Аудиокнига Дерево-людоед с Темного холма

Жутко мрачно и запредельно депрессивно — таким бы я назвал роман Созди Симады «Дерево-людоед с Темного холма».На холме стоит зловещий камфорный лавр, огромный, раскидистый, что в тени его почти черно, а узловатая кора его ствола питается криками. Так говорят местные частному детективу Митараи. Это проклятое дерево, так они говорят. Оно питается кровью. Сорок лет назад, оно уже убило ребенка, и вот оно убивает снова.Разумеется, сыщик не верит в мистику и легенды, и берется за дело. Повествование двоится, перебрасывая читателя из восьмидесятых в сороковые. И именно здесь, в описании Японии сороковых годов, и творится настоящая магия — потому что помимо детектива, Симада представляет читателю отличную character study о тихом отчаянии людей, вынужденных жить дальше после войны, и сколько демонов в их душах взрастил тот страшный период истории.Мистический аспект романа достоин лучших произведений Кинга, но японское болезненное влечение к смерти напомнило мне именно об «Исповеди неполноценного человека» Дазая Осаму.Я видел другие отзывы — что загадка в романе слишком закрученная, но мне кажется, что ответ на нее абсолютно логичен, понятен, и до него возможно догадаться, если предполагать не рациональную мотивацию убийцы, но представить себе, что война ударила по нему сильнее всего, и попробовать распутать этот узел с такой стороны. Потому что дерево-людоед — это одиночество и отчаяние, а настоящее проклятие — это бронебойная уверенность в том, что ты действительно проклят и обречен. Кто и почему может так думать про себя?

Долго я ходила вокруг Содзи Симады, прежде чем взяться за его книги. Много японских детективов было мною прочитано. Возможно поэтому «бог загадки», как окрестило его предисловие, показался мне простоват.
Совсем недавно я прочитала Лето злых духов убумэ - книгу, совершенно такую же по жанру и духу, которая при этом была лучше во всём. И читая «Дерево-людоеда» я не могла не сравнивать их.Здесь тоже есть пара Шерлок-Ватсон, гений и резонёр. Однако если у Кёгоку это были живые люди, у которых есть эмоции и предыстория, то у Симады это пара механических человечков. Как петух из книги, хлопают крылышками и поют по нотам, которые нужны, чтобы сюжет сложился.Эта надуманность сюжета постоянно сбивала настрой. Очень часто события случаются без всякого логического основания, просто потому что автору так нужно. Нужно, чтобы его гений проник на место преступления без препятствий? Ок, все остальные персонажи засунут свои возражения и неприязнь к герою в яшмовые врата ближайшей гейши и будут заискивающе улыбаться. Надо сделать гения гениальным? Ок, пусть его напарник на время превратится в ребёнка-почемучку, который историю в школе не учил, да и в целом вчера родился.Главный гений частенько ведёт себя как чудак на букву М. Как, впрочем, и в «Лето убумэ», однако если там гений осознаёт и наслаждается, а окружающие его чудачество не одобряют, то вокруг гения Симады все бегают и ахают как влюблённые школьницы.Как и у Кёгоку, у Симады многое завязано на мифологии. Эта часть действительно атмосферная и, пожалуй, лучшая в книге. Когда автор отставляет в сторону детектив и просто описывает страшилки атмосферы ради, читать становится намного интереснее.Содзи Симада смотрит на детектив как на логическую игру с читателем, а значит персонажи и события – это просто фигурки на доске. Как шахматная головоломка «мат в два хода» - не очень важно, что там чувствует ладья, пока ползёт на положенное ей место.Однако для меня книга – не кроссворд, который надо разгадать. Если мне захочется поиграть, я зайду в Стим, а от книги я жду совсем другого.
В отличие от некоторых других приверженцев логической игры (я смотрю на тебя, Ван Дайн), Симада может дать это другое. Однако не так хорошо, как некоторые другие авторы детективов.