Попаданка в Злодейку. Ректор, это не я!
Пить, конечно, хочется, но я не из корыстных целей вызвалась помочь. Думаю отказаться, но, видя, что женщина чуть ли не валится с ног, решаю задержаться ненадолго. Может, действительно, врача нужно будет ей позвать.
– Ставь сюда, – просит она меня, указывая на столик в небольшом, но хорошо обставленном зале.
Часть мебели старая, а часть новая, красивая. Опять-таки, не по карману бедной женщине.
– Садись, – произносит та и уходит на кухню.
Я послушно присаживаюсь, чтобы не вызывать у женщины лишних опасений, а глаза так и ползут по антуражу, цепляясь то за занавески в цветочек, то за старый шкаф, похожий на то, что у нас использовали в советские времена. А затем останавливаются на альбоме.
Он лежит открытым на столике возле меня. Одна за другой идут карточки маленькой девочки на руках у этой самой женщины, только помоложе. Значит, у нее есть дочь.
Интересно, почему она не помогает матери, когда та так изнеможена?
Девчонка взрослела и превратилась в красивую барышню с густыми каштановыми волосами. На одном из снимков она стояла у той самой Академии, где я теперь учусь. Так мы можем быть знакомы?
– Узнала? – спрашивает у меня женщина, и я понимаю, что она уже какое-то время стоит в дверях и наблюдает за мной.
– Это ваша дочь? Очень красивая, – улыбаюсь я.
– Была красивой, – отвечает госпожа с такой болью, что она откликается в моем собственном сердце. – Ее зовут Ларетта. Но вы и так это знаете, да, леди Сьерра?
Глава 8. Озорник
Меня поражает такой шок, что не могу пошевелиться. Смотрю во все глаза на несчастную женщину и понимаю, что сейчас натворила. Я привела монстра к матери, которая едва не потеряла дочь по вине той, в чьем теле я нахожусь.
Паника колоколом бьет в голове, я не могу из себя выдавить ни слова.
– Я … я… – Только и получается у меня шептать дрожащими губами.
Женщина горько улыбается, а ее взгляд, наполненный болью, скользит с меня на алюминиевую кружку.
– Держи, – говорит она, протягивая мне эту самую кружку. И я, как умалишённая, цепенею на месте.
– Не отравлена, – шепчет женщина то, о чем я даже и не подумала по простоте душевной.
Напротив, я не могу понять, почему женщина дает воду той, кто едва не отнял у нее самое ценное? Она ведь любила дочь. То есть любит до сих пор, и очень сильно.
Так и смотрю в ступоре на женщину, на протянутую воду, пока не раздается звук хлопнувшей двери.
– Матушка. – Звучит этот голос.
Я должна была его узнать, но слишком обескуражена происходящим. Не опомнилась даже тогда, когда господин ректор во весь рост показался в дверях.
А вот он оказывается куда предприимчивей меня.
Ровное, всегда холодное лицо искажается сначала негодованием, а затем такой яростью, что я ощущаю себя пеплом, развеянным после кремации.
«Он сейчас меня убьет!» – кричит мысль в голове.
Не говоря ни слова, этот мужчина влетает в комнату, хватает меня за руку и тащит прочь из дома несчастной женщины. Лишь когда за нашими спинами захлопывается калитка, и мы скрываемся от глаз хозяйки за кустами, он останавливается, но все еще не отпускает меня.
Я вся судорожно сжимаюсь, ожидая мести. Боюсь даже поднять на него взгляд, но знаю, что сейчас пылает в его глазах.
– В вас нет ни капли святого, леди Сьерра?! – В голосе столько гнева, что хочется плакать. Почему-то я не боюсь того, что он сейчас может сделать со мной. Напротив, мне так больно, будто его боль стала моей собственной.
Я отворачиваюсь, чтобы мужчина не увидел моих слез, однако ректор воспринимает это как попытку к бегству и притягивает к себе с такой силой, что я едва ли не ударяюсь в его каменную грудь.
– Пожалуйста, пустите, – шепчу я жалобно, потому что от близости мне только хуже. Словно я антенна, перехватывающая сигнал. И чем ближе, тем больнее.
Но ректор и не думает слушать.
– Как вы могли заявиться в этот дом?! Что вы опять затеяли?! – требует ответа он.
– Ничего! – трясу я головой, как провинившаяся первоклашка перед строгим учителем. – Я не знала, чей это дом. Просто увидела, как госпоже стало плохо, и помогла.
– Вы?! – Голос полон недоверия и усмешки. – Помогли?!
– А что вас удивляет? – не понимаю я и тут же вспоминаю, что я не в своем теле, а под личиной его врага. – Люди меняются!
Крепкие пальцы сжимают мое запястье сильнее, и я ойкаю, не выдерживая натиска.
– Пустите!
– Люди меняются, но не вы, леди Сьерра, – уверенно цедит ректор, однако мою руку все же отпускает.
Я тут же прижимаю горящее огнем запястье к груди, желая унять пламя. Ректор внимательно отслеживает это действие и корчится. Сначала, как мне кажется, он удовлетворен тем, что наказал хоть так, но после я вижу в его глазах разочарование. Во мне?
В самом себе. Взгляд его остается таким же злым и жестоким, однако я замечаю за этой ненавистью нечто большее. Он не злодей. Злодей бы не стал сдерживать гнев, который разъедает его изнутри, и говорить на «вы» с той, кого люто ненавидит.
– Вам отшибло память, но не голову. И то первый факт вызывает сомнения, – теперь он говорит напористо, но спокойно, тихо, а меня кидает в дрожь так, словно тут благим матом орут.
– Не пытайтесь никого одурачить. Что бы вы ни задумали, чтобы вы ни хотели от этой женщины – оставьте это! Не приближайтесь к ней больше. Ибо мое терпение уже на исходе.
Глаза, таящие в себе мглу, больше не хотят смотреть на меня. Ректор кидает порцию презрения и уходит, а я остаюсь одна в тени высоких кусов, судорожно сжимая пальцы.
Так обидно, так больно, что я не могу сдержать слезы. Ненавижу себя за то, что причинила боль той женщине своим появлением. Ненавижу Тессу за то, что она натворила. Но самое худшее – что теперь в этом теле я, но все равно ничего не могу исправить.
Яркая вспышка бьет по глазам. Такая, что сродни свету фар в ночи. Голова гудит, и перед глазами несутся картинки. Сумбурные, непонятные, неразборчивые. Лишь одно виденье останавливается на секунду.
Это Академия. Красавица с каштановыми кудрями стоит в коридоре.
Ларетта. Она держит в руках книги и о чем-то мило беседует с ректором.
Он верен себе, сдержан и неприступен, но тут вдруг тепло улыбается ей.
– Что же она ему сказала? – проносится у меня в голове. И кулаки сжимаются до хруста.
В груди начинается пожар, ревность затягивает с головой. Я, то есть Тесса, готова крушить все, однако продолжаю стоять и смотреть, медленно «распиливая» девочку взглядом.
Все эти черные эмоции прожигают меня насквозь, до тех пор пока не рябит в глазах. Виденье тает, мелькают зеленые листья кустарника, а затем я, кажется, падаю. Еще миг, и вокруг темнота.
Не знаю, сколько времени я провела в отключке, но в себя прихожу очень туго. Первое, что ощущаю, – тошнота и головокружение. Будто бы вчера перебрала шампанского.
С ним я не в ладах совсем. Два фужера, и здравствуй, наутро мигрень.
Веки с трудом подчиняются. Глаза бредут по потолку, по стенам, передавая мозгу сигнал, что я вовсе не дома. То есть ни в одном из уже знакомых мне домов.
Я вообще неизвестно где!
В какой-то странной комнате, обвешенной сухими вениками трав и с кучей банок с разным содержимым. Это сушеная летучая мышь?
Святые небеса, в логове какого маньяка я оказалась на сей раз?
Сам маньяк тут же входит в комнату. Пухловатый невысокий дядюшка лет сорока пяти. Весьма подвижный и ловкий для своих габаритов.
– Очнулась, – он не спрашивает, а констатирует факт моего пробуждения с какой-то непривычно радостной улыбкой.
Да и само его лицо напоминает солнышко. Веселое, задорное не по годам.
Гляжу на него, и в голову приходит лишь одно слово – озорник.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
