Шоколад с морской солью. Книга II

Случайное знакомство с девушкой состоялось примерно за год до экзамена, когда он приезжал к Флавио Гарсии, чтобы обсудить судьбу своего талантливого танцовщика и одного из бывших выпускников училища, который вёл себя в коллективе несколько агрессивно, а порой открыто саботировал репетиции, опаздывая больше чем на час и не объясняя причин. Рауль должен был исполнять одну из главных ролей в грандиозной постановке «Спящей красавицы», приуроченной к юбилею театра. Поначалу всё шло хорошо, но начиная со второй недели репетиций, юноша начал вести себя неадекватно – дерзил хореографу и спорил с партнёрами, забывал фрагменты своего сольного номера и, казалось, был чем-то сильно встревожен, хотя видимых причин на то у него не было. Желая узнать побольше о том, как Рауль вёл себя во время учёбы, Энрике приехал в балетное училище. Добрался он удивительно быстро, ловко проскочив туннель и не встретив на своём пути ни один запрещающий сигнал светофора. «Редкая удача, не задержался, а наоборот, приехал раньше на полчаса», – удивился Энрике, взглянув на элегантный тёмно-сапфировый циферблат хромированных наручных часов Montblanc. Директора Флавио Гарсии на месте не оказалось, а до встречи оставалось неожиданно много свободного времени, которое чем-то надо было занять. В просторном прямоугольном внутреннем патио строгими рядами росли серебристые акации и сейбы, но утреннее солнце ещё не вошло в зенит и деревья почти не отбрасывали тени. Энрике вяло поднялся со скамейки, на которой в ожидании встречи надеялся немного вздремнуть. Спасаясь от солнца, мужчина проследовал в здание и принялся бесцельно бродить по коридорам, без особого любопытства заглядывая в открытые классы. Внезапно его ушей коснулась психоделическая рок-композиция «Procol Harum», которую он совсем не ожидал услышать в стенах классического учебного заведения. Довольно неожиданный выбор мелодии, – удивился Энрике и, словно завороженный, пошёл в том направлении, откуда доносился звук. Музыка привела его в просторный репетиционный зал, где в сопровождении «A Whiter Shade of Pale» одиноко импровизировала щупленькая невысокая девушка-подросток. Мужчина неслышно остановился у приоткрытой двери и принялся, едва дыша и не выдавая своего присутствия, смотреть сквозь узкую щель. Очарованный и сбитый с толку, он с любопытством всматривался в пластичные лёгкие движения девушки, совершенно не понимая, что именно незнакомка хочет выразить своим танцем. «Невероятно! Она выдаёт эмоции на недосягаемой для обычных людей частоте!» – едва не произнёс вслух зачарованный мистическим танцем мужчина. Тончайший натурализм каждого движения тела в пространстве тускло освещённого зала завораживал природной пластичностью, словно тело её повиновалось движению ветра, а изящные линии рук повторяли динамику ловкого морского спрута на песчаном дне. Порой Энрике казалось, что взмах гибких тонких, но при этом красивых и жилистых ног танцовщицы напоминал ему взмах крыльев, настолько естественно и без капли напряжения она перемещалась с их помощью в пространстве пустого зала и совершала невесомые прыжки. Сама природа сквозь её тело кричала о танце, сливаясь с музыкой в едином взаимном страстном порыве. Даже непредсказуемые скачки ритма «A Whiter Shade of Pale» ничуть не путали движений, – скорее, девушка ими наслаждалась. Подобную эксцентричность, искренность, нежность и чувственность, выраженную в танце, он повстречал в своей жизни впервые. С последними аккордами музыки Энрике незаметно ушёл не желая выдать себя, однако пообещал себе во что бы то ни стало рассмотреть девушку поближе, когда она будет выступать на выпускном экзамене. С этого самого момента его ум всецело захватил неожиданный вопрос – кто эта юная талантливая незнакомка и отчего она настолько печальна. Встретившись наконец с Флавио и подробно расспросив о судьбе Рауля, Энрике не сдержал своего любопытства и вскользь спросил про балерину, импровизирующую под рок-композиции в полном одиночестве. Флавио, поняв, о ком идёт речь, резко изменился в лице. Презрительно скривил свои тонкие сухие губы и нехотя процедил что-то невнятное вроде: «Не обращайте на неё внимания. Это Эмилия – она чокнутая. Точно такая же, как ваш Рауль. Не связывайтесь с ней ни в коем случае. Типичная посредственность с неустойчивой нервной системой и большими амбициями… Не стоит тратить на неё своё время, даже для того, чтобы обсуждать», – грубо окончил разговор директор и предложил гостю ещё чашечку кофе. Энрике более не спрашивал о ней, чувствуя, что в отношениях девушки с директором скрыт давний и, пожалуй, неразрешимый конфликт, а иначе зачем ему так агрессивно реагировать на столь невинный вопрос? Тем более зло высказываться о «посредственности таланта Эмилии», которая выступает техничнее, чем многие из профессиональных балерин его труппы! Эффект слов Флавио произвёл на гостя, вопреки его ожиданиям, совсем противоположный эффект, а интрига ещё сильнее разожгла интерес. Однако девушке оставалось учиться ещё год, и Энрике ушёл, твёрдо намереваясь встретиться с нею позже.

Полдень. Просторный репетиционный зал «Bossa do Brazil» в здании главного театра Рио-де-Жанейро. Танцоры первого состава лениво выходят на паркет и выстраиваются у станка. Нехотя разминают застывшие мышцы в ожидании аккордов фортепиано.

По воле коварной судьбы первый день Эмилии и Санти выдался не просто жарким, а удушающим до потери рассудка, потому как в зале внезапно сломался кондиционер, а термометр сошёл с ума, показывая более сорока до полудня. Труппа встретила новичков сдержанно и подчёркнуто холодно, демонстрируя кислым, словно неспелый фрукт, выражением лица полное безразличие. Затем равнодушно, не сговариваясь, презрительно от них отвернулась. Эмилии стало нечем дышать. На такой недружелюбный приём она никак не рассчитывала. Пугливое доброе сердечко девушки непослушно и громко застучало. Она неосознанно спрятала свой страх за скромной стеснительной улыбкой, будто бы извиняясь за то, что нарушила священный покой собравшихся своим внезапным вторжением. Девушка поспешила укрыться в самом конце зала и встала у станка последней. Сантини наоборот, действовал иначе, вызывающе смело вошёл и уверенно занял свободное место среди танцоров-мужчин. При этом надел самую обворожительную из своих улыбок.