равно приду к тебе.

– Спасибо, что предупредил… Не пугай меня так. Не пропадай! Я буду скучать.

– Меня уже трижды предупреждали. Решил предупредить тебя, – так сказал Алекс на прощанье, и помахал рукой.

Почувствовала всхлипы души, и думала о «плюсе-крестике», о страхах и о том, кто его предупреждал. И что будет, если его не будет рядом. Да начинается всё по мелочи – пока лишь насморк. Лишь бы не заболеть!

27 октября 1996. Жизнь по зимнему времени…

Перевели часы на зимнее время. Мы провели вечер с семьей наших друзей – у дяди Нурбулата, вечер трезвеннического типа. Мы ездили к ним в гости. Пили чай с вкусными пирогами – с мясом, с луком и яйцом, с яблоками и с вишней.

Рафаэль играл простые мелодии на клавишных. Еще Рафаэль ходит в тхэквондо, это современное корейское боевое искусство, похожее на каратэ. Он спросил меня, хочу ли я вступить в клуб по тхэквондо, пообещала подумать об этом. Марат Нурбулатович показывал фотоальбом с туристических поездок, по паре фотографий с каждой поездки, так уже почти целый фотоальбом набрался. Видела фотографии Булата и Ромы с последнего сплава.

Чтобы уйти пораньше, папа сказал: «Пора ложиться, а то завтра вставать очень рано!» – «Зачем?» – «В 3 часа ночи вся страна переводит часы назад, надо будет в 3 часа встать. Стрелки перевести!» – пошутил папа.

29 октября 1996. Tombe la neige (Снег идет)

А на душе у меня песня Сальваторе Адамо – Tombe la neige («Снег идет»). Нет, снег ещё не идет. Всё в этой песне – и радость, и боль, тоска, ожидание… и моя тайная влюбленность в Прокофьева. Его не было с 11-ти утра, опять был на подготовке к концерту. После первого урока Прокофьев попросил меня быть сегодня ответственной за журнал, а после уроков занести его в учительскую.

Вечером играла на фортепиано «Tombe la neige» по своим нотам, вспоминала по памяти: в прошлом году в мае мне удалось подобрать основную мелодию, мотив этой песни. Когда я его полюбила. Красивая, трогательная, милая мелодия. Найти бы настоящие ноты!

30 октября 1996. Там где страх, места нет любви…

Утром стоял легкий и морозный туман, дождя не было.

Прокофьев пришел сегодня в школу такой красивый, просто… удивительно какой. Как будто вчерашнее воспоминание о нем и музыка… да, глупости какие… Ну не знаю, прямо так и хочется… его обнять, что ли? Обнять глазами. Так обожаю его… Но нет, нет, я не влюблена!

Сходила в «Вегу» – в дворовый театральный клуб. Там группа репетировала, читали рассказ по ролям. С театрального, не заходя домой, пошла в школу – во дворе нашей школы была дискотека.

Слова одной песни, «Агаты Кристи», просто вдруг оглушили меня:

Слова песни оглушили не громкостью. А смыслом. У любой песни стараюсь послушать слова, чтобы проникнуться их значением.

После всего этого шума, криков и толкучки – я незаметно отрываюсь от них и грустно бреду к себе домой. Опять раньше всех иду одна – уставившись в землю, размышляю на тему: «Там где страх, места нет любви!».

В том-то и дело – это правда! Недавно Алекс спрашивал меня о том, боюсь ли я его. Ответила ему, что не боюсь. На самом деле – боюсь. Боюсь не его, боюсь отношений. Боюсь совершить ошибку. Дрожу даже от любого касания… Зашла к Асие, позвала её на театральный.

Еще три месяца назад боялась находиться в непосредственной близости – ближе метра – от любого человека противоположного пола.

Сейчас Алекс становится мне ближе и ближе… Ближе и дороже.

Рада, что он приходит ко мне, и каждый раз остается подольше. Уже и думать забыла – с самого первого дня встречи Алекс был для меня сначала лишь другом того мальчика, в которого я влюбилась в десять лет. На чей день рождения впервые попала в этом году. Теперь он не только друг Булата. Он мой друг.

Последний октябрьский день 1996-го

Урок театрального искусства пошел мне на пользу. Выразительно рассказала стих Тютчева «Первый лист»:

Так выразительно прочитала стих, что впервые самой понравилось.

На уроке литературы Артем на вопрос Венеры Петровны почему он ничего не выучил, ответил: «А я не смог ни одного хорошего стихотворения найти»… Все стихи из выданного нам списка, кроме «Первого листа», были о любви!.. Тоже не готова прочитать стихотворение о любви перед всем классом, – я поняла, что он имеет в виду… может, у него были такие же мысли, как и у меня?..

– Артемий, как так? «Не мог стихов хороших найти». Влюбиться надо – тогда все стихи хорошими станут! – порекомендовала ему Венера Петровна. Да уж, попробуй-ка перед всем классом расскажи, ладно хоть я «Первый лист» там нашла!

Лиза рассказывала стих слишком быстро и торопливо, так что Венера Петровна останавливала ёе:

– Лиза, не торопись со стихотворением! Попробуй помедленнее и поласковей это сказать!

– Лиза, влюбиться надо! – с последней парты донеслось замечание Артема. И весь наш класс засмеялся…

Ко мне после уроков зашла Асия. Мы часик посидели и собрались выходить, как раздался звонок в дверь:

– Кто там?

– Алекс.

– На этот раз ты как-то впервые пришел не вовремя…

Я шла с Асией на наш театральный… И в то же время не хотелось разлучаться с Сашей…

Так этого и не произошло! На театральный мы пошли все вместе. Как только зашла туда с ним, почувствовала, как начинаю краснеть, то ли из-за перехода из холода в тепло, то ли опять из-за страха… или… одним словом, от стыда?

После театрального клуба Алекс проводил меня домой.

Мы сидели и говорили в моей комнате, прочитала ему кое-какие стихи. Из того заданного на дом списка стихов о любви.

– Только звук «Р» подводит меня, да?

– Ничего, все прекрасно: ты словно кошка мурлычешь…

– Алекс, а тебе кто-нибудь когда-либо писал стихи?

– Нет.

– Тогда можно я напишу…?

– Пожалуйста!

На самом деле уже написала ему стихи. Но пока еще ему показывать их рано.

Время шло удивительно быстро. Алекс посетовал:

– Почему-то, лишь только влюбляюсь, начинается серия неудач, полоса невезения. И чем сильнее влюбляюсь, тем больше.

Мы стали читать стихи, кто какие помнил со школы.

Заметила, у Алекса появился свежий шрам в районе виска. А что это такое и откуда – он не хотел рассказать. Говорит, что на «КамАЗе» начал раз в неделю подрабатывать, неудачно ударился. Круг света от моей лампы становился ярче и ярче в этой темноте. Десять часов, и… пришло время прощаться. Предупредила Алекса, что на осенние каникулы уезжаю к бабушке с дедушкой в Бугульму.

– Ладно, стихи стихами, любовь любовью. Время ждет, а жизнь – никогда. Моя бабушка говорила, что «самое большое наше заблуждение в том, что у нас впереди еще много времени».

Я молча стояла и качала головой, словно понимаю о чем речь, но в то же время выражаю сомнение по этому поводу.

– Время идет. И мне пора, – тихо сказал Алекс, надевая куртку. И ушел.

1 ноября 1996. Разговор с Дәү-әни (с бабушкой)

Сегодня последний день учебы, и после школы мы едем в Бугульму. Там живут папины родители.

Шел дождь. Мы ехали с нашим Джинджером в грязных от дождя «Жигулях». Сначала мы завезли кота к нашим друзьям – к Нурбулату-абый и его сыну Рафаэлю. Заснула, хотя сквозь сон слышала всё, что говорят родители.

– Она во сколько вчера легла? – спросил папа.

– Так он вчера к ней приходил. Ушел поздно… В десять. – ответила мама.

– Он вообще учится? Так надо ему понимать, что ей надо делать уроки!

– А мне их и не надо было делать, – я неожиданно «проснулась».

Дедушка и бабушка (Дәү-әти и Дәү-әни) устроили в день нашего приезда чаепитие с пирогами. Они приготовили лапшу и треугольники.

Утром Дәү-әни делала компот из сухофруктов, я встала ей помочь. Дәү-әни дала мне раскладывать по чашкам курагу, чернослив, изюм и сушеные яблоки. Затем, заливая содержимое чашек кипятком, Дәү-әни расспрашивала меня:

– Как ты живешь?… У тебя какие друзья?… А у тебя сейчас парень есть?

Вот, думаю, она не догадалась, ей папа об этом рассказал.

– Нет, не совсем чтобы «мой парень». Просто друг.

– А как его зовут?

– Александр.

– Он русский?

– Да. Но он мне просто друг.

Дәү-әни сказала, что в теперешнее время – как она слышала – у подростков больше свободы в головах и в поведении, а это значит, что у них больше легкомысленности и фривольности. Как нелепо, что завязываются близкие отношения, которые регулярно ведут к распаду. В настоящее время это становится почти нормальным, хотя на самом деле… мы знаем, легкомысленные отношения – не для нас!

Она поведала о чистоте и целомудрии, что девушки раньше себя берегли до свадьбы…

«Разве можно запретить это тебе?» – вопрошала бабушка. Нет, любые искушения молодежь может воспринять как вызов. Вызов – это преграда, её надо преодолеть. Нарушить. Дәү-әнкәй не хотела бы мне ничего запрещать, ведь теперь это бесполезно. Она хотела, чтобы я поняла, отчего эти запреты и почему так важна ответственность.

Есть такие девушки, которые не уважают себя, и поэтому позволяют обходиться с собою некрасиво. А потом они плачут, что о них «вытирают ноги». Но у меня есть голова на плечах, и я могу сделать правильный выбор… Понимаю к чему и зачем весь этот разговор. Разумеется, уверила Дәү-әни в том, что я, конечно, не такая. Что я всецело разделяю её консервативные взгляды…

3 ноября 1996. Что же надо человеку для счастья?

Сегодня в воскресенье Родители уехали. В понедельник им на работу. Заодно уже пора забрать Джина от Рафаэля, а то наш кот растолстеет от его заботы. Рафаэль даже носит миску с едой Джинджеру, ставит её под нос.

4.11.1996—8.11.1996. Каникулы

У бабушки и дедушки читала, писала и рисовала.

Сегодняшнее утро в Бугульме впервые за каникулы стало ясным, на небе образовались просветы, затем все небо и вовсе посветлело, посвежело и очистилось. Солнце посылало нам свое тепло, слегка даже согревая щеки, и это в ноябре! Но на деле стоял дикий холод, все травы пожухли, и вся земля обледенела в белом инее.

Солнце сопровождало меня всю дорогу, я ехала на автобусе обратно в Челны. По дороге домой хотелось, чтобы за время моего отсутствия пришло чье-нибудь письмо, и еще, чтобы по возвращении пришел к нам Алекс.

Вот, наконец, и дома! Никого нет, писем нет, только Джинджер спит спокойненько себе на моей кровати.

9 ноября 1996. Субботняя ночная прогулка

С утра падал снег, земля местами уже побелела. У меня было ощущение: зима, а я чего-то пропустила, забыла, словно все ждала и ждала чего-то… И учеба не училась, и на фортепиано не игралось. Написала пару писем своим двоюродным сестрам.

Да, догадывалась, что на самом деле я жду его. И Алекс пришел к обеду. Была счастлива видеть его. Мне надо было занести Каролине тетрадь, но никак не могла уйти. Да и не хотела. Завтра воскресенье. Мы все играли в разные карточные игры. Алекс показал мне несколько трюков на «чтение мыслей». Должно быть, Алекс вероятно забыл, что он месяц назад давал мне книжку Гарднера «Математические чудеса и тайны». Или решил проверить.

Мы вместе написали Паше письмо в Елабугу. Незаметно стрелка часов будильника приблизилась к 9 ночи. Пошли отправлять письмо, и вышла с Алексом на свежий воздух. Погода была – прелесть! Чуть подтаявший снег можно взять и сжать в руке, а свежий ночной воздух можно увидеть в свете фонарей. Такая красота и романтика! Вот так обычно все влюбленные реагируют на любую окружающую среду… Они смотрят как свет фонарей сверкает в снегу… И в то же время чувствовала, словно другая невидимая сила диктует: «Нет, смотри – не влюбись!»

Алекс проводил меня с почты назад до дома. Мы договорились встретиться завтра в 10 утра на рынке «Алан».

10 ноября 1996, воскресенье. День милиции

Мы с Алексом пришли на рынок к оговоренному времени (к 10 утра). Там мы искали мулине определенного зелено-салатового цвета для вышивки – для его мамы Полины Петровны. Не нашли.

После этого пошли к нему домой. Там была его мама и кошка Каспер. Недавно Полина Петровна, словам Алекса, «заразила его чистотой», и он у себя прибрался. Полина Петровна рассказала, как до того, как работать учителем труда, она работала в парикмахерской около года. Спросила у нее, что мне надо сходить к парикмахеру, давно пора бы постричься, наверное? Полина Петровна предложила подровнять волосы, если завтра вечером будет свободна.

Все-таки, наша дружба на нас воздействует одинаково хорошо: никто из родителей не способен внушить нам столь сильного желания прибраться в комнате, как возможность визита человека противоположного пола.

На полках над столом у Алекса полно тетрадей и книг. Мы с ним играли в нарды. Полина Петровна принесла нам поджаренных семечек и пошла в зал. Слышно было, как она строчит на швейной машинке – Полина Петровна шила занавески для школьных окон.

Затем мы через весь Новый город прошли, Саша меня проводил до дома Лины, у её подъезда мы и распрощались. Мне как раз надо занести ей было тетрадь.

– Пока!

– Заходи! – сказал он, открывая мне тяжелую наружную дверь от подъезда Каролины.

– Во вторник, в театральном клубе? Или завтра зайти к тебе? – ответила я.

– Ладно, посмотрим, увидимся.

У нас грустный праздник – последний день осенних каникул. Я опять была у Каролины, мы занимались уроками, настраивались на учебную волну, и… закончилось все тем, что сели играть в домино. Мы поговорили и по душам, отчего еще сильнее захотелось в школу!

Почувствовала почти «дежа-вю» в гостях у Каролины. Мы досмотрели последнюю серию «Острова Сокровищ» с потрясающим Рейнером Шене в роли Ван Дер Брекена. Рейнер Шене нынче наш с Каролиной самый обожаемый актер!

Сели играть в домино. И вот это «дежа-вю»: тогда и её мама (тоже учитель), точно с такими же словами и с той же походкой, и на такой же тарелке с синим узором принесла нам угощение. Снова семечки. У меня все то же самое уже произошло сегодня, и все как и у Алекса.

Домой возвращалась в 7 часов. Одна, в этот раз без провожатого… Все говорят, что девушке в это время одной возвращаться одной становится небезопасно. Сегодня у папы – праздник, день милиции. Раз вся милиция на своем празднике, то сегодня гулять одной еще более небезопасно. Встретила в комплексе по пути пару бывших одноклассников с их новыми друзьями, – Митька и Серого, точнее, Дмитрия М. и Сергея К. Когда-то меня хотели с Димой за одну парту посадить, но я попросилась пересесть от него за другую парту… Дмитрий спросил, как у меня дела. Ответила, что у меня все хорошо. Потом Сергей спросил, где мой провожатый. Пошутила, что он сбежал, ведь я не подарок. Ребята оценивающе улыбнулись, их друзья заржали, хотя Дмитрий сделал знак, «не смеяться», и мы попрощались.

Мама сказала, что пока сидела у Каролины весь вечер, приходил снова Алекс, оставил мне записку. Странно, что он к Каролине не зашел. Наверное, постеснялся. Мне так неудобно – ему издалека ехать пришлось… То-то мне еще после «Острова Сокровищ» домой хотелось идти! Это все Лина меня удерживала. В записке Алекс сообщил, что я могу зайти постричься завтра после 3-х часов – его мама согласна. Уже чуть и не забыла про просьбу о стрижке!… Спасибо ему, через весь Новый город ехал, чтобы сообщить, чтобы я завтра приехала.