Пленники прошлого

Элинор затаила дыхание. Ей вдруг показалось, что из глубины колодца доносится тихий, еле слышный звук. Словно кто-то скребется там, в кромешной тьме. Или шепчет, зовет, умоляет…

– Освальд! – вырвалось у нее. – Вы слышите? Там, в колодце… там кто-то есть!

Рыцарь замер и медленно обернулся. Его лицо на миг исказилось, став пугающе злым и жестким. Но он тут же взял себя в руки и ласково улыбнулся.

– Вам почудилось, Элинор. Там никого нет и быть не может. Это просто старый заброшенный колодец.

– Но крышка… – слабо возразила девушка. – Она приоткрыта. А эти звуки…

– Крысы, – отрезал Освальд. В его голосе прорезались стальные нотки. – В подземельях замка всегда полно крыс. Вот они и шныряют иногда наверх, в поисках пищи.

Он решительно увлек Элинор к дверям, ведущим в замок.

– Пойдемте, душа моя. Нечего нам тут стоять на сквозняке.

Элинор покорно последовала за ним, но на пороге не выдержала и обернулась.

И вскрикнула.

Крышка колодца была распахнута настежь. А из темного зева на нее смотрели пронзительные зеленые глаза, светящиеся дьявольским огнем.

Глава 5. Явление незнакомца

Элинор лежала среди шелковых простыней, обессиленная и измученная страхом. Сердце ее колотилось так, словно пыталось вырваться из груди. Мысли путались, голова раскалывалась. Она до сих пор не могла поверить в реальность случившегося.

После того, как зловещие глаза уставились на нее из колодца, Элинор потеряла сознание. Последнее, что она помнила – как падает на холодные каменные плиты. Очнулась она уже в покоях Освальда, в его огромной кровати с балдахином.

Рыцарь сидел рядом, держа ее за руку и с тревогой вглядываясь в лицо. Увидев, что она пришла в себя, он выдохнул с облегчением:

– Слава богу, Элинор! Как вы напугали меня! Что случилось, милая?

Девушка села, откидывая одеяло. Голова нещадно кружилась, во рту пересохло.

– Там… там был кто-то. В колодце. Чьи-то глаза… – она содрогнулась, прижав ладонь к губам.

Освальд нахмурился и погладил ее по щеке.

– Вам привиделось, душа моя. Должно быть, сказывается усталость и нервное напряжение. Такое долгое путешествие, резкая смена обстановки… Неудивительно, что ваше воображение разыгралось.

– Но я видела! – упрямо повторила Элинор. – Зеленые горящие глаза! Там кто-то был, клянусь!

– Полно, полно, – мягко остановил ее Освальд. – Даже если вам и померещилось нечто странное – это все игра света и тени. В сумерках и не такое привидится.

Он поцеловал ее дрожащие пальцы и поднялся.

– Отдыхайте, Элинор. Я пришлю к вам Мэри с укрепляющим отваром. А завтра, уверен, вы и думать забудете об этих глупостях.

С этими словами он вышел, оставив девушку наедине с роящимися в голове вопросами и сомнениями. Элинор откинулась на подушки, комкая в пальцах простыню. Нет, ей не почудилось. Она действительно видела эти пылающие дьявольские глаза. И услышала скрежет и стоны, исходящие из колодца. Неужели в замке Рейвенстоун и впрямь творится что-то зловещее? И почему Освальд так упорно отрицает это?

От этих тягостных размышлений ее отвлек стук в дверь. На пороге показалась Мэри, державшая в руках поднос с дымящейся чашкой. Она приблизилась к кровати и протянула настой Элинор.

– Вот, миледи, выпейте. Это поможет вам успокоиться и уснуть.

Элинор благодарно кивнула и взяла чашку. Травяной аромат щекотал ноздри, навевая странное оцепенение.

– Скажи, Мэри, – вдруг спросила она, борясь с накатывающей сонливостью. – Ты давно служишь в замке?

Девушка опустила глаза и принялась теребить краешек передника.

– Три года, миледи. С тех пор, как… как умерла прежняя хозяйка.

Элинор вздрогнула, расплескав отвар. В голове зазвенел далекий тревожный колокольчик.

– Прежняя хозяйка? – переспросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Ты имеешь в виду мать лорда Освальда?

Мэри быстро замотала головой, явно напуганная собственной оговоркой.

– Нет-нет, что вы! Леди Маргарет скончалась уже много лет назад. Я говорю о… о леди Виенне.

– Леди Виенне? – медленно повторила Элинор. Это имя было ей незнакомо. – Кто она? Расскажи мне о ней!

Служанка совсем сжалась и затравленно оглянулась на дверь, словно боялась, что их могут подслушать.

– Не могу, миледи, – прошептала она. – Нам запрещено говорить о ней. Лорд Освальд страшно гневается, если слышит ее имя.

С этими словами Мэри присела в торопливом реверансе и выскользнула за дверь. Элинор осталась одна, потрясенная ее признанием. В груди клубилось странное чувство – смесь страха, любопытства и смутной, необъяснимой тревоги.

Кто такая эта загадочная леди Виенна? Почему Освальд запретил даже упоминать о ней? Уж не связана ли она как-то с теми жуткими глазами в колодце?

Вопросы роились в голове Элинор назойливым пчелиным роем. Она допила отвар и откинулась на подушки, чувствуя, как сознание медленно уплывает. «Завтра, – твердила она про себя, проваливаясь в сон. – Завтра я обязательно выясню правду. Чего бы мне это ни стоило».

С этой мыслью Элинор забылась тревожным сном – и вновь увидела мрачные своды замка, озаренные кровавым светом, и бездонный провал колодца, манивший и пугавший одновременно.

***

Утро выдалось пасмурным и хмурым, под стать настроению Элинор. Она спустилась в трапезную, бледная и с кругами под глазами. Освальд, уже восседавший во главе стола, окинул ее внимательным взглядом.

– Вы дурно спали, милая? – осведомился он, целуя ей руку. – Быть может, вам стоит еще отдохнуть?

– Благодарю, не стоит, – слабо улыбнулась Элинор, опускаясь на стул подле него. – Я в порядке.

Она принялась ковырять завтрак, не чувствуя вкуса пищи. В голове по-прежнему стучало: «Леди Виенна, леди Виенна». Кто же она? И что с ней случилось?

Освальд, казалось, ничего не замечал. Он был оживлен и весел, рассказывал о своих планах на день. Но Элинор слушала вполуха, кивая невпопад. Наконец, она не выдержала. Набрав в грудь побольше воздуха, словно перед прыжком в ледяную воду, она выпалила:

– Освальд, кто такая леди Виенна?

Улыбка мгновенно сползла с лица рыцаря. Глаза стали жесткими и холодными, как два острых клинка. На скулах заходили желваки.