Квоска-хао, или Вместо тепла
Волк зарычал и стал пятиться, но почувствовал, что уже окружён. Хочешь жить – умей вертеться. Биться против маленьких, но многочисленных – бессмысленно. Зверь мгновенно сбросил воинственный «наряд» и упал на спину, подняв лапы и извиваясь на траве. Одна из чупакабр подошла, немного понюхала, и вся армия побежала дальше, больше не останавливаясь. Волк сел, почесал задней лапой за ухом, посмотрел по сторонам и побежал за ними.
***Где-то на восточном побережье Мексики, со стороны Мексиканского залива.
Шёл несильный прохладный дождь, капли падали на зелёные широкие листья. Птицы прятались, чтобы сохранить перья сухими. По ветке ползла серая змея, её по коже били капли. Ящерица, на которую и охотилась безногая рептилия, не захотела терпеть колотивших её водяных ядер и сбежала. Меж деревьев по сырой земле величественно шагала крупная пятнистая кошка. Она старалась держаться ближе к стволам – там дождь задерживали более толстые ветки и густая листва, но периодически встряхивалась, чтобы убрать неприятную воду, всё-таки попадавшую на роскошный мех. Закричали птицы. Это заставило кошку остановиться.
Между деревьями, преследуя какую-то цель и не реагируя на другую живность, бежали маленькие собачки в доспехах. Они в три с половиной раза меньше кошки, но всё же количество и необычность заставили насторожиться. Она уже когда-то встречала подобное им существо, но одно и мельком, а тут… На всякий случай зверь запрыгнул на самую низкую, но надёжную ветку, и стал наблюдать за происходившим внизу. Чупакабры бежали, не останавливаясь, вгоняя в страх всех животных, не трогая их. Цель одна.
***Одна из оживлённых улиц Мехико. Выступали уличные артисты, вытворяя самые разны трюки. Вокруг них собралась плотная толпа из туристов. Они завороженно глядели на бесплатное представление, кто-то фотографировал. Увлечённые, они не сразу услышали уже давно доносившиеся крики. А может, и услышали, только приняли за очередное гуляние.
С юго-запада неким подобием волны (несмотря на небольшую численность), будто стихийное бедствие, бежали небольшие зверьки, прыгая на людей и одним укусом перегрызая глотки. Кровь заливала улицы, крики – уши и душу.
***В просторной квартире за столом сидели три человека.
– Ну, может, выпьем? – сказал один на русском языке и достал из-под стола полулитровую бутылку желтоватой жидкости.
– Можно. Ты будешь? – второй спросил у третьего.
– Наливай, – ответил тот с акцентом.
Двое, с белой кожей точно русские, а третий – мексиканец, неплохо владеющий нашим языком.
Тот, который с бутылкой, открыл её и наполнил рюмки. Они приняли и стали болтать о том, о сём.
– Стоп, мне показалось, или кричат?
– Где? Не, показалось, наливай.
– Да нет. Точно, кричат!
Все трое подбежали к окну: бежавшие люди, усиливавшийся крик, а после брызги крови и мелькание неизвестных существ.
– Бл*ть! – выругался русский, достал из шкафа двуствольное охотничье ружьё, зарядил его, открыл окно, взвёл курки, прицелился и… выстрелил. Но результат незаметно.
– Ты в человека походу попал! Целься точнее! – наставлял другой.
– Да точно я целился! Не лезь под руку! Я попал! Это тварь не померла!
– Серебряная пуля… Серебро! Есть серебряная пуля?!
– Какая нах серебряная пуля?! Сказки всё это!
– Ты долба*б?! Сказки?! Видишь, что на улице творится?!
– Э… – попытался сказать мексиканец.
– Да вижу. Обычное зверьё!
– Там… – опять попытался сказать мексиканец.
– Обычное?! На людей прыгает, ровно в шею вгрызается и бросает… Не ест…
– Но…
– Сбежало из какой-нибудь лаборатории. США недалеко.
Мексиканец похлопал товарищей по плечу, чем всё-таки уговорил их посмотреть на дверь, которую они забыли закрыть. Она со скрипом приоткрылась, медленно, плавно и жутко… Ничего не произошло. Но когда они было вернулись к спору, в комнату заскочило два зверя, быстро оставивших после себя три трупа.
***Чёрная бескрайняя пустыня. До сих пор опускались частички пепла с серого неба. Сергей шёл, поднимая тёмную пыль, она попадала в дыхательные пути и глаза, поэтому он надел шлем, который держал до этого в руке.
Эта чёрная фигура на чёрном фоне даёт понять, почему ядерное оружие под запретом. Тут были территории городов, тысячи, миллионы людей. Тут было множество достижений цивилизации. Молодой, но цивилизации. Тут была жизнь! Несомненно, она восстановится. На самом деле, ядерная бомба сильно навредила только человеку, уничтожив его и его плоды, человеку, который не терпит радиации. Но природа приспособится. Растения будут только рады пеплу, несмотря на то, что он радиоактивный. Появятся растения – появятся и насекомые, за ними грызуны. А за тем и крупные млекопитающие и птицы. Да, некоторые, а может и многие, помрут от излучения, но остальные приспособятся. У них выработается своеобразный иммунитет к радиации. Возможно, быстро начнут появляться новые виды: новые условия и «смертельные» волны дадут толчок к мутациям. Эти мутации очень быстро повлияют на окрас, размер и поведение. Так появятся новые подвиды. Потом, когда их ДНК достаточно изменится, они станут самостоятельными видами. Виды выделятся в роды чуть позже. У растений и беспозвоночных это может произойти за несколько лет. И так по нарастающей. Обидно только будет, если потом опять придут люди, начнут охотиться ради забавы, строить, занимать место… И вот опять тут города, самые распространённые животные, но нет истинной красоты природы, нет того запаха листьев, того пения птиц…
***Люди часто тянутся туда, где их ждёт гибель. Вот туристы едут за границы, приносят болезни и начинаются эпидемии. Любители адреналина вечно лезут куда попало, будь то пасть гиппопотама, стройка небоскрёба или жерло вулкана. Вот и сейчас ситуация, которая может стать примером.
Люди постоянно идут к морю. Что их туда тянет? Море – неизвестность, опасность. Ещё можно понять добытчиков, учёных, военных. Море для них – это работа и, нередко, любимая. А обычные люди? Что их притягивает? Неприятные (когда они попадут внутрь) паразиты? Кровожадные хищники? Волны-убийцы? Канцерогенные лучи звезды по имени Солнце? Горькая морская вода? Мусор и острые ракушки в песке? Не спорю, есть люди, которых это притягивает, но большинство? Но… это становится неважно, когда опасность пляжа проявляется очень сильно…
Толпы людей, глупых приматов разных цветов, носились по берегу, визжа, крича, плача, толкаясь, давя друг друга. А из воды вырывались тонкие тёмно-зелёные верёвки и обвивали тела, будто щупальца, быстро утягивая сопротивлявшуюся жертву в пучину. И это происходило очень стремительно и масштабно, мозг просто не успевал воспринять эту информацию.
***Немецкий продолжал идти по чёрной пустыне. Он очень удивился, когда увидел бархан. Бомба должна была хорошенько сравнять рельеф. «Может, он искусственный?» – подумал Сергей. Он лёг и по-пластунски взобрался к вершине. «Чёрное на чёрном не видно». Он удивился ещё больше, когда увидел за барханом внедорожник с пулемётной установкой и четырёх людей в американской военной форме рядом. «Так-так…»
Он встал в полный рост и немного прошёл, переместившись на другую, хорошо видимую для военных, сторону, но оставаясь у вершины. Солдаты, до этого шутившие и смеявшиеся, мигом наставили на него автоматы. Немецкий замер. Солдаты переглянулись и открыли огонь. Сергей закрыл глаза…
***Улица ничем не отличалась от других. Дома, магазины, дорога. Но сегодня люди какие-то другие. Они нервно озирались по сторонам, пытаясь быстрее добраться туда, куда шли.
Марк пристроился в тёмном углу, образованном неосвещённой стороной дома и старым толстым деревом. Лавров в простой гражданской одежде. Он кого-то ждал.
На улице зима, шёл лёгкий снег, ветра почти нет.
Мимо пошла молодая девушка. Она в аккуратном белом пуховике, капюшон которого прикрывал голову. Волосы светлые, длинные. Их пряди вылезали из-под капюшона и мило развивались. Красивое личико чем-то обеспокоено.
Марк сделал шаг вперёд, приподнял руку и захотел окликнуть её, но его опередил грубый мужской бас:
– Вот он! Живым или мёртвым!
Послышались выстрелы.
– Бл*ть! – прошептал Лавров, пригнувшись. Он оглянулся – девушки нет, а сюда бежало несколько людей в форме. Он рванул в другую сторону, но чуть не впечатался в ствол. Это отобрало секунды, но в данной ситуации это очень много времени. Ещё выстрелы. Рядом со скрежетом остановилась чёрная ГАЗель. Дверь открылась.
– Залазь! – крикнул человек за рулём. Понять, кто это, можно только по голосу, ведь лицо скрывал шлем. Это Никита.
Из открытой двери в салон высунулся человек в таком же костюме и жестом показал то, что сказал водитель.
Марк, улыбнувшись, побежал к машине, но упал. В спине три отверстия, а вокруг одежда окрасилась в красный.
– Марк! Ма-а-а-арк! – прокричал Ярослав, это он выглядывал из салона. По нему тоже попало несколько пуль, но костюм защитил.
Никита дал по газам, колёса пару раз прокрутились на месте из-за снега, и ГАЗель рванула прочь.
– Нет, нет! Его надо забрать! – Каргин успел схватиться за спинку водительского сидения, чтобы не выпасть.
Иванов ничего не ответил, да и не до этого сейчас – погоня обеспечена.
– Марк… – Ярослав, пошатываясь, отошёл в дальний край салона и осел на пол. – Сука… зачем? Зачем?.. Марк… – в его голове стали проноситься воспоминания одно за другим.
Вот они на рыбалке пытаются разжечь костёр, замерзая под дождём. Вот они играют в дурака, помогая друг другу выдержать натиск других игроков. Вот спорят на уроке алгебры. Вот дерутся со слишком борзыми соседями по общаге. Вот тот день, когда Ярослав спустя много времени нашёл друга и предложил авантюру. Вот они сражаются на имитациях ножей…
И что? Вот так? Просто сбежав ради непонятно чего? Теперь он поймал три смертельные пули. И что? Напрасная смерть? Теперь его тело досталось врагу, который тоже ничего не сможет сделать…
***«А вы что, пленных не берёте? Сразу стреляете? Ну, так не интересно. Я думал, вы попробуете договориться, взять в плен, а я раз – и всех вас уложу!» – он сделал ещё несколько шагов, ведь патроны не причинили никакого вреда, лишь оставили несколько еле заметных царапин. Вот тут американцы испугались не на шутку и сразу разрядили все обоймы, и принялись нервно перезаряжать. Сергей, воспользовавшись замешательством, перешёл в наступление. Он прыгнул и приземлился уже у основания бархана, всего в нескольких метрах от ближайшего противника. Несколько больших шагов и удар ногой в грудь. Это смерть. «Надо же, а раньше этот приём у меня не очень был». Он забрал у трупа автомат и сделал три метких выстрела, не дав бойцам ничего предпринять. «Сопляки!» – Немецкий стал собирать нужные вещи: автомат, все обоймы, один рюкзак. «А тачку брать? Ну нахрен. Сто пудов же отслеживают», – он пошёл прочь.
Но всё-таки вернулся, сел за руль и завёл машину: «Отслеживать нечем».
***– Ярослав, надо уточнить тактику боя… – 201-я подъехала на чупакабре к Каргину.
– Всё! Всё! Кидайте всё зверьё, все волны, всё туда! – но он, отмахнувшись, спешно ушёл по тоннелям нового бункера. Пришлось сменить дислокацию по ряду причин. Во-первых, не очень удобно зачищать ту местность (а точнее страну), на которой находишься. Во-вторых, местоположение старого бункера уже можно было легко рассчитать, выяснить, что ставило операцию под угрозу. В-третьих, новое местоположение гораздо удобнее в использовании, если речь зашла об атаке, что сейчас и происходило. А находится это новое убежище, база революционеров невиданного масштаба, на территории бывшего Китая, в уцелевших подземных ходах. Теперь стены не обшиты металлом, лампы не висели на каждом шагу. Теперь «дизайн» близок к естественному и даже являлся им: стены – неровные края пород, постоянно слышался звук капавшей воды, то успокаивавший, то раздражавший, многие участки находились во мраке, что вынуждало ходить с фонарём.
Микродевушка отправила вопросительный взгляд Никите, остановившемуся возле неё. Он вздохнул:
– Марк умер…
– Как? Неужели…
– Да. По глупости, – Иванов присел на корточки и посмотрел на маленький сталагмит справа, буквально сверля его взглядом, но на самом деле он смотрел не на известковое образование, а в себя, куда-то в воспоминания, мысли.
– А как это произошло? – 201-я заговорила сочувствующим голосом, но сама не ощущала какой-то огромной потери. Да, Лавров был ей симпатичен, но никакой сильной душевной привязанности она не ощущала. Допустим, если сравнить с Ярославом, то Каргин всё-таки воспитатель, почти отец.
– Застрелили. Три пулевых ранения в спину.
– Сердце было задето?
– Скорее всего, не могу я точно сказать. Я только видел, это было в нескольких метрах.
– Значит, он мог выжить.
– Может. Но… если бы мы стали затаскивать тело, то отправились бы туда же.
– Ладно, оставим это. Случилось и случилось.
– Ты права.
– Меня сейчас больше интересует настоящее: что, реально всё туда отправляем?
– Всё не всё, но надо усилить атаку. Йети и водяных оставим. Чупакабр всех отправили?
– Мелких да. Крупные должны сейчас высаживаться. Других нет смысла высаживать – малочисленны. Лучше в запас тоже.
– Что, получается, у нас всё в запасе, а атаки отражаются? Надо что-то делать… Климатическое?
– Последний «заряд». Стоит ли?
– Либо он, либо вскрываем все карты. Да, Америку мы тогда одолеем быстро, но останется Россия, Европа и куча стран, которые будут думать над тем, как нас одолеть. У них на руках будет всё наше «вооружение». Им легче будет противостоять. Да и климатическое тогда будет уже не очень эфективно…
– Ладно… куда целимся?
– С севера. Или даже, с запада или востока. Надо гнать их на юг, чтоб нашим «собачкам» меньше бежать.
– Тогда с запада. На востоке потрудились ядерные ракеты.
– Действуем.
***Выше… выше… выше… Уже высота птичьего полёта. Видно леса, озёра, реки… Мимо проносились птицы. Ещё выше. Сквозь облака. Ещё… ещё и ещё… Земля… она такая красивая… Всякие разные цвета, тысячи оттенков… Казалось, что даже отсюда видно, как копошилась на ней жизнь, столь разнообразная и вездесущая. Все проблемы – ерунда. Жизнь будет везде и всегда, она приспособится к любым условиям, а революция… лишь ничтожный миг, который не нёс ничего сверхглобального…
Выше… быстрее… быстрее… ещё быстрее…
Вот оно… Конец и начало одновременно… Огромная воронка, закручивавшаяся как спираль… Она манила, притягивала… Полупрозрачная рука поднялась и потянулась к манившему белому свету в середине воронки.
Вдруг какая-то серебряная нить, шедшая от живота, натянулась и потащила обратно…
– Нет, нет! – эктоплазма начала сопротивляться, продолжая тянуться к свету…
Серебряная нить довольно настойчива и не отпускала.
– Ну, ладно-ладно. Только ради интереса, а тут я ещё успею побывать – эктоплазма расслабилась и полетела обратно.
…голубые глаза открылись, лицо застыло в гримасе ужаса…
***Внедорожник летел по чёрной пустыне со скоростью не меньше ста км/ч, оставляя за собой тёмные тучи. Но однородный пейзаж создавал впечатление, что машина ехала по кругу или вообще стояла на месте.
Но вот впереди показалось то, что очень сильно выбивалось из этого унылого пепла. Вертолёт. Не какой-то там металлолом, а вполне целый вертолёт.
Немецкий не сменил курс, а только больше стал вглядываться – рядом три человека погружали немаленькие ящики. Но американские военные (а это именно они) заметили внедорожник и сразу же вскинули автоматы, и так же быстро их убрали – автомобиль свой.
– Ха-ха, лохи! – Сергей подъехал максимально близко и, не дав опомниться, резко затормозил, выскочил и меткими выстрелами в голову прикончил всех людей, которые, на удивление, были снаружи.
– М-да… вертушка-то говно… Я такой даже не видел ни разу… ну, ничего, долететь, надеюсь, хватит, – он сел за штурвал и запустил летательную машину, хоть и не с первого раза. Кряхтя, она всё-таки поднялась в воздух и понеслась.
***Сегодня, двадцать пятого декабря, в пять часов по московскому времени в северном полушарии в Тихом океане произошёл громаднейший взрыв, сравнимый, пожалуй, только с падением огромного метеорита. В эпицентре, где глубина не меньше трёх километров, вода на несколько секунд исчезла, отправившись гигантскими волнами во все стороны. Всё морское дно сотрясалось, поверхность бешено скакала, качая тела морских обитателей. И мелкие рыбёшки по три сантиметра, и пятиметровые акулы, и кальмары, и дельфины, и киты. Кто-то из них умер, кто-то – нет.
Но волны продолжали нестись, завлекая с собой всё большие объёмы воды, увеличивая высоту и силу.
И вот они обрушились на Северную Америку, на континент с уникальной флорой и фауной, с уникальным ландшафтом. Они быстро смывали всё: горы, травы, деревья, животных, города, людей и всё-всё-всё. Смывался и чёрный радиоактивный пепел, окрашивая воду в чёрный цвет и заражая опасной радиацией. Вода смыла и маленьких наёмников – собакоподобных существ.
Но поспешные расчёты дали ошибку, а вернее, немного другой результат. На этот раз цунами не удалось направить на конкретную точку. Землетрясения охватили всю планету, разрушив города и подземные туннели. Гигантские волны накрыли не только Северную Америку, но и восточную половину Евразии (которую уже и не хотели сильно трогать) и северную часть Южной Америки, а волны поменьше достигли всех берегов на планете. Про острова вообще молчу – большинство из них ушло под воду.
Но и это ещё не всё. Проснулось очень много вулканов, начались крупные извержения. Горные территории заливало лавой, а воздух наполнялся вулканическим пеплом.
Предупреждения верны – это последний выстрел. Это край. Ещё немного – и будет точка невозврата. Больше нельзя. Теперь старая добрая война… Холод, усталость, боль…
***– Сука! Лети-лети… Я понимаю, тебя намочило, но давай… Ещё немного… – Немецкий пытался выжать последнее из американского вертолёта, берег уже видно, но машина заметно сдавала. – Но нет, зараза, не падай! Но не так часто же! Я уже падал недавно! Нет-нет-нет…
Вертолёт задымился, закрутился и стремительно полетел вниз, навстречу беспокойному морю.
– Да иди ты нах*й! – Сергей потянулся открыть дверь, но её заклинило. Он стал нервно дёргать её, но механизм мёртв. – Да чтоб тебя…
Вертолёт плюхнулся в воду, но этот всплеск не сильно выделился, ведь тут штормило и посильнее.
***Тоннель опять сотрясло, с потолка посыпались мелкие камни, а свет на несколько мгновений погас.
– Блин… Долго ещё трясти будет? – спросил Каргин, стряхнув с волос породу.
– Три дня, не меньше. Неделю наверняка. А так, ещё годы сотрясать будет немного сильнее, чем раньше, – ответила 201-я.
– Так… Ну, ищем плюсы – противникам тоже это помехи…
– Я извиняться, опоздал, – из ближайшего хода показался Король. – Очень много тоннелей завалить.
– А вот это плохо…
– Да, очень, – из подземного озерца вынырнула Королева.
– Масштаб большой? – уточнил Ярослав.
– Точно сказать нельзя, но да, большой, – Клементина почесала бок, по которому попало камнем.
– Ладно, подвод итогов: Китая нет, Индии нет, нет и США, и Канады, и Мексики. Я не считаю мелкие страны, а уж тем более, островные. Осталась Южная Америка, Африка, Австралия и западная и центральная часть Евразии. Южную Америку сейчас колбасит стихией и нашими «собачками», которых туда смыло. Прибрежная Африка опять же страдает от стихии, а внутри – живая природа и «мёртвая» природа человека. Там вроде беспорядки начались?
– Да. Они сами себя перебьют, – подтвердила 201-я.
– В Австралии тоже стихией… Ну, у нас Европа и Россия. Причём прибрежные территории можно в счёт не брать. А ещё горные. Так. С Юго-Запада пускаем пятьдесят процентов армии, а остальное с востока, то есть, где-то с Сибири.
– Я извиняюсь, а прибрежные территории опускаем, а что мы тогда будем делать? – спросила Королева.
– Хм… – Ярослав задумчиво посмотрел на сталактит, с которого капала вода. – Реки, озёра, другие внутриматериковые водоёмы.
– А, понятно. Непривычно, но справимся. Нас ещё что-то касается?
– На прямую нет…
– Ладно, я поплыла. Ещё дел много. А то с этими землетрясениями… – она занырнула обратно в озеро с кристально прозрачной, но ледяной водой.
– Стратегии нет. Просто убиваем и продвигаемся дальше, – Ярослав ударил кулаком по ладони.
201-я и Король кивнули головами и уже собрались расходиться, но тут появился ещё один йети, тащивший за руку человеческое тело в костюме…
***– И нет, не помнил он,
Что было после…
И вышел вон… – на старой кровати с тёмно-оранжевым постельным бельём сидел молодой человек, прислонившись спиной к стене. Он медленно и с выражением диктовал строки и печатал получившееся на небольшой ноутбук ASUS. Это Егор Олдман, студент одного российского университета, с факультета культуры, где учился на журналиста. В свои девятнадцать лет он не выделялся внешностью: короткие каштановые волосы, карие глаза, смягчённые черты лица, слегка загорелая кожа, слабоватое телосложение, рост чуть выше среднего. – Блин… рифма ушла… Да нахрен надо – не моё, – он закрыл ноутбук и отложил в сторону.
Егор с подросткового возраста писал фанфики по одному мультфильму (а точнее, его вселенной) и весьма самостоятельные книги. У фанфиков была хоть какая-то аудитория – некоторые любители этого мультфильма, а книги так и оставались «в столе». Первая – «Записи убитого». Её он дописал в пятнадцать лет. Она сделана в стиле личного дневника человека, попавшего в необычный, не такой, как нам навязал Голливуд, зомби-апокалипсис и постепенно превращающегося в зомби. Вторая – «На Высокой горе». Дописал в шестнадцать лет, по его мнению, это одно из худших произведений. Магический детектив, свой фэнтези-мир, «центр» которого – гора, окутанная кучей загадок. Третья – «За Высокой», некое продолжение предыдущей. Её он дописал уже в семнадцать лет. В этой книге тот же мир, только тут он расписан куда лучше, куда больше эмоций. Много персонажей, ярких и живых. В этом же возрасте он дописал небольшую книжку «История одного лода», в которой подробно описал жизнь одного из персонажей книги «За Высокой» – лода по имени Мрак. Лоды – это редкий народец, очень похожий внешне на людей, но с абсолютно другим внутренним устройством. Пятая книга была дописана недавно, уже в девятнадцать лет. «На дне болота» – фантастическая книга о космических приключениях с большой философией. Болото, там, кстати, играло не последнюю роль.
Но ни одна из них не возымела успеха. «Записи убитого» была выложена публике фанфиков, но встретила вал отрицательных отзывов, в основном состоявших из «слишком длинно» или «это же не та тематика». Идея «На дне болота» была продана за весьма символическую сумму для одного мультсериала, что открыло маленькую щёлочку в мир искусства. Благодаря этой идее Олдману предложили писать сценарии для дешёвых боевиков. Он согласился, за что стал получать столь нужные для жизни деньги. Вот только эти деньги маленькие, и Егор всё равно жил в общежитии.
Сейчас он решил попробовать написать поэму, но поэзия явно не его.
– О, наш «мастер детективов» опять калякает, – в комнату зашёл сосед. Он видел пару серий боевиков, написанных Егором, и относился к нему с лёгким неуважением, насмешкой и жалостью. Олег кинул соседу конверт и лёг на другую кровать, сразу захрапев.
Олдман, грустно улыбнувшись, тихо раскрыл конверт и прочитал содержимое.
«Военкомат… У меня же отсрочка… Эх… Походу, жопа в мире… Так и знал: в расцвете лет застрелят, а мои книги потом найдут… И стану я известным только после смерти…» – он убрал письмо в карман и стал искать флэшки.
На этот случай у него было десять пустых флэшек. На каждую он скопировал по электронному варианту книги и каждую очень плотно запаковал в полиэтиленовый пакетик, в старый, чтобы ни земля, ни вода, ни время. Ещё он достал из тумбочки по распечатанному образцу, которые тоже надёжно упаковал и побежал прятать этот культурный клад. Что в щели домов, что в дупла деревьев, что под землю…
***– Кха… Кха, бл*! – Немецкий прокашлялся. – Благодарю, что вытащили.
На самом деле благодарить надо водяных, которые оказались поблизости, и их дельфинов, которые оповестили хозяев. Но ни тех, ни других здесь нет, поэтому лётчик выразил благодарности скорее в пустоту.
– М-да… Повезло. А то смерть была бы неприятной… На дне океана, задохнувшись… Считай, похоронили заживо, – ответил Ярослав.
– Во-во, ёпт, эта американская техника… А где Вика?
– Пошли, – Ярослав махнул рукой, и они (люди и 201-я) пошли в один тоннель, а йети в другой.
– С ней всё нормально? – нервно спросил Сергей.
– Да… Ты вовремя вернулся. Уже вот-вот война…
– Ну, всё, допрыгались. Самолёты есть?
– Кукурузник сойдёт? – улыбнулся Каргин.
– Ты издеваешься?