Агония Хана

– Давай проверим! Я могу прямо сейчас войти к ним в клетку, и они меня не тронут!

– Именно так я и сделаю. Но позже. Отправлю тебя к ним на съедение, чтоб обглодали твои кости. Когда забудут твой запах…Я знаю, как их заставили тебя принять. Им вместе с мясом приносили твои вещи. Я нашел там… в вольере твое белье, твои тряпки. Кто тебя надоумил? Дьявол! Ооо, он много знает про кошек. ОН как-то торговал ими. В доме есть предатель, и я узнаю, кто тебе помогает!

Говорит и толкает меня к стене, нажимая на плечи.

– Если носить зверю свежее мясо на протяжении нескольких дней вместе с тряпками, источающими запах чужого тела, он не тронет, и потому что не голоден, и потому что зверь умен и не нападает на того, кто его кормит! Он будет узнавать запах и ассоциировать с человеком, который его кормит!

Я отрицательно качала головой. Почему…почему у него так легко все сходится. Он находит тысячу доказательств тому, что это не я…и ни одного тому, чтобы допустить хотя бы малейшую возможность, что Ангаахай жива.

– Где…где вся твоя любовь, Тамер…

Глаза дьявольски блеснули, и я осеклась. Я больше не могу назвать его по имени. Настолько любимом имени, что я так назвала своего старшего сына. Мои сыновья…как я скучала по ним, как я хочу их увидеть! Но никто мне не даст к ним приблизиться. Даже если я начну ползать на коленях.

– Хан. Где она. Твоя любовь? Ты разве не чувствуешь больше, что подсказывает тебе твой разум?.. Неужели ты не допускаешь мысли, что тебя обманули, что этот тест ДНК ложь?

– И где она бы взяла еще одни такие же волосы, как у тебя?

– А где я возьму такие волосы, как у нее?

– Они…они похожи…но это не ее волосы! Или останки…кости, остатки одежды…те, что принадлежали моей жене – это ошибка? А ты со шрамами в тех местах, где их не было, и с отсутствием там, где были. Разве ты не плод стараний прекрасного пластического хирурга…Даже больше!

Рявкнул мне в лицо.

– Я нашел его и допросил! Он сказал, какую операцию сделал и как превратил тебя в нее! У меня даже есть фото «до». Твое гребаное фото «до». Хочешь, покажу?

– Нет! – всхлипнула и с ужасом поняла, что мне его не убедить…что я бьюсь о бетонную стену, я скорее разобьюсь в кровь, чем смогу заставить его меня услышать. Я в ловушке, я загнана на самое дно и мне оттуда не выбраться никогда.

– Куда вы дели мою дочь? Куда увезли Эрдэнэ? Скажи, и твоя участь будет не так печальна!

– Я бы никогда ее не тронула…никогда. Я не знаю, где Эрдэнэ, но я бы с радостью помогла ее найти!

Смотрит на меня с неверием, то в один глаз, то в другой, то на мои губы.

– Как талантливо сделана, как невероятно гениально соткана из ничего. И рука дрожит для наказания, и нож не поднимается, чтобы изуродовать…потому что больше видеть не смогу и сдохну, – словно сам себе, с искаженным до неузнаваемости лицом, – …а ты и поможешь! Пойдешь к своему любовнику и поговоришь с ним, а я послушаю.

– У меня нет любовника!

Впечатал меня всем телом в стену, так, что я ударилась головой, и в глазах потемнело.

– Не смей мне лгать! Просто делай то, что я сказал! Надо будет, отсосешь у него, чтобы он сказал, где спрятал мою дочь!

– Ты не сделаешь со мной этого…ты не заставишь меня!

Схватил за волосы и оттянул мою голову назад.

– Ты не знаешь, что я могу с тобой сделать, не представляешь, на что я способен. Я хочу найти свою дочь, я хочу, чтобы она вернулась домой, и, если для этого мне придётся подложить тебя под тысячу мужиков, я так и сделаю!

Пусть бы лучше сейчас ударил меня в солнечное сплетение, пусть бы сейчас разбил мне лицо, но только не говорил, что с легкостью отдаст кому-то. Это словно вогнать кинжал в самое сердце и провернуть там несколько раз.

– А ее? Ты бы отдал ее…? Ты бы смог видеть на ее теле руки другого мужчины?!

В отчаянии закричала, но он заглушил мой крик своим:

– Ты не она!

– Почему ты мне не веришь?

Буквально прорыдала и схватила его за воротник, сама приподнялась на носочки.

– Почему кому угодно, только не мне?

– Потому что у меня есть тысячу доказательств твоей лжи и ни одного…правды.

Ответил и не удержался – погладил обе щеки ладонями, вытер кровь с подбородка.

– Ты вернешь мне дочь и тогда какое-то время останешься жива.

– Я не знаю, где Эрдэнэ! И я никогда не пойду к Дьяволу, и не лягу под него!

– Значит, ты сдохнешь с голода!

– Значит, сдохну с голода!

– Тебе не дадут ни воды, ни еды!

– Лучше сдохнуть, чем ко мне прикоснутся еще чьи-то руки!

– Как же красиво ты лжешь!

Глава 3

Сансар смотрел, как корчится от боли его любовник, как зажимает между зубами кляп, как дергается его тщедушное юношеское тело от каждого толчка искусственного члена, застегнутого на чреслах его господина.

Это ментальный оргазм…Бордж научился испытывать его уже давно и трястись от судорог так же, как и обычные мужчины. Самое адское удовольствие ему доставляли чьи-то крики боли, агонии…смерти. К сожалению, последнее удавалось увидеть не так уж часто.

Его накрывало ураганом, он закатывал глаза и трясся в экстазе, получая волны электричества по всему телу, иногда для этого нужно было тереть покрытую рубцами промежность. Кожаная повязка, сделанная по индивидуальному заказу со встроенным длинным и очень толстым искусственным, резиновым членом посередине, с отвисающей мощной мошонкой и продуцирующимся искусственным эякулятом, создавала нужное давление и трение, и когда Сансар трахал своих любовников, то и сам достигал пика удовольствия.

После скандала с несовершеннолетними Сансар начал искать тех, кому исполнилось восемнадцать. С лицами херувимов, с вьющимися светлыми волосами и огромными голубыми глазами. Они должны были быть похожими на того…самого первого, которого Сансар изнасиловал, за что и лишился члена. Потом, спустя годы, он обнаружил, что отсутствие органа не мешает ему испытывать удовлетворение. Не от мастурбации, как таковой, а от стимуляции промежности и визуального возбуждения. И пробуждают это наслаждение светловолосые мальчики, которые пищат и корчатся под ним от боли, когда огромный член долбится в их рты или анусы на бешеной скорости и извергается искусственной спермой в момент наивысшего удовольствия Борджа, после нажатия кнопки на правом бедре, при этом сам Бордж получает мощную вибрацию между ног.

Недавно он купил себе новую игрушку…Соблазнительного блондина с голубыми глазами, хрупкого телосложения, с узкими бедрами и тонкими ногами. Сансар любил худеньких юношей, тогда они кажутся младше. Теперь он осатанело пользовал своего любовника столько, сколько хотелось. Если тот вытерпит и выживет, его оскопят и оставят в цирке. Будет петь в хоре. Все мальчики Сансара непременно должны были петь, у них должны были быть голоса, как у Лорентино Роберти (имя нарочно изменено). У Борджа было около дюжины таких Лорентинов.

А если сломается – пойдет на корм рыбам. Сансар никогда их не отпускал. Они принадлежали ему навечно – их тела и их души. Никто другой больше не мог к ним прикоснуться. Он называл их своими ангелами и даже потом нежно заботился о них…иногда мог взять на время к себе и даже заниматься с ними сексом, но гораздо больше его возбуждали невинные херувимчики с маленькими, аккуратными половыми органами. Сансар любил их лапать, иногда даже брал в рот, если игрушка очень сильно нравилась. Они кончали, а он их за это наказывал, любуясь тем, как сладко они плачут, когда ремень полосует их худые задницы.

Когда волны наслаждения стихли, Бордж грубо пнул своего любовника с постели, и тот, согнувшись пополам выбежал голый из спальни. Приближенный слуга снял с господина искусственный пенис, обтер чресла влажными салфетками, одел Сансара в пышные шаровары и рубаху, поверх них набросил расшитый золотом халат.

– ОНА велела передать, что ждет вас, мой господин. Сказала, что у нее есть одна невероятная идея, и она вам понравится.

Бордж взвился от предвкушения, и сердце быстро забилось.