Охота на невесту

Всадники неспешно двинулись навстречу неизвестности, ведя коней под уздцы. Темный силуэт на горизонте постепенно приобретал все более четкие очертания. Вот уже можно было различить длинную цепочку пеших мужчин, бредущих гуськом, понурив головы. Их бедные одеяния явно намекали на некий монашеский орден, а в руках они держали длинные посохи странников.

Завидев приближающихся рыцарей, человек, шедший в голове вереницы, поднял руку, приветственно маша ею. Эриха этот жест необъяснимо насторожил и раздосадовал. Слишком уж фамильярно, слишком обыденно, без всякого почтения. Монахам не пристало столь развязно обращаться с благородными господами – если только они не прикидываются ими, дабы усыпить бдительность и подобраться поближе. Граф украдкой положил ладонь на рукоять верного меча.

Спустя несколько минут обе группы сошлись на узкой проселочной дороге, пролегавшей меж двух цветущих лугов. Теперь Эрих мог хорошенько рассмотреть незваных встречных – и зрелище это ему очень не понравилось.

Перед ними предстали два десятка крепких, загорелых мужчин зрелых лет, облаченных в грубые темные рясы, подпоясанные веревками. Выбритые тонзуры тускло блестели на солнце. Мозолистые руки сжимали длинные дубовые клюки. На поясах болтались объемные кожаные сумы – судя по звяканью, отнюдь не пустые.

Но самое неприятное заключалось в том, что, вопреки всем правилам иноческого обихода, лица у монахов были вовсе не смиренные и не кроткие. Из-под густых, сросшихся на переносице бровей сверкали колючие, пронзительные взгляды. Щеки были иссечены старыми шрамами, от уголков глаз разбегались хищные морщины. А на шеях вместо положенных четок красовались грубо вырезанные из дерева символы – кресты, черепа, волчьи клыки.

Эрих сразу смекнул, что перед ним отнюдь не заурядные служители божьи, бредущие в богомолье к святым мощам. Такие зловещие физиономии он уже встречал у бывалых наемников, выживших головорезов, умывшихся кровушкой в десятках злых сеч. От этой братии за версту разило опасностью и непредсказуемостью.

– Приветствую вас, благородные господа, – раздался негромкий, чуть хрипловатый голос. Говорил тот самый монах, что первым заметил приближение путников и призывно махал им рукой. Он выступил на пару шагов вперед из толпы собратьев и чуть склонил бритую голову в наигранно почтительном поклоне.

Однако глаза его при этом сверкнули такой нешуточной наглостью и вызовом, что у Эриха непроизвольно сжались кулаки. Да что этот смерд себе позволяет? Как он смеет так дерзко глазеть на графа фон Райхерта, вместо того чтобы отвести взгляд и встать на колени? Ох уж эти распоясавшиеся простолюдины…

– И тебе здравствовать, служитель божий, – процедил молодой граф сквозь плотно стиснутые зубы. – Далекий ли путь держите? И что это за орден такой, коему вы, судя по облачению, принадлежите?

Тут он спохватился, что Амалия все это время пребывала с ним рядом, открыв лицо любопытным взорам. Черт, непростительная оплошность! Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы кто-то узнал в спутнице беглого графа дочь почтенного нюрнбергского бюргера! Если эти монахи-не-монахи проболтаются кому не следует – быть беде.

Поэтому Эрих, как бы невзначай, заслонил невесту своим могучим плечом и конем, всем своим видом давая понять незнакомцам – не суйте носы куда не просят. Но предводитель монахов лишь ехидно ухмыльнулся краешком рта, сверкнув на солнце золотым зубом.

– Путь наш лежит в Майнц, к его высокопреосвященству архиепископу Уриэлю, – нараспев произнес он, поигрывая веревочным поясом. – Мы – братья древнего ордена Волчьего Креста, славные воины Господа нашего. Несем в мир слово божье и святую инквизицию. Выискиваем чернокнижников, ведьм, вероотступников – и предаем их очистительному огню. Такова наша миссия.

По спине Эриха пробежал неприятный озноб. То ли от зловещих речей монаха, то ли от странного, липкого взгляда, которым тот буравил полускрытую за плечом рыцаря Амалию. Он уже пожалел, что вообще затеял этот разговор и не погнал коня прочь сразу, как только завидел подозрительную черную ватагу. Впрочем, рысью тут, пожалуй, не отделаешься. Эти «волки» вмиг нагонят – что-то подсказывало графу, что резвости им не занимать.