Твоя случайная жертва

У меня похолодело внутри, я не верила, что это происходит на самом деле, что я не вижу очередной кошмар, а это чудовище закрывает меня в своей ловушке.

– Вот и все. Я решил за тебя проблему выбора. Так что? Неужели несправедливая сделка? Триста тысяч, работа, а взамен всего лишь то, что я уже юзал однажды. Кстати, ты была девственницей или до меня там уже побывали? Чтоб понимать степень морального и физического ущерба. Может, я могу заплатить тебе двести девяносто, – он засмеялся собственной шутке, а мне захотелось вцепиться ему в лицо ногтями.

– Вы меня порезали… степень ущерба намного выше.

– Порезал… как интересно. Обычно я не порчу своих жертв. Может, ты меня сильно разозлила? Сними платье, я хочу посмотреть шрамы. Мне ж надо знать, за что платить. Кто знает, если проникнусь и накину десятку.

– Идите к черту! – процедила сквозь зубы, понимая, что подонок просто издевается надо мной. Он снова встал с кресла… и я дернулась назад, к выходу и тут же натолкнулась на кого-то, обернулась и в ужасе распахнула широко глаза – позади меня стоял огромный, словно скала, мужчина, сложив руки замком внизу под животом. Я невольно шагнула обратно внутрь кабинки.

Волин подошел ко мне не спеша, поигрывая оливой во рту, то зажимая ее зубами, то играя с ней языком. Он улыбался, но не глазами. И изучал меня. Улыбка украшала его лицо. Сексуальная, порочная и… даже притягательная. Если бы я не знала, чем это может закончиться, я бы клюнула на нее снова. Расслаблен, небрежен. Иван уверен, что жертва никуда не денется. Съел маслину, и я замечаю, что наблюдаю за движением сильных, квадратных челюстей и дерганием кадыка при глотке. Даже это меня пугало. Он приблизился вплотную, обошел меня и остановился сзади.

Откинул мои волосы на плечо, и я зажмурилась, готовая заорать так пронзительно, что здесь все оглохнут.

– Кричать бесполезно, малышка. Это же вип. Сюда приходят к богатым дядям девочки, чтобы их трахали. Иногда трахали очень громко.

И словно в ответ на его слова музыка заиграла в самой кабинке так громко, что я перестала слышать что-либо кроме аккордов и собственного сердцебиения. Ощутила, как его пальцы прошлись по линии змейки на боку. От страха меня колотило и лихорадило, я закрыла глаза. Слезы обожгли веки.

– Не надо, пожалуйста. Мне просто очень нужны деньги. Я не хотела вам угрожать…

– Нееет, ты хотела. Именно за этим ты сюда и пришла. Угрожать мне и вымогать. Но за каждый поступок нужно отвечать. У всего есть свои последствия.

Шепчет сзади, и я боюсь этого шепота намного больше громкого крика. Тогда… одиннадцать лет назад он не вызывал таких эмоций. И не только потому что я знаю, на что это чудище способно, а потому что каждое его слово, движение было наполнено каким-то магнетизмом, парализующим жертву. Надо успокоиться, я должна вспомнить, как меня учили на психотерапевтических занятиях, вспомнить, как надо вести себя с потенциальным насильником и агрессором, как успокоить саму себя и не выглядеть жертвой. Но ни один урок я сейчас не помнила, все вылетело из головы кроме паники. Он дернул змейку у меня на боку, и я закричала, в ту же секунду Волин развернул меня лицом к себе.

– Что такое? Страшно? А идти ко мне страшно не было? Что ты там себе думала, когда ехала в «Рояль»? Или все эти одиннадцать лет? Ждала удобного момента? Или тебя кто-то ко мне послал? Именно сейчас?

– Ничего не думала… забыть пыталась весь кошмар, лицо ваше, запах, глаза, руки липкие, жуткие.

Его глаза сузились, и взгляд, казалось, режет меня лезвиями.

– Но забыть не получилось? Вместо моих рук, глаз, волос начали мелькать доллары, а запах мутировал в аромат банкнот, не так ли?

– Нееет…нет! Не так!

– А как?

Я чуть ли не рыдала от страха и от того, что его руки сжимали мои плечи так сильно, что там точно останутся отпечатки его пальцев… синяки на моей коже. Как раньше. Божеее! Я хочу отсюда выйти! У него зазвонил сотовый, и я увидела, как злобно сверкнули его глаза. Потому что помешали. Потому что вошел в раж и получал удовольствие от моего страха. Он его заводил, я это видела.

– Да!

Собеседник что-то ему говорил, а Иван смотрел на меня. Взгляд менялся, сухой и страшный блеск потух, и появилось какое-то странное выражение, которое я не могла понять. Светлые брови нахмурились, и он поджал губы, словно сильно задумавшись, но не прекращая прожигать меня своими ужасного цвета глазами.

И я вдруг поняла, что этот человек может одним взглядом заставить другого человека встать на колени.

– Ясно. – отключил звонок, и пальцы разжались. Я всхлипнула и обхватила себя руками. Волин поправил пиджак, одернув вниз, потянул галстук, ослабив узел.

– Значит так. Сейчас тебя отвезет домой мой водитель. Завтра ты выйдешь на работу к десяти утра. Все остальные условия я озвучу тебе позже.

Кивнул Скале.

– Уведи ее и проследи, чтоб ее доставили домой. Доложишь мне.

Потом снова посмотрел на меня.

– Не вздумай прятаться и играть со мной в какие-то свои игры. Потому что я очень их люблю и всегда выигрываю. Не надо бежать, не заставляй хищника пуститься по твоему следу, потому что найду и… бууу, – я вздрогнула и судорожно сглотнула, а он рассмеялся своим страшным маньячным смехом. – Мы ведь уже играем ты разве не поняла?

Я захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной, тяжело дыша. Кажется, я только что побывала в аду, и мне удалось выйти оттуда целой и невредимой. На этот раз. Только что теперь? Сбежать не выйдет. И не потому что я его испугалась, хотя боялась смертельно, а потому что Варю я не смогу увезти в таком состоянии.

И чего я добилась? Обессиленно сползла по стенке и села на ковер, закрыла лицо руками, ладони холодные и пальцы мелко подрагивают. Денег я не получила, а оживший кошмар – да. Словно сама спрыгнула в кипящее жерло вулкана и лечу, глядя широко распахнутыми глазами на беснующуюся стихию, на то, как она бурлит, пузырится, и из нее выскакивают языки пламени, чтобы облизать мое тело до костей.

Мне надо отказаться от работы, придумать что-то. Вырваться из этой ловушки, в которую сама же себя и засунула. Если переехать? Попросить Женьку помочь… Но вместо этого я просто разрыдалась ей в трубку после того, как рассказала о своем визите к Волину.

– Ты ненормальная, да? Ты что наделала? Зачееем? Ты хоть понимаешь, кто это? Понимаешь, к кому полезла? Почему мне ничего не сказала… Ты уверена, что узнала его, уверена, что это он?

– Да…нет…точнее, я уверена. Я помню черты лица, помню глаза. Понимаешь, цвет этот помню. Его не спутать. Ты видела его глаза?

Встала и пошатываясь пошла на кухню. В горле так пересохло, что было трудно разговаривать.

– Да! Я, черт возьми, видела его глаза. Глаза одного из самых желанных и крутых мужиков в городе, да и, пожалуй, в стране тоже. Видела и потом трусы выжимала. Черт! Я поверить не могу, что он тебя…

– Думаешь, я лгу? – голос сорвался, и я дрожащей рукой схватила стакан, налила себе воды.

– Нет. Я не думаю, что ты лжешь. Я просто не могу поверить, что мужчина, которому готова отдаться любая, именно любая женщина, станет насиловать восемнадцатилетнюю девочку. Бабы от него без ума. Он их как перчатки меняет. Ты бы хоть почитала о нем. Волин… Я в шоке! Иван Волин! В Форбсе он входит в десятку самых богатых людей. И не только… этот подонок влиятелен, как сам сатана! Я не удивлюсь, если последний ему денег должен.

– И тем не менее он это сделал! Понимаешь? Он сделал это со мной одиннадцать лет назад! И деньги помогли ему выкрутиться и выставить меня дурой! Лгуньей и сумасшедшей! – хрипло сказала я и сделала глоток воды. – И… сегодня он даже не отрицал. Понимаешь? Он ничего не отрицал… Он…он предложил мне заплатить за то, чтоб делать это со мной снова. О, Господи! Сказал, что если сбегу, найдет и…

– Кошмар. Как? Как ты могла к нему поехать и ничего мне не сказать? Ты понимаешь, сколько власти у этого человека? Понимаешь, что он вне закона? И тут не только деньги. Это связи, это такие знакомые, которых боятся даже спецслужбы. Он же тебя размажет и не заметит.

– Я… я думала попросить у тебя денег и снять другую квартиру.

Женька нервно расхохоталась.

– Ты дура. Боже, Ксенька, ты такая дура. Это ж надо было так вляпаться. Наехать на Волина! Шантажировать его! Так, – она закурила, я услышала, как щелкнула зажигалкой, – давай без паники. Во-первых, попробуй с ним спокойно поговорить. Скажи, что могла ошибиться, что говорила все в состоянии аффекта и берешь свои слова обратно. Просто тебе сказали об операции дочери и… В общем, дави на жалость. Мужики, они такие. Они готовы принять женские выходки…

– Женя! Стоп! Ты себя слышишь? Ты вообще понимаешь, что я тебе говорю? Он не просто мужик – он маньяк! Он убить меня хотел одиннадцать лет назад. Он меня ножом резал и в яму закопал!

На том конце провода стало тихо. Наверное, только сейчас она поняла меня. Или осознала, что именно я ей говорю.

– Ксень… я не знаю, что с этим делать. Дай мне подумать. Ты пока ничего не предпринимай. Я поговорю с Сонькой, она пробьет для тебя, кто был донором тогда. Думаю, она нам откроет имя. Она мне кое-что должна. Давай пока о Варе подумаем. Ааа… а деньги он дал?

– Кто?

– Волин.

– Нет. Сказал утром на работу выйти. А мне днем к Варе надо… Деньги надо привезти. Что мне делать, Жень? Где взять?

– У меня тысяч сто есть в банке. Черт, говорила я тебе, что деньги надо на счету хранить, а не дома в шкатулке.

– Тогда надо было налог платить. Ты ж знаешь почему… Если б я сама могла предположить… Мы ж собирали на поездку в Дисней Лэнд и на машину.