(Не)пристойное предложение

Но не тут-то было.

– Писец, – комментирует Таня с лицом монаха-буддиста, плюхаясь обратно на место.

Я придвигаю к себе тест, стараясь не думать о том, что еще совсем недавно делала с ним подруга, и вижу надпись, которая потом наверняка будет мне сниться в кошмарах.

– Тань, если нужны будут деньги на аборт…

– Ты совсем с ума сошла? – Подруга так оскорбляется, будто ребенок от меня. – Дина, это грех.

– И давно ты у нас ударилась в религию?

– Да не в этом смысле! Дин, ты знаешь, я и таракана в общаге прихлопнуть не могла, а тут – целый человек.

До сих понять не могу, как Диана Савельева и Таня Боброва стали лучшими подругами. Одна – топ-менеджер, другая до сих пор в кинотеатре попкорном торгует. Но друзья – это не всегда про образ жизни. Иногда это про что-то большее. И я понимаю, что если сейчас не поддержу Таню, то друг из меня окажется никудышный.

Поэтому я накрываю Танину ладонь своей и успокаивающе говорю:

– Ладно, Танюх, не кипятись. Справимся. Хотя, если быть точной, это еще не целый человек, а пока только кро-охотный зародыш. Таракан покрупнее будет. Но, если ты так решила, то так тому и быть.

Подруга тает под ободряющими словами и окончательно расслабляется.

– Только Яше я ничего не скажу.

– И не надо, – соглашаюсь я. – От него помощи будет как от козла молока.

– Точно! – восклицает Таня. – Зачем вообще нужны мужики, если есть подруги? Как там это называется?

Я улыбаюсь, глядя на вернувшуюся на волну оптимизма подругу.

– Бостонский брак.

– Вот! Тоже ничем не хуже ваших обычных. В этом браке, кстати, мне очень повезло с женой, которая охренеть сколько бабок зарабатывает на своей сидячей работе.

Таня говорит это все скорее чтобы приободриться, потому что она никогда у меня не берет ни копейки. Один раз только было – мы напились в каком-то сочинском баре и продолжали, и продолжали заказывать алкоголь. Я тогда так и не сказала Бобровой, что мы оставили в том заведении две ее месячных зарплаты. Блажен, кто верует, конечно.

– Я серьезно, – говорю я, продолжая сжимать Танину руку, – если что-то понадобится – что угодно, – ты только скажи. Вопрос денег – не вопрос. Любая просьба, любой каприз. У самой не будет детей, так хоть твоего понянчу.

С последним я, конечно, знатно преувеличила, потому что в идеале не хотела бы прикасаться к этим повизгивающим свинкам как минимум лет до семи, когда они сформируются хотя бы как первоклассники.

– Как не будет? – округляет глаза Таня. – Такие вещи разве планируют?

– Пытаются, – отвечаю я и вздрагиваю от звука дверного колокольчика, который будто бы предупреждает нас о том, чтобы мы спасались бегством.

Только не это.

Яша Цапкин собственной персоной. Стоит у входа и рыскает глазами по кафе. Ноздри раздуваются, как у быка на корриде. Он вообще косуху свою когда-нибудь снимает? Запарился наверняка. Татуировка на шее в виде дракона, словно маленький фамильяр, вместе с хозяином крутится по залу.

Таня прослеживает за моим взглядом, испуганно взвизгивает и пытается залезть под стол, но поздно. Яша нас засек и уверенным шагом направляется к цели.

– Татьяна! – кричит он, будто превратился из неформала в Евгения Онегина. – Позволь поинтересоваться, почему ты уже который день не отвечаешь на мои звонки?

И без того бледная Танька становится белее листка бумаги.

Вот у посетителей кафе сегодня выдался классный спектакль! В трех актах и без антракта. Большинство сидящих за столиками уже давно перестали делать вид, что не интересуются развернувшейся сценой, а нагло пялятся в ожидании развязки. Но винить их не получается. Даже официанты с любопытством поглядывают на наш угол.

– Яша? Как ты узнал, что я здесь?

– По джипиэс, – в рифму отвечает поклонник Пушкина. – Татьяна, я терпел как мог, но больше сил моих нет. Ты можешь хотя бы сказать, почему бросила меня? Все ведь было хорошо!

И это заявляет человек, который только что признался, что сталкерит мою лучшую подругу.

– Ты все время пытался меня контролировать, – признается Таня. – С кем я, где… Это токсично, Яша! Чеки требовал из магазинов приносить, сдачу возвращать. А еще этот твой одеколон… Меня от него всегда тошнило.

И, будто в подтверждение этих слов, у Тани случается рвотный позыв.

Пахнет от Яши действительно знатно. Таким парфюмом пользуются, наверное, только старые прокуренные женщины, которые носят натуральные меха и ходят на ипподром.

Парень слегка краснеет, но не отступает.

– Все это можно решить! А ты просто взяла – и ушла! Ничего не сказав. Ты хоть понимаешь, что разбила мне сердце?

– А ее это должно волновать? – вступаю я в разговор.

Видимо, только тут Яша замечает мое присутствие.

– Вы, простите, кто? – спрашивает он с невозмутимым видом.

Я лезу в кошелек за визиткой и протягиваю ее бывшему ухажеру Тани с приторной рабочей улыбкой.

– Диана Савельева, директор по развитию компании «Шок-о-рай». Производим конфеты, сладкие спреды, шоколадные батончики, сухофрукты в глазури…

– Вы издеваетесь? – перебивает меня Яша, не давая ему сказать, что еще мы делаем глазированные сырки.

И тут его взгляд падает на предмет, который все еще лежит на столе. Мысленно выругавшись, я протягиваю руку в попытке забрать тест, но Яша меня опережает.

– Это что еще такое?! – выкрикивает он на всю «Кофеманию».

– Как много вопросов и как мало ответов… – бормочу я, чем только еще сильнее злю паренька.

– Татьяна, – обращается байкер к бывшей девушке, – ты?..

Я понимаю, что Таня собирается ответить, еще до того, как она открывает рот. Взглядом даю понять подруге, что одно слово – и я убью ее голыми руками. Весь этот немой диалог длится меньше секунды, прежде чем Танька выдает:

– Это не мое.

– Не твое? А чье тогда?

Вот и мой выход. Как же я ненавижу такие передряги, но отступать некуда. Я приподнимаю руку и гордо заявляю: