Жизнь и трагедия императрицы Александры Федоровны. Рассказ фрейлины и близкой подруги, бывшей рядом с российской царской семьей в годы правления и трагические дни ссылки

Глава 3

Молодая принцесса. 1888—1893

Весной 1888 года в жизни принцессы Аликс произошло важное событие – ее конфирмация. К нему она готовилась под руководством доктора Зелла, гессенского священнослужителя, которого великая герцогиня Алиса выбрала для того, чтобы он давал ее детям уроки богословия. Этот умный человек вскоре приобрел сильное влияние на принцессу Аликс, чья чувствительная душа всегда отличалась восприимчивостью. Его уроки заложили в юной принцессе стремление к поискам истины, которые задавали тон ее духовной жизни. Он подробно излагал ученице принципы лютеранства. Позже его уроки вызвали в принцессе Аликс сильную нравственную борьбу: любя цесаревича и зная о его любви к себе, она также понимала: для того чтобы выйти за него замуж, ей придется перейти в православие. Слова доктора Зелла упали на подготовленную почву. Принцесса Аликс всегда отличалась склонностью к самоанализу, пересматривала каждый свой поступок, его добрые и дурные мотивы, находила недостатки в себе и стремилась к возвышенным и абстрактным идеалам. Всю свою жизнь она воспринимала очень серьезно. Всегда вела мысленную борьбу, постоянно стремилась найти глубину даже в мелочах. В то же время свою внутреннюю жизнь она ревниво оберегала от посторонних глаз.

После конфирмации, по обычаю немецких дворов, принцессу Аликс можно было выводить в свет. Большое впечатление, произведенное на нее религиозной церемонией, не помешало ей вести обычную жизнь молодой принцессы и наслаждаться ее радостями. Подруга ее юности, мисс Минни Кокрейн, рассказывала мне, что дома она была живой и веселой. Когда мисс Кокрейн оставалась в Вольфсгартене, принцесса Аликс приходила в ее комнаты, пока гостья одевалась, и их разговорам не было конца. Иногда, несмотря на ранний час, девушки пели дуэтом, аккомпанируя себе на банджо, и недопустимо опаздывали к завтраку! В юности принцесса Аликс была высокой, стройной девушкой, правда, выглядела старше своих лет из-за слишком серьезного выражения красивых ясных глаз и напряженно сжатых губ. И на фотографиях она чаще запечатлена с грустным выражением лица, а не с улыбкой. Люди суеверные скажут, что ее лицо носило печать предопределения к страданию. Внешне она была очень похожа на свою сестру, великую княгиню Елизавету Федоровну. Обе сестры были высокими, статными и отличались прекрасным цветом лица. У принцессы Аликс были красивые золотистые волосы, в то время как волосы великой княгини были чуть темнее. В 1888 году в семье прошла еще одна свадьба, благодаря которой обе замужних сестры приехали в Германию. Принцесса Ирена вышла замуж за своего двоюродного брата, принца Генриха Прусского. Свадьба проходила во дворце Шарлоттенбург в пригороде Берлина. Тогда принцесса Аликс впервые посетила столицу Германской империи, где ее красота произвела сенсацию. Осенью того года, когда принцесса начала выходить в свет, в Новом дворце устроили бал, на который из России специально приехали великий князь Сергей Александрович с супругой. Великая княгиня помогла младшей сестре подготовиться к балу. На ней было платье из белого муслина с букетиками ландышей, украшавших прическу и платье; по отзывам современников, все ею восхищались.

Великая княгиня Елизавета вырвала у своего отца обещание, что зимой он приедет к ней в Санкт-Петербург, и после Рождества великий герцог Гессенский с принцем Эрнстом Людвигом и принцессой Аликс прибыли в Россию. Великая княгиня Елизавета Федоровна завоевала всеобщее восхищение и в императорской семье, и в петербургском обществе; ее многочисленные друзья с радостью привечали ее сестру и брата. Гессенцы остановились во дворце великого князя на Невском проспекте, который находился почти напротив Аничкова дворца, резиденции императора Александра III. Цесаревич часто запросто приходил повидаться со своей молодой тетушкой или «тетенькой», как он в шутку ее называл. Великая княгиня любила танцевать и часто устраивала всевозможные увеселения, поэтому ее дом стал весьма привлекателен для молодых родственников.

Цесаревич стал появляться во дворце своего дяди еще чаще, когда там находилась семья великого герцога Гессенского. Ему очень понравился принц Эрнст Людвиг, которого он обязан был развлекать как зарубежного гостя, а еще больше нравилась застенчивая младшая сестра его молодой тетушки. Принцесса Аликс, со своей стороны, полюбила цесаревича с первого взгляда. Она тщательно скрывала свое чувство, вначале даже от самой себя. И только вернувшись в Дармштадт, поняла, что оставила свое сердце в России.

В ту зиму при дворе и в Санкт-Петербурге было много развлечений. Устраивали многочисленные балы, на которые великая княгиня брала сестру; принцесса Аликс никогда еще столько не танцевала. Самые веселые балы давала императрица в Аничковом дворце. Среди них был знаменитый Черный бал, устроенный императрицей Марией Федоровной в отместку австрийцам, которые 25 лет назад устраивали празднества и увеселения, несмотря на траур в России и других европейских странах после смерти цесаревича, ее тогдашнего жениха. После смерти австрийского кронпринца Рудольфа (Майерлингская трагедия[8 - Майерлингская трагедия – череда событий, которые привели к самоубийству (а по существующим предположениям, к убийству) кронпринца Австрии Рудольфа и его любовницы. (Примеч. пер.)]) бал в Аничковом дворце решили не отменять, но гостей попросили прийти в черном. Дамы в черных платьях, усыпанных бриллиантами, выглядели великолепно. В Зимнем дворце устраивали балы-концерты, и великая княгиня часто брала своих родственников в оперу и на балет. Вечера проводили на модных катках в Таврическом саду, где принц Эрнст Людвиг и принцесса Аликс с цесаревичем, его братом, великим князем Георгием, и великой княжной Ксенией катались на коньках или съезжали на санях с ледяных горок с младшими представителями высшего санкт-петербургского общества. Принцессе Аликс все нравилось, о чем явно свидетельствовали ее улыбка и сияющие глаза, хотя застенчивость по-прежнему не давала ей ближе сходиться с новыми знакомыми.

Великий герцог Людвиг IV с удовольствием ходил на медведя или стрелял вместе с императором. Всем так понравился визит, что его продлили до Великого поста. Принцы Гессенские приняли участие в сожжении Масленицы – последнем праздничном событии перед концом сезона, которое устраивали в Прощеное воскресенье. Это происходило в Александровском дворце в Царском Селе, где принцессе Аликс позже предстояло жить как императрице. Тогда же в Прощеное воскресенье устроили сравнительно скромные танцы для избранных молодых людей, лично известных императору. За танцами в шесть часов последовал ужин. На ужин традиционно подавали масленичные блины, которые ели с икрой. После ужина возобновили танцы; устроили и котильон с подарками для всех гостей. С первым ударом часов в полночь оркестр перестал играть, танцы прекратились, а императорская семья и их гости сели за «постный ужин». По правде говоря, «постным» его можно было назвать лишь условно; это просто означало, что в меню отсутствовало мясо!

Впрочем, первая неделя Великого поста проходила строго. Ни один добропорядочный русский не ходил развлекаться. Театры закрылись, и предполагалось, что все ходят в церковь и проводят дни в молитвах и покаянии. Уже тогда принцесса Аликс прониклась великопостным духом. Ей были приятны тихие дни после бурных развлечений, и последние недели в Санкт-Петербурге понравились ей больше всего – может быть, потому, что у нее появилось больше возможностей говорить с цесаревичем.

После «русского сезона» принцесса Аликс всерьез начала жизнь взрослой принцессы. Она давала приемы, председательствовала на званых ужинах, ездила с визитами вместе с отцом, великим герцогом, посещала школы и больницы и насколько возможно играла роль своей матери в великом герцогстве. «Маленькую принцессу» любили люди всех сословий, но никто не знал, какие страдания доставляет ей любое появление на публике. Робость всю жизнь мешала принцессе Аликс; застенчивость вредит тем, кто занимает высокое положение. Принцесса любила танцевать и, когда проходила первая робость, от всей души радовалась походам в гости. Наследный великий герцог, когда возвращался из университета, всегда был готов организовать развлечения для своей сестры. Тогда в моде были костюмированные балы, и еще долго жители Дармштадта вспоминали великолепный бал в стиле Возрождения, на котором принцесса Аликс появилась в костюме того периода. Она восхитительно выглядела в светло-зеленом бархатном платье с серебряной отделкой и с изумрудами в светлых волосах, которые по моде того времени были распущены по спине. Ей с детства нравилось «наряжаться»; наверное, она казалась себе другим человеком и забывала о своих страхах. Лицо ее, однако, всегда оставалось серьезным, даже когда она развлекалась. Ее подруга Тони Беккер (фрау Брахт) вспоминала такой случай: они были в театре, принцесса Аликс сидела в ложе великого герцога. Давали какую-то очень смешную немецкую пьесу. Театр играл большую роль в жизни Дармштадта. Тони подняла голову, взглянула в лицо подруге и увидела тот же печальный взгляд, хотя на следующий день принцесса призналась ей, что с трудом подавляла смех.

Храня в памяти строгие наставления матери, принцесса Аликс живо интересовалась всеми благотворительными учреждениями великой герцогини Алисы, как общественными, так и частными. Чаще всего она дарила подопечным подарки собственного изготовления и почти всегда расходовала средства из собственного кошелька. Принцессе выдавали очень скромное содержание; за несколько недель до Рождества она обычно продумывала всевозможные подарки для бедняков, старых слуг, гувернанток и друзей.

Летом 1890 года великий герцог Гессенский снова поехал в Россию, взяв с собой принцессу Аликс, наследного великого герцога и принцессу Викторию Баттенберг. На сей раз они поехали не в Петербург, а в Ильинское, подмосковное имение великого князя Сергея Александровича.

Впечатления, полученные во время того визита, сильно повлияли на последующую судьбу принцессы. Даже если прежде она не до конца была уверена в своих ощущениях, второй визит укрепил ее любовь к России; если бы не та вторая поездка, возможно, она бы подавила свои чувства и не рискнула выйти замуж в такую далекую и чужую страну. Все ее впечатления о сельской жизни и о русском крестьянстве выросли из той поездки в Ильинское, когда она единственный раз останавливалась в русском имении.

Ильинское было настоящей русской загородной усадьбой, как те, что описывал в своих романах Тургенев. Великий князь Сергей Александрович и его жена наслаждались простой сельской жизнью в обществе приближенных; кроме того, у них подолгу, по русскому обычаю, жили их близкие друзья. Великую княгиню такая жизнь очень привлекала. Деревенские жители ее любили; ей нравилось, что ее считали щедрой. Ей пришлась по душе типично русская природа: широкие просторы, ровные луга, необозримые горизонты, огромные сосновые леса, серые березы в парке. Она учила сестру чувствовать особое очарование русской сельской жизни. Вместе с великой княгиней гости ездили с импровизированными визитами к соседям. Кроме того, они посещали все сельские ярмарки, к большому удовольствию всех участников. Все так отличалось от того, к чему они привыкли! Даже принцесса Аликс теряла свою застенчивость. Она непринужденно чувствовала себя с гостями сестры за столом с простыми блюдами, где не соблюдались строгие правила этикета; она полюбила добродушных крестьян, которые низкими поклонами и языком жестов радостно приветствовали сестру их великой княгини. 18 сентября, в День святой Елизаветы, когда праздновали именины великой княгини, в Ильинское съехались многочисленные гости, хотя, к разочарованию кузенов, цесаревич, которого тоже ждали, не смог приехать. В конце визита великая княгиня свозила гостей в Москву. Как обычные туристы, они осматривали все. Особенно радовалась принцесса Аликс.

Принцесса вернулась в Дармштадт с сожалением и многочисленными коробками сладостей – судя по фотографии, сделанной в день приезда, их окружали горы пустых коробок! Она обещала вернуться, но ей удалось снова приехать в Россию лишь в 1894 году, когда, уже став невестой цесаревича, она спешила к смертному одру императора.

Зимой 1890 года принцесса Аликс мельком увидела внешний мир за пределами дворцов в красивом обрамлении южной природы. Отец повез ее с визитом к старшей дочери и зятю на Мальту, где тогда правил принц Людвиг Баттенберг (позже маркиз Милфорд Хейвен). Тогда принцесса Аликс впервые побывала на юге; поездка много значила для такой пылкой любительницы природы. В то же время она общалась с людьми просто, как ей нравилось. Принцессу Аликс очень хорошо приняли на Мальте. Морское гостеприимство широко известно; офицеры, друзья принца Людвига, и их жены устраивали для нее всевозможные экскурсии и развлечения. Несколько приемов дал адмирал сэр Энтони Хоскинс, тогдашний главнокомандующий. К гостям приставили лейтенанта Марка Керра; он опекал принцессу Аликс, которая называла его «своим оруженосцем». Количество ее танцев на балах побивало все рекорды. Она радовалась всем и всему и горячо полюбила все связанное с военно-морским флотом.

Начиная с 1890 года и до смерти великого герцога принцесса Аликс по большей части оставалась дома, за исключением ежегодной традиционной поездки в Англию. В Дармштадте вырос круг ее друзей. Многие знатные семьи съезжались в город на зимний сезон. Принцесса ближе познакомилась со своими ровесницами, однако ее ближайшими подругами по-прежнему оставались те, кого она знала с детства. Несколько раз она ездила в Киль в гости к сестре, принцессе Ирене; там она подружилась с молодой фрейлиной сестры, графиней Юлией (Ю-ю) Ранцау. Графиня Ранцау стала одной из ближайших подруг принцессы и часто бывала в Вольфсгартене. Живая и веселая девушка быстро завоевала доверие принцессы. Они с принцессой Аликс одинаково любили музыку и литературу, часто вместе читали и играли. Вольфсгартен был красивым старинным дворцом, где летом устраивались большие семейные приемы. Пять отдельных зданий были выстроены вокруг внутреннего двора. Замок был маленьким, но очень удобным. В большом лесу, окружавшем замок, принцесса Аликс скакала верхом или правила четверкой лошадей. Она хорошо управлялась с поводьями, и обучавший ее старый друг, конюший ее отца барон Мориц Ридезель цу Айзенбах, гордился ее достижениями.

Принцесса Аликс радовалась обществу отца и брата. Между отцом и дочерью существовало полное взаимопонимание. Великий герцог был добрым и покладистым родителем для всех своих детей, но к младшей дочери он относился с особой нежностью. Чем старше она становилась, тем больше понимала его и тем больше восхищалась им. По сути, Людвиг IV был солдатом и продемонстрировал выдающиеся полководческие качества в войнах 1866 и 1870 годов; подчиненные его любили, а он не терял с ними связи. Он серьезно относился к своим обязанностям правителя и интересовался политикой за пределами своего маленького великого герцогства. Людвиг IV положительно относился к мысли об объединении Германии, хотя Гессен в свое время уступил Пруссии большую часть территории. Великий герцог любил и Англию, родину своей жены, и английские учреждения; с родственниками жены он находился в наилучших отношениях.

В начале 1892 года у великого герцога заболело сердце; болезнь не сочли серьезной, однако внезапно за обедом у него случился приступ. Его крепкий организм боролся целых девять дней, но 13 марта 1892 года скончался, так и не придя в сознание. Его смерть стала для принцессы Аликс ужасным ударом. Во время болезни отца она днем и ночью не сводила с него взгляда, надеясь, что он ее узнает, скажет ей последнее слово, – но все напрасно. То печальное время и потрясение от внезапной смерти всегда было живо в ее памяти. Однажды она сказала автору, думая о своем отце:

– Ужасна неожиданная смерть, без того, что тело постепенно разрывает все земные связи.

Наверное, смерть отца стала величайшим горем в жизни принцессы Аликс. Много лет она не могла говорить о нем, даже прожив долго в России. Все, что напоминало ей об отце, могло довести ее до слез. После его смерти сестры долго оставались в Дармштадте; они помогли Аликс примириться с жизнью. Теперь правящим великим герцогом стал ее брат Эрнст Людвиг. Именно ему она отдавала всю любовь, которую прежде делила между отцом и братом.

Глава 4

Помолвка. 1894

В следующие два года дружба, которая всегда объединяла молодого великого герцога Гессенского и его сестру, перешла в полное и гармоничное взаимопонимание. Великий герцог по-рыцарски заботился о сестре и был для нее и отцом, и матерью, и другом. Изначально свойственные принцессе материнские черты делали ее счастливой, когда она посвящала себя другим; теперь все ее мысли сосредотачивались на брате. Она разделяла его устремления, отождествляла себя с его интересами и готова была ради него отказаться от собственной жизни. Она всегда все делала искренне, от всего сердца. Исполняя официальные обязанности, свойственные великой герцогине Гессенской, принцесса Аликс перенапрягала свои силы. Потрясение из-за смерти отца и многочисленные обязанности, которые она на себя взвалила, оказались для нее слишком тяжелой ношей. Она была близка к срыву, и брат вынужден был повезти ее на лечение в Швальбах, после чего в августе они поехали в Англию. У королевы часто и подолгу жили ее кузены, и во дворце всегда можно было встретить группку веселых молодых людей. Королева всегда надеялась, что ее внучка выйдет замуж за англичанина. В 1892 году, посещая шахтерские регионы Уэльса, королева Виктория взяла принцессу Аликс с собой. Принцессу глубоко интересовало то, что она слышала о жизни шахтеров; она даже настояла, чтобы ей позволили спуститься в шахту. В январе 1893 года принцесса Аликс во второй раз побывала в Берлине: она приехала на свадьбу двух кузенов, Фридриха Карла Гессенского и принцессы Маргариты Прусской. Там она заболела (у нее развилось воспаление в ушах), и ей посоветовали выздоравливать в более теплом климате. Поэтому в начале весны 1893 года брат повез ее в Италию. Сначала они поехали во Флоренцию, где на вилле «Палмиери» остановилась королева Виктория, а оттуда – в Венецию. И брат, и сестра интересовались искусством и от всей души наслаждались красотами Италии. Принцесса Аликс была так занята осмотром достопримечательностей с многочисленными родственниками, которых она встретила во время той поездки, что не писала много; и все же ей удавалось послать своей гувернантке мисс Джексон, «милой Маджи», несколько строк «из вашей любимой Венеции». «Нам повезло с погодой, – писала она, – так что можете представить, как все было замечательно. Словно во сне, все очень отличается от всего, что видишь. И как интересен другой стиль живописи флорентийцев… Какая радость, когда тебя везут в гондоле, какие покой и тишина! Мы пили чай на островах… Флоренция – настоящее чудо красоты… Вид с Сан-Миниато такой изысканный! Теперь, когда мы здесь побывали, боюсь, нам захочется сюда вернуться». Как бы принцессе Аликс ни нравилась поездка и как бы она ни разделяла восхищение своего брата живописью, в том году она постоянно вспоминала отца. Ее жизнь и образ мыслей в тот период ясно видны из письма к мисс Джексон:

«Дармштадт, 3 июня 1893 г.

Дорогая Маджи!

От всего сердца благодарю за ваше милое письмо и чудесную книжечку. Я не должна была открывать посылку до 6-го… но не сумела удержаться от искушения. Я всегда так радуюсь книгам, которые вы мне посылаете! Мы приехали в город ради встреч Эрни с народом; я все время пишу, примеряю платья, ем вишни и рву цветы в Херренгартене, а потом отношу их в замковую церковь, так как сегодня Тони фон Хомберг[9 - Ее подруга.] венчается там с пастором Эрхардтом, а без зелени и цветов церковь выглядела совсем голой – теперь она гораздо красивее. Еще тепло, солнечно и ярко. Мы катались на лодках на пруду в Кранихштайне и ловили рыбу. Вчера к нам на несколько часов выходили фрау фон Вестервеллер и Мария фон Бигелебен; визит великого герцога Баденского в прошлый вторник прошел очень хорошо. Когда сюда приедут гости из Саксонии и Австрии, у меня будет больше дел, чего я боюсь. Сегодня мы снова ходили на большой концерт в театре по случаю 25-летия (или 50-летия) существования здесь „Моцартовского общества“, и в первый раз, снова очутившись в театре, я довольно сильно расстроилась при этой мысли[10 - После смерти ее отца.]. Ах, дорогая Маджи, если бы вы только знали, как я скучаю по нему![11 - По отцу.] Трудно поверить, что мы больше никогда не увидимся на этом свете. Но я не должна печалить вас. Я рада, что вы едете в Фолкстоун и будете рядом с Викторией. Целую вас крепко.

Всегда ваша любящая К. К. №3[12 - Эта подпись, которую принцесса использовала всю жизнь в письмах к мисс Джексон, происходит от ласкового прозвища, данного гувернанткой будущей императрице в детстве: „Крошечная королева номер 3“.], Аликс.

Разве вы не хотите, чтобы Старик[13 - Гладстон. Миссис Джексон была сторонницей консерваторов.] оказался на вишне?»

В те годы в Вольфсгартен часто приезжали принцы; со многими из них принцесса Аликс виделась в Англии, но ни одному не удалось затронуть ее сердце. Она оставалась верна цесаревичу, которого полюбила с первого взгляда. Она считала его героем идеального романа, хотя о том, что происходит в ее сердце, знала только подруга Тони. Принцесса понимала, что жена наследника российского престола обязана будет перейти в православную веру; тогда вопрос веры казался для нее непреодолимым препятствием. После смерти отца угрызения совести мучили ее еще больше, ведь она никогда не обсуждала с ним этот вопрос, и теперь ей казалось, что она так и не узнает его мнения по этому поводу. Цесаревич в 1889 году восхищался ею. Тогда оба были слишком молоды – им было всего 17 и 21 год, – чтобы обсуждать вопрос о браке, и родители цесаревича еще относились к нему как к ребенку. В 1889–1894 годах они не встречались, хотя переписывались и обменивались маленькими подарками. Цесаревич много слышал о принцессе Аликс от ее сестры, супруги великого князя Сергея Александровича. И Елизавета Федоровна, и великий князь всегда были сторонниками их брака. Естественно, великая княгиня радовалась при мысли о том, что ее сестра приедет в Россию. Она угадала чувства принцессы Аликс и видела, как ее младшая сестра очарована цесаревичем. Россия очень привлекала великую княгиню Елизавету Федоровну. Она полюбила и страну, и народ. У нее появилось много друзей, она была очень популярна. Поскольку ее муж не принадлежал к числу наследников престола, Елизавета Федоровна могла сохранить лютеранскую веру, но в 1891 году она добровольно – муж не пытался на нее повлиять – приняла православие, не считая вопрос веры препятствием. Когда заходил разговор о его браке, цесаревич говорил своему отцу, императору Александру III, что не женится ни на ком, кроме принцессы Аликс. Великая княгиня решила ему помочь. Она часто говорила с ним и рассказывала сестре об их беседах. Затем для принцессы Аликс наступило время большого душевного смятения. Любовь боролась в ней с угрызениями совести, которые появились из-за того, что она не понимала по-настоящему разницы в верованиях, которые, как ей казалось, были так важны. События ускорили ее решение. Осенью 1893 года великий герцог Гессенский обручился со своей двоюродной сестрой, принцессой Викторией Мелитой Саксен-Кобургской (дочерью герцога Эдинбургского). Принцесса Аликс всегда страшилась того мига, когда женится ее обожаемый брат и она больше не будет ему нужна, когда прервется дружба, связавшая их в последние годы. Отправляясь в Кобург, на свадьбу брата, она еще колебалась. В последний миг пришла весть о неожиданном приезде цесаревича. Они встретились, и он убедил ее перейти в свою веру. Любовь победила, и 20 апреля 1894 года принцесса Аликс Гессенская и цесаревич Николай обручились. То был настоящий брак по любви – один из тех идеальных союзов, которые как будто случаются только в сказках и истории о которых передаются из поколения в поколение. Их любовь росла с годами, еще теснее сближала их и никогда не ослабевала. Дневники императора и письма императрицы к императору показывают, кем они были друг для друга. Из Кобурга принцесса Аликс послала ликующую телеграмму своей наперснице, Тони Беккер; по ее словам, она была unendlich gl?cklich (бесконечно счастлива). Своей старой гувернантке она написала:

«Эдинбургский дворец, Кобург, 28 апреля 1894 г.

Дорогая Маджи!

От всего сердца благодарю вас за милое письмо, которое глубоко тронуло меня. Я счастливее, чем можно выразить словами; наконец, после 5 печальных лет! Пожалуйста, приезжайте ко мне, как только сможете. На следующей неделе я буду в Виндзоре, и там расскажу вам о свадьбе и о том, как нас принимали в Дармштадте, где мы провели ночь и несколько часов следующего дня. Все остальные в церкви; завтра их Пасха. Сейчас идет проливной дождь, поэтому вот удобный случай ответить на все письма, а я получаю их немного, как вы можете себе представить. Нежно целую.

Всегда ваша К. К. №3, Аликс».

Политические преимущества этого брака никогда не имели значения для принцессы Аликс. Она слушала свое сердце, и то, что цесаревичу предстояло править одной из величайших мировых держав, было, по словам ее подруги Тони Беккер (фрау Брахт), скорее недостатком. Ее родственники отнеслись к союзу скорее практично. Королева Виктория, приехавшая в Кобург на свадьбу внука, была очень довольна этим союзом и в решающий момент помогла принцессе Аликс избавиться от угрызений совести. Ее голос стал для принцессы словно эхом голоса ее матери; вместе с тем она привыкла с почтением прислушиваться к мнению бабушки. Германский император также был очень доволен будущим браком и, хотя никогда не был особо близким другом жениха или невесты, помогал обоим, предложив изменить некоторые устаревшие формулы отречения, чтобы уменьшить для принцессы религиозные трудности. В Кобурге все радовались, когда объявили о помолвке; пришли теплые поздравительные телеграммы от российских императора и императрицы. Жители Дармштадта тоже гордились великолепной партией своей принцессы, хотя некоторые из стариков качали головами. Россия находилась далеко, и тамошняя политическая обстановка всегда казалась угрожающей тем, кто помнил убийство Александра II. Однако молодая принцесса не испытывала никаких дурных предчувствий. Она была очень счастлива. Жених и невеста провели несколько дней в Кобурге и на день поехали в Дармштадт, чтобы повидаться с великим герцогом Гессенским и его молодой женой и посетить фамильный мавзолей в Розенхёэ. Затем цесаревичу нужно было возвращаться в Россию, а принцесса Аликс вместе с фрейлейн фон Фабрис почти сразу же уехала в Виндзор. Там королева Виктория снова употребила свое влияние. По ее совету внучка провела много серьезных бесед с епископом Райпонским, доктором Бойдом Карпентером. Епископ доказал ей, что между православием и англиканской церковью много общего; было решено, что после того, как принцесса пройдет курс лечения в Харрогите и вернется в Виндзор, к ней приедет протопресвитер Иоанн Янышев, духовник императорской семьи, который станет ее законоучителем для перехода в православие. В Харрогите, где она проходила лечение от ишиаса, принцесса Аликс не теряла времени даром: она сразу же начала прилежно изучать русский язык под руководством Екатерины Адольфовны Шнейдер[14 - Е.А. Шнейдер, балтийская немка, позже была назначена чтицей императрицы. В 1905 г. она получила титул придворной чтицы. Она давала императрице уроки русского языка, читала ей вслух, а в последние годы исполняла обязанности гувернантки для двух младших великих княжон. Она была с их величествами до последнего и последовала за ними в Екатеринбург. Там ее отделили от императорской семьи и посадили в тюрьму. Ее перевели в тюрьму в Перми вместе с фрейлиной императрицы, графиней Анастасией Гендриковой. Обе были убиты большевиками 22 августа 1918 г. В то время Е.А. Шнейдер было уже 60 с лишним лет.]