О ком молчит Вереск. Вторая часть + бонус

– Но я не люблю тебя, Марко. И ты знал об этом, когда принимал свои решения.

– Ты пообещала. Ты дала клятву оставаться со мной и быть мне верной. Взамен я заботился о твоем сыне! Никогда не забывай об этом!

– А ты обещал никогда меня в этом не упрекать!

– Мы оба нарушаем свои обещания, Юля. Прости…наверное, за все годы мое терпение дало трещину. Ты…ты так на него смотрела, как никогда не смотрела на меня! Даже пятнадцать лет не стерли его из твоей памяти!

Он ушел, а я обхватила плечи руками, содрогаясь от дрожи, как от холода. Да…я никогда и ни на кого не смотрела так, как на Сальваторе ди Мартелли, ненавистного Сальваторе, презираемого Сальваторе, омерзительного Сальваторе…любимого Сальваторе…любимого убийцу и палача, который никогда не узнает о моей любви. Я скорее сдохну, чем признаюсь ему в этом. Признаюсь, что все пятнадцать лет я думала о нем, скучала и тосковала, искала черты его лица в нашем сыне…о том, что настолько хотела быть рядом с ним, что могла бы простить ему все, что было в прошлом. Вереск простила….Но какое это имеет значение, если она умерла.

Впервые мой муж говорил со мной так. Впервые позволил себе быть грубым. Пока что я с трудом верила в то, что Марко может причинить мне зло. Он просто очень расстроился, ревнует к брату, боится меня потерять. Они совершенно не похожи с Сальваторе, и Марко никогда меня не обидит. Он любит Чезаре и всегда был добр к нам.

Прошла мимо урны, чтобы выбросить окровавленный бинт…хотела пойти дальше, но что-то привлекло мое внимание. Я вернулась и внимательно посмотрела на коробку на дне урны. Это коробка из-под конфет, которые привез Марко для Мами. Невольно наклонилась, достала коробку – ее не распечатывали. Она была полной. Ма выбросила подарок моего мужа…Но почему?

***

Тяжело дыша, ворвалась в мастерскую, быстрым шагом подошла к подсобке, открыла цифровой замок и со всей силы подтащила к себе нечто, накрытое белым покрывалом, вытянула на середину помещения и сдернула ткань.

Сколько лет не смотрела на НЕГО. Сколько лет запрещала себе открывать подсобку и сходить с ума снова и снова, представляя себе, что он рядом….и между нами еще нет ненависти и океанов крови. Трогать холодные губы, гладить непослушные волосы, касаться ветки вереска с стиснутом кулаке.

Пальцы прошлись по выпуклым скулам скульптуры, и я сама не заметила, как прижалась лбом к аккуратному лбу статуи, как руки обхватили мощную шею, а глаза закрылись в изнеможении. Я так скучала по тебе…так скучала… и вслух тихим шепотом:

– Зачем ты вернулся?

– Чтобы напомнить тебе, что я все еще жив…

От неожиданности вскрикнула и резко обернулась, чувствуя, как пол уходит из-под ног.

Глава 6

В полумраке его лицо казалось очень бледным и вытянутым, а щетина отливала синевой. Волосы аккуратно зачесаны назад и больше не падают ему на лоб. Он похож и одновременно не похож на себя. И одно только присутствие сводит с ума, обжигает легкие осознанием, что дышу с ним одним воздухом. Пытаюсь закрыть собой статую, чтоб не видел, но он и не смотрит на нее. Он смотрит на меня. В упор, пристально, жадно.

– Что тебе нужно?

Глупый и жалкий вопрос. Я прекрасно знаю, что ему нужно. Чудовищу, смотрящему на меня из темноты. Только какой в том смысл, спустя столько времени.

– Пока еще не решил…, – сделал шаг ко мне, и я инстинктивно отступила назад. – А ты как думаешь, что мне нужно, Юля?

Да, вот так. Пусть называет меня по имени и не бередит мне душу.

– Не знаю. Тебя не было пятнадцать лет. И все эти годы ты во мне не нуждался, так чего ты можешь хотеть теперь?

Два широких шага, и он уже возле меня, схватил за лицо горячей ладонью, и мне хочется в изнеможении закатить глаза от прикосновения его рук.

– А ты нуждалась во мне все эти годы? Маленькая, хитрая карьеристка, вышла замуж, едва нашлась лазейка, чтобы сделать это, – его слова пока что звучали невинно, почти ласково, – как сильно я в тебе ошибался, считая наивной и доброй девочкой… Девочкой, которая раздвинула ляжки перед моим родным братом, не прождав меня и года! Которая трахалась с ним, как только я исчез!

Сдавил подбородок с такой силой, что у меня потемнело перед глазами.

– Я никогда не клялась тебе в верности! – сказала хрипло и сама сдавила его руку. Мне показалось, или он вздрогнул, когда я схватила его запястье.

– Клялась! Когда стояла перед алтарем!

– Маргарита клялась! Ты женился на ней… даже не ты, а некто Винченсо… А я никогда ничего тебе не обещала, ничего кроме ненависти!

– И как? Марко хорош в постели? Дерет тебя, как сучку, или трахает медленно в миссионерской позе? Вылизывает тебя? Его язык так же искусен, как мой? Ты сравнивала нас, а?

Каждое слово заставляет пульс учащаться. Как будто пронзает меня острыми, ядовитыми иголками, распаляя, заставляя ощутить этот жуткий стыд и одновременно похоть. Потому что порождает картинки в воспаленном мозгу. Картинки, как брал меня, как ласкал, как жадно облизывал мое тело.

– Не смей…не смей опошлять!

Склонился над моим лицом, сжигая меня горящим взглядом, испепеляя, превращая в трепещущую папиросную бумагу, которую пожирают его демоны.

– Марко всегда был умным и хитрым сученышем. Нашел лазейку… Я должен был догадаться, что вы любовники, но я слишком верил вам обоим.

– Зря верил!

Замахнулся, но вместо удара погладил по щеке. Лучше бы ударил и не трогал. Не заставлял корчиться от желания ощутить намного больше, чем эти поглаживания.

– Зря…

Склонился еще ниже, заставляя меня дышать так тяжело, как будто весь кислород в этой комнате сгорел от напряжения.

– Пятнадцать лет… а время не властно над тобой. – тронул пальцами мои брови, рисуя их, мой нос, мои губы. Вынуждая дрожать и рвано выдыхать каждый раз, когда он касается моей кожи. – Время…лишь добавило яркости твоим чертам. Сделало тебя еще красивее. Словно назло, словно в насмешку! Проклятое, гребаное время, отнятое у меня самим дьяволом. Подлым, хитрым дьяволом с преданными глазами.

Не разобрала, о чем он, да и не хотела. Накрыл ладонью с растопыренными пальцами мое лицо, заставив всхлипнуть, когда его голос перешел с шепота на рычание.

– Открою тебе маленькую тайну, хитрая стерва, обмануть можно кого угодно, только не ЕГО…не того, перед кем ты стояла рядом со мной и клялась в богатстве и бедности. Ему плевать, каким именем ты назвалась. Плевать, была ли ты больная или здоровая. Это были ты и я.

Оттолкнула его руку, стараясь унять бешеное сердцебиение.

– Ты заставил меня там стоять. Все мои клятвы под дулом пистолета – фикция, обман. И кому, как не ЕМУ, – подняла глаза вверх, – не знать об этом. Я никогда не принадлежала тебе.

Схватил меня за руки и дернул к себе.

– Принадлежала. Всегда. С самого первого взгляда. С самой первой секунды, как посмотрела мне в глаза!

– Но ты забыл об этом на целых пятнадцать лет. Где ты был все это время?

– А ты хотела бы знать? Я видел этот жадный блеск любопытства в твоих глазах, ты до смерти хотела понять, где же я был, верно? А? Равнодушная, ненавидящая меня! Думала обо мне? Вспоминала?

– Тебе показалось. У тебя всегда была мания величия. Ни разу не вспомнила о тебе! Забыла, как ты выглядишь!

– Неужели?

Резко отшвырнул меня в сторону и остановился напротив статуи. Усмехнулся мерзко и самодовольно.

– У меня дежавю. Мне кажется, или эта статуя похожа на меня?

– Кажется. Эта статуя похожа на моего сына.