Пусть любить тебя будет больно

– Это значит, что Руслан Царев, с которым живет ваша бывшая жена, женат на моей дочери Ларисе.

Воцарилась тишина. Новиков смотрел на чашку и помешивал в ней давно растворившийся сахар, поднимая зерна наверх. Лешаков наслаждался моментом. Неприятно быть лохом вдвойне, да, Новиков? Мало того, что тебе рога наставили, сына лишили, так еще и на женатого променяли. Настолько ты был паршивым мужем.

– Вы ее всё ещё любите, Новиков?

Мужчина не ответил, отвернулся к окну. Сжал челюсти с такой силой, что заскрипели зубы, и Лешаков довольно усмехнулся.

– Это личное.

– Как видите, не такое уж личное, Сергей. Моя дочь тоже любит своего мужа, который живет на две семьи. И с этим надо что-то делать, Новиков. Вы так не считаете?

– А что можно с этим сделать, Дмитрий Олегович? Оксана свой выбор сделала и ушла от меня к этому…

Он ткнул пальцем в фото, и оно проехалось по столешнице. Лешаков хлопнул по снимку ладонью останавливая.

– Когда она делала свой выбор, то не знала, что он женат. Не знала целый год, Сергей Васильевич… и вот недавно узнала. Как вы думаете, не пришло ли время возобновить ваше общение? Ей сейчас плохо, она страдает, может, ей даже некуда пойти. Вы в курсе, что она здесь, а не в Валенсии?

Сергей резко посмотрел на Лешакова.

– Не в курсе.

– Вы позвоните ей, пообщайтесь… может, это ваш шанс.

– А зачем все это вам? Только из-за дочери?

– Конечно. Если ваша Оксана вернется к вам, то Руслан вернется к моей дочери, и всем будет счастье. Вы так не считаете? Я ведь могу вам помочь в этом нелегком деле, Новиков. Мне нужно понять, как далеко вы готовы зайти в своем желании вернуть бывшую жену.

– Так далеко, как только можно, – глухо ответил Сергей и наконец-то посмотрел в глаза Лешакову, и тому стало не по себе. Он даже поежился. Некоторые бабы делают из мужиков психов, а Оксана с виду не была похожа на ту, из-за кого сносит крышу… но сейчас Леший понимал, что реально упустил что-то важное в этой маленькой женщине с неброской внешностью.

– Тогда мы с вами поладим, Сергей Васильевич.

Протянул Новикову руку, и тот пожал его ладонь очень крепко. «Херовый из тебя психиатр, Лешаков, и мент ты был херовый. Вот политик из тебя выйдет, что надо. Марионеточный и коррумпированный. То, что доктор прописал». Слова Царева прозвучали в ушах и резанули по нервам. «А ты мертвый политик, потому что много из себя строил». Когда Сергей вышел из кабинета Лешего тот вызвал Аллочку, и пока та, стоя на коленях, делала ему минет, а он, откинувшись на спинку кресла, смотрел на мозаику выложенную на потолке и говорил, срываясь на стоны:

– Ты завтра Новикову сама позвони или… ох да, детка, соси сильнее… или оттрахай этого в туалете у нас… чтоб искры из глаз…

После того как кончил, сунул секретарше деньги в лифчик и щелкнул пальцем по курносому носу.

– Не строй из себя обиженную, девочка. Я ведь и сам обидеться могу и найти на твое место более сговорчивую. Все поняла?

Та кивнула и, достав деньги, нагло пересчитала при Лешакове, потом приподняла одну бровь и тот, усмехнувшись, добавил еще пару купюр.

– За усердие.

Глава 7

Он смотрел на ее профиль, на тонкие руки, сжимающие сумочку, сжатые челюсти и контур скул, по которым так недавно проводил пальцами, и крепче в руль вцепился, чтоб не дотронуться. До ломки захотелось, до дрожи. Расстояние преодолеть вот это гребаное в несколько сантиметров, а такое впечатление, что она на другом краю вселенной сейчас. Её собственной, где приговор ему вынесла и сидит думает, как привести в исполнение. Внутри Руслана происходил переворот, взрыв противоречий и дикая ярость на себя, на ситуацию и страх. Паршивый, мерзкий страх, что все, что она говорила, было долбаной правдой. Неужели жалеет? Вот так просто не верит ему? Ни единому слову. Да, блядь, он женился, у него выбора не было, его к стенке прижали и дуло между глаз поставили. Но не между его глаз, а между ее. Между ее любимых глаз нарисовалась маленькая мишень. И одним выстрелом всех сразу. Не нужно убивать каждого по отдельности.

– Тебя так волнует эта печать в моем паспорте? – наконец-то спросил он, чувствуя, как это тяжелое молчание выводит его из себя, и он готов сорваться. Именно потому, что она молчит. Как изваяние, как камень бездушный. Пока вещи собирала молчала, пока в лифте спускались, и он ее чемодан в багажник укладывал. Руки чесались схватить за плечи и тряхнуть. Так тряхнуть, чтоб вытрясти из нее все до последнего слова. Все, о чем думает и как давно, мать ее, жалеет обо всем, но не тронул и пальцем. Сдержался. Не смог.

– Это то, что имеет значение для тебя, Оксана? – настойчиво спросил еще раз, бросая быстрый взгляд снова на ее руки, как будто в них заключались истинные эмоции. Не в глазах, не в поджатых губах и напряженной позе, а именно в руках, которые слегка подрагивали, выдавая волнение.

– Для тебя же это имело значение, когда я была замужем? – очень спокойно ответила она, глядя в окно, только пальцы сильнее сжали ручки сумочки так, что костяшки побелели.

– Это другое, – Руслан закурил и сбросил скорость. Посмотрел в зеркало дальнего обзора – их ведут, или ему кажется?

– Верно, другое. Это ты, а это я. Тебе же все можно. Ты так решил. Решил, что я проглочу, переварю и смирюсь. Куда она денется? Разве ты так не думал, Руслан? А когда ездил к ней, вы о звездах разговаривали? Или сделку какую-то обсуждали? В её постели после нашей. Ты имена наши не путал, Руслан?

Он ударил ладонями по рулю и грязно выругался сквозь зубы:

– Оксана, я никак не думал. Никак, понимаешь? Я думал о том, что тебя ведут ежедневно, думал о том, что сижу, как идиот, черт знает где и носа высунуть не могу. Что охотятся на меня все кому не лень, и женщину свою защитить не могу. Я был должен согласится на этот брак! Должен! Понимаешь, иногда выбора не бывает?

– Выбор есть всегда! Ты мог рассказать мне. У тебя было тысячи шансов поговорить со мной обо всем. Но ты просто так решил. Или это было удобно на тот момент.

– Выбор? Да, у меня был выбор – сесть лет на десять или потерять тебя. Я выбрал третье.

– Сидеть на обоих стульях и не потерять ни одну из нас?

Оксана расхохоталась, она смеялась, подняв голову вверх, глядя на обшивку машины. Смеялась, как ненормальная, а Руслан чувствовал, что этот разговор заводит их все дальше в тупик, и он приходит в бешенство. Всё, пусть улетает. Иначе он сорвется. Ему так легче будет все решить и к ней приехать потом. Они оба остынут, и к тому времени он от Ларисы развод получит, и будет легче с Оксаной договориться. Им просто нужно время. Ей принять правду, а ему разрулить все это дерьмо.

Снова бросил взгляд в зеркало – белый «фольксваген» продолжал ехать следом уже за чертой города. Руслан набрал Серого, но у того был отключен аппарат. Мать его. Вечно, когда надо, его нет. Номера бы пробил для Руса по их каналам.

Руслан свернул с прямой дороги на проселочную, проверяя, поедет ли «фольксваген» за ними.

– Передумал в аэропорт? – издевательски спросила Оксана и достала из сумочки сигарету. Прикурила и сунула зажигалку в карман.

– Не передумал, – Руслан еще раз свернул с дороги и поехал уже через лесопосадку. Автоматически проверил, на месте ли ствол, и снова набрал Сергея. Сукин сын! Ну где же ты, мать твою? Да, их ведут. Теперь не осталось сомнений. Нужно выезжать на трассу и пытаться оторваться. Вжал педаль газа, и в этот момент машину резко повело вправо. Так резко, что запищали покрышки, высекая искры.

– Твою мать, Оксана, пригнись! Пригнись, я сказал!

Руслан сразу понял, что колесо прострелено, выжимая тормоз, выкрутил руль на кустарники, чувствуя, что еще немного, и они перевернутся в кювет. Бешеный разблокировал дверь и силой вытолкал Оксану из машины.

– Не вставать! – заорал в открытое окно и упал на передние сидения, когда машина въехала в кусты и остановилась.

Автоматная очередь прорешетила стекла, задевая обшивку, на земле взметнулся вихрь грязи. Взревев, «фольксваген» пронесся мимо, и Руслан, приподняв голову, посмотрел ему вслед, потом выбежал из машины и, вскинув руку со стволом, выстрелил вслед. Понимал, что напрасно, но выпустил всю обойму, не мог остановиться. Его трясло как в лихорадке. Обернулся назад.

– Оксана!

Она не отзывалась, он побежал быстро, пряча ствол на ходу за пояс.

– Оксана!

Женщина лежала на траве, закрыв голову руками и вздрагивала, Руслан упал на колени, резко приподнял, ощупывая всю, задыхаясь от ужаса, что её могло зацепить, а потом рывком прижал к себе, понимая, что у Оксаны шок.

– Тише… тише, родная. Все в порядке. Все хорошо. Он уехал. Все в порядке.

– Ничего не в порядке, – тихо сказала и вдруг резко оттолкнула его от себя, а потом вцепилась в воротник его рубашки дрожащими пальцами, – ничего не в порядке, Руслан! В нас стреляли – это твой порядок? Или то, что не попали, это порядок? Где здесь порядок, черт возьми… О, Господи!

– Они и не думали попасть, Ксан. Не думали. Это как предупредительный в воздух.