Акоя

Глава 1 | кот – кашалот

Сегодня Мэрид получила интересное пригласительное письмо. Вернее сказать, еще не получила, но обязательно получит ближе к вечеру в минуту между первой и второй четвертью девятого часа после полудня. А пока еще только он сам – полдень. Поэтому Мэрид проживает свою обычную жизнь, согласно стандартному расписанию. Сегодня четверг. Мэрид не любила четверги, поэтому в среду она ложилась очень поздно, чтобы оттянуть момент наступления нелюбимого дня. Однако сегодняшний ей должен понравиться. Сегодня мы познакомимся.

У Мэрид длинные фиолетовые волосы, она заплетает их в косу и перевязывает белой широкой лентой. Сегодня она будет в черном платье с широкими рукавами фонариками, оно ей велико, из-за чего манжеты закрывают пару фаланг тощих пальчиков. Она будет долго выбирать туфли, но выберет в конечном итоге тяжелые сандали. Я их хорошо помню, на шестое знакомство она меня ими вырубила (всякий раз, когда вспоминаю, затылок гудит).

Сегодня Мэрид купит две лилии и пойдет, как и каждый четверг, на автобусную остановку, улицу которой я, честно сказать, за все прошлые девять раз так и не запомнил (у меня есть проблемы с ориентацией в пространстве). В этот раз я оплатил цветы за пару часов до ее прихода, и попросил флориста отдать их под предлогам акционного подарка, не в коем случае не упоминая мою роль в этой истории. Я попросил убрать заготовленные бутоны с витрины, они были последние, и почему-то я беспокоился, что их может кто-то перекупить. Чего категорически быть не могло, разумеется… Флорист улыбался, он знает Мэрид восемь лет. Все восемь лет Мэрид ходит к нему каждый четверг в два часа дня за двумя лилиями. Вероятно, он решил, что у неё появился “друг”… Если бы… Мне нельзя думать о таких вопросах…

Сейчас половина третьего. Мэрид уже на остановке. Её автобус придет ровно в 26 минут. Тут мы первый раз встретились, на противоположных сторонах друг от друга… Сейчас она зайдет в свой автобус шестнадцатого маршрута и займет пятое место справа. Её всегда загораживает мужчина в шляпе. Двери закрываются – автобус уезжает… Но… Мэрид осталась на остановке?

– Почему?

Я разглядывал одинокую фигуру на противоположной стороне. Желание перебежать, окликнуть, махнуть рукой растекалось по венам, горяча кровь. Нельзя.

Мэрид бросила цветы на дорогу.

Побежала в противоположную сторону. Бежала так быстро, что я едва поспевал за ней. Попытка предугадать маршрут замедляла меня. Разобраться с хаосом, что завладел ее головой, мне не представлялось возможности. Такая хаотичная и беспорядочная. Влекомая чем? Совсем-совсем не по расписанию, совсем-совсем не по установленному порядку, Мэрид, что же ты делаешь?. Неужели на десятый раз ей удалось меня обыграть и она вырвалась из петли… Или это я попался в её удавку?

Остановка. Брошенные лилии оставались загнивать в луже. Их уже несколько раз переехали – от бутонов остались только грязные тычинки. Она меня обхитрила? Загнала в угол, с которого начали. Я сверился с часами: 14:50. Таймер продолжал обратный отсчет 4:45:03 – 4:45:02 – 4:45:01. Я постучал по циферблату, но часы настойчиво продолжали забирать время: 4:44:24. И всё-таки что-то в этом дне поменялось.

Женский крик привлек мое внимание. Я ринулся в сторону мостовой, проходя обеспокоенных прохожих. На каменных перилах аккуратно стояли сандали.

– Мэрид…? – Я сверился с часами: таймер продолжал свой отсчет.

Все оглянулись, но меня уже не было в этой толпе. Я шёл вглубь… Мне нужно было убедиться лично, что этот набор шестеренок меня не обманывает.

– Привет.

Мэрид спустилась с выступающей колонны. Всё это время она сидела под мостом, а сейчас движется в мою сторону, создавая вокруг себя волны… Эти волны передаются и мне по всему телу…

– Как ты тут оказался? Тебя тоже преследуют? Это моё место для пряток, но если хочешь я уступлю его тебе. – Она помолчала, наверняка, пыталась что-то вспомнить. – Кажется, я тебя уже видела. Точно! Ты тот котик через дорогу от остановки Серафимовская.

Серафимовская, точно, вот как называлась та остановка.

– Да ты же замерз! Я тоже чувствую какой-то подступающий холод…

Да. Люди чувствуют приближение собственного конца. Как правило это холод. Как правило он исходит от нас – Акоя – предвестников. Мы принимаем разные обличия, чтобы оставаться незамеченными для ваших глаз, и в момент, когда ваше время подходит к концу, мы помогаем найти путь, но иногда бывают исключения. Как Мэрид. Тем, кому удается осалить саму смерть могут разыграть свою жизнь. Мэрид, так сказать, “осалила” меня, из-за чего получила возможность отыскать свою… Себя. На это дается десять попыток. Сейчас Мэрид проживает свой десятый день перед смертью. Мы должны были встретится в 21:35, в это время ей сделают предложение, от которого она не сможет отказаться, и через два дня её расстреляют у набережной, потому что признают больше не нужной. Но сейчас только три часа дня, а я уже в её руках.

Она что-то спросила, но я все прослушал из-за нагрянувших мыслей, обычно мне не предоставляется возможность размышлять, но с Мэрид в голове нет ни минуты покоя. Поэтому я просто сделал согласный: “Мяу”.

Обычно образ кота мне не очень приятен. Я не жалую их из-за своей аллергии. Но, когда мы познакомились во второй раз, Мэрид упомянула. что в детстве в их доме жил белый кот. Она очень его любила… Но он убежал, когда её отец умер. И она осталась совсем одна.

Мы сели в такси. Ехали порядка часа, стремительно отдаляясь от центральных улиц города. Так далеко я за ней еще не следовал, я даже не знаю, куда мы держим путь. Обычно всё было иначе. Обычно в это время она выпивает фильтр и берет на вынос сэндвич с тунцом, он всегда протухший, и она его выбрасывает по дороге домой.

Машина остановилась. Она с трудом выбралась и чуть не забыла меня, от того, что ей было очень плохо. Минут десять она сидела на скамейке у входа в многоквартирный дом, вытянув босые ноги вперед и тяжело вдыхая вечерний воздух. Так мы сидели, пока стеклянные двери не открылись, и кто-то из жильцов не запустил нас. В лифте Мэрид разговаривала с неким Ан. Мужчина не от этого мира. Она объяснила, что потеряла связку ключей с домофоном, а запасной у нее был только от входной двери. Он вежливо, по-соседски, предложил ей сделать дубликат, и вышел на шестом этаже, а мы на девятом. В квартире Мэрид сразу открыла балкон.

– Мне так не хватает воздуха…

Молния платья коснулась бедра, и черные ткани разом упали на пол, стоило скинуть с плеч рукава. Мэрид перешагнула его, и тяжелым грузом упала на кровать, сложив руки на затылке.

Она отдала команду голосовому помощнику и тот тут же принялся читать какую-то запись от 26. 12. 2016 года. Это была заметка о запуске высокотехнологического дирижабля, на котором разбился её отец. Но каюсь я всё прослушал, очарованный красотой обнаженного человеческого тела.

– А ведь знаешь, котик, сегодня я столкнулась с двумя странными личностями. Они сказали, что ищут криптографа.

Я навострил уши. Инстинктивно.

– И вещица, которую предлагается перевести, ни что иное как записи моего отца, а ведь считается, что они не уцелели при…

– При крушении дирижабля в 2016 году. – Не выдержав, перебил я.

Она замолчала. Приподнялась на локтях. И смотрела на меня своими стеклянными глазами.

– Мэрид, ты сегодня всё делаешь совершенно не так! Ты должна была встретиться с Аластером и Дакотой сегодня в 21:35! У себя дома после того, как возложишь две лилии на могилу Дмитрия Ракса, отравишься бутербродом с тунцом и пожалуешься об этом в голосовом сообщении, позвонишь подруге, но не дозвонишься, потому что стук в дверь перебьет тебя раньше, чем ответ на другой стороне, где тебе и предложат посетить квартиру…

– Двадцать три… – Перебила Мэрид дрожащим голосом. – Говорящий кот…

– Меня зовут Кит, Мэрид. Кит, такое имя ты мне дала, не кот. Не кот. А ты? Ты кто такая? И почему ведешь себя в корне неправильно!? Ведь ты должна была принять приглашение и перевести записи, а через два умереть от…

Мы замолчали.

Вот я дурак.

Я выбежал на открытый балкон, она побежала за мной, обождав минуту, но я уже был на крыше, просчитывая последствия сказанного.

Глава 2 | костный жемчуг

Первый раз я задумалась о смерти в пять лет. Мы были на похоронах у профессора Баал. Тогда в час скорби у всего научного сообщества больше всего на свете я переживала только за одного человека. Еще живого, но очевидно не бессмертного. Я переживала за Дмитрия Ракса, человека что стал для меня самым родным на свете. Так на похоронах профессора Баал маленькая пятилетняя Мэрид на целый час стала взрослой. Обдумывая действительно важные проблемы. А потом мне купили мороженное, кажется это было крем брюле… Почему воспоминания начинают растворятся в голове? Мне бы так хотелось сохранить каждое, где была твоя улыбка, где ты обещал, что всегда будешь жить, папа…

В дороге я расспрашивала много. Мне тогда казалось, что я очень хорошо формулирую вопросы. И не знать, как на них ответить просто невозможно. Ведь Дмитрий – взрослый, да еще и ученый, да еще и биолог. Кому как не ему знать о жизни и смерти. Но пятилетней Мэрид рассказали только притчу, что наверняка слышал каждый ребенок.

–Мэрид. Тебе не следует боятся смерти. Это логичное завершение каждой жизни. Но ты только начинаешь этот путь, а значит он еще много-много лет не закончится.

–Но я не боюсь умирать. Дети не умирают, а ты уже старый. Ты умрешь. И я опять останусь одна.

Дмитрий тогда долго смеялся, но с тех пор он всегда повторял, что любит во мне честность и непосредственность.

–Не переживай, Мэрид, я не оставлю тебя одну, пока не буду уверен, что ты справляешься с этим миром. А даже если мне придется умереть! – Дмитрий скрючил посмертную гримасу, как в комедийных фильмах, и скрестил руки на груди. – Я поймаю свою акою за хвост и напугаю его так сильно, что он испугается и убежит вместе с косой далеко-далеко. А я останусь с тобой жить еще долго-долго.

Так я первый раз услышала про акой. Эти существа не были научным достижением, но являлись теневой частью исследований Дмитрия. По каким-то непонятным мне причинам он был охвачен тягой к сверхъестественному и мистическому. Пытался доказать невозможное. Я в этом росла, я в это верила и верю. Глупости скажите вы. А я скажу, что вы из другого мира и вам не повезло быть обычным. Потому что Дмитрий любил меня за честность и непосредственность.

Акоя – это предвестники смерти. Каждый, кто хоть раз умирал знаком со своим акоей, как правило посмертно. Они появляются в поворотный для вашей жизни день, в точке конца. Однако смерть наступает не сразу. Акоя будет сопровождать вас еще какое-то время… Но знайте, если вы испытываете холод, а тоска по прошлому одолевает вас, значит в вашем окружении завелся предвестник. Случаются моменты, когда человеку удается избежать “точку конца” и тогда акоя отступает. Но если вы уже видите красный крестик на лбу, то не отчаивайтесь и попробуйте изловить предвестника. Ведь вычислить их проще простого! Достаточно просто быть внимательным. Отличительная черта любого предвестника – хвост. Конечно, когда вы знакомитесь с человеком, вы и не думаете, что у него может быть… хвост. Да и акои мастера маскировки, они никогда не покажут вам его. Но тень, что отбрасывает дух всегда будет изувеченной, а хвост отчетливо виден. Говорят, чем выше ранг акои, тем необычнее у нее хвост. Думаю, это повелось от кицунэ. Те, кажется, тоже получали свои хвосты за велики заслуги или возраст… Я же все-таки думаю, что хвост акои указывает на ее способности. Так, одни могут принимать форму предметов (например, вы уронили монетку, а она покатилась на проезжую часть, и в попытке догнать копейку, вас сбивает камаз – точно, монетка была акоей), другие оборачиваются животными, третьи предпочитают не отходить от своей формы и принимают что-то около человеческое, а четвертые способны изменять свою сущность, как их душа пожелает. Дмитрий не верит, что у них есть душа. Он называл их инструментами смерти, а мне кажется. что каждый акоя – личность, ведь каждый человек умирает абсолютно уникально. Но люди редко смотрят на тени других, и уж тем более предметов. Люди в принципе редко смотрят по сторонам. Когда я стала взрослой, я тоже перестала видеть перед собой многое… И темы, что всегда обсуждались внезапно исчезли, стоило Дмитрию нарушить свое обещание.

–Ты же сказал, что уйдешь, когда я смогу сама справляться. Разве я смогу справиться с этим в одиночку?

Я положила две лилии у могильной плиты. Она была исключительно символической, под ней никто не покоился. Дмитрий погиб при крушении дирижабля, он возглавлял экспедицию в Лушань, но выживут только двое. Тела остальных исчезнут, как и всякая память о тех, кто был на борту. А мы получим компенсацию и договор о неразглашении. Так каждый четверг я буду приходить сюда и ждать ответов на свои вопросы. Но пройдут годы, и мне уже будет не интересны оправдания Дмитрия. Но я все равно буду приходить сюда с двумя лилиями, потому что он их любил, а я любила его.

Пройдут годы, и я стану обычной. Перестану смотреть на небо и думать о его подлинности, перестану соединять тени с их хозяевами. Стану справляться со всем сама.

Красные глаза мужчины напротив сбивали все мои мысли. Дефекты в людях меня всегда очаровывали, видать это участь каждого, кто находится в окружении биологов. Любопытствовать о чужих повреждениях.

–Масала можно забрать.

О… Ценитель индийской кухни или просто любит пряности? К необычной внешности прилипают необычные вкусы. Мэрид прекрати. Нельзя так пялиться. Было бы здорово если бы он улыбнулся, может мне улыбнуться первой? Это ведь мило… На его лице нет ни капли самодовольства, уж лучше бы было. Оно бы быстро развеяло ореол очарования и…

–Сэндвич с тунцом и фильтр можно забрать.

Нужно перестать западать на прохожих.

–Молодой человек вы забыли книгу!

Я выбежала из кофейни. Хотела вернуть находку. Но красноглазка словно исчез.

Я села за его столик, вокруг еще чувствовались нотки бадьяна и снега. Снега? Я удивилась такой ассоциации, но ароматы пряностей смешивались со свежестью морозного воздуха. Не такого холода, что пробирает до костей, а того самого – из детства, когда по дороге в школу, вы стоите в ночи в первые дни зимы и дышите полной грудью, формируя снежный шарик. Но шлейф стал перебивать кофе. Какая-то дикая часть меня хотела почувствовать этот аромат еще раз, какое-то время я сопротивлялась, но все-таки подтянула к себе потерянную книгу. Кончик носа коснулся корешка – тот же мороз, тот же бадьян, но с отдушкой старой бумаги. Я отодвинула подальше от себя книгу и уткнулась в телефон, попивая кофе. Не может человек так захватывать мысли. Взгляд постоянно возвращался к книге. Старое бумажное издание, потертая обложка, почти не разобрать названия, и все-таки если постараться, то буквы сложатся в “Брэдбери Смерть – дело одинокое”. Как банально. Я пролистала книгу. Содержание меня зацепило, и мне захотелось продолжить погружение в эту историю, но уже дома. Считается ли это кражей? Вряд ли.

Домой я пришла не то чтобы поздно, но вся дорога ощущалась крайне неприятно.

Включила свет. Помыла руки. Переодела пижаму.

“Да, представляешь, я готова выплюнуть все свои кишки вместе с желудком. Почистила зубы уже раза три, а все равно чувствую этот вкус скисшей рыбы” – голосовое сообщение доставлено. “А еще знаешь там был…” – запись прервана. На экране отобразился исходящий звонок, послышались гудки, но продолжительный стук в дверь заставил меня сбросить вызов так и не дозвонившись.

–Добрый вечер. Чем могу помочь?

Вот дура. Сначало смотришь в глазок, потом спрашиваешь, а уже потом открываешь. А лучше не открываешь.

–Здравствуйте. Мэрид Ракса, правильно?

На пороге стояла два представительных мужчины. Говорил тот, что был покрепче и с лицом поприятнее. Второй же тощий и зашуганный, всё озирался по сторонам и голоса не подавал.

–Меня зовут Аластер Батерфляй, вы меня должно быть не помните, но раньше мы работали вместе с вашим отцом.

Я посмотрела на часы – 21:35.

–Поздноватый визит даже для старых знакомых.

–Обстоятельства вынуждают нас действовать быстро. Видите ли, я продолжаю дело Дмитрия и мне нужен осведомленный консультант в команду.

–Боюсь я ничего не смыслю в нейрохирургии.

Я поспешила закрыть дверь, даже если этот жест показался бы грубым, но ее остановили.

–Мэрид, вы ведь знаете, что поездка в Лушань была связана совершенно не с этим.

–Покажите, пожалуйста, ваш паспорт и проходку.

Аластер снисходительно улыбнулся. Из внутреннего кармана пальто он достал документы. Может поддельный паспорт я бы и отличила от настоящего, но пропуска Шепита (организации, с которой сотрудничал Дмитрий) я хорошо помнила. На задней стороне ребристый узор складывался в созвездие кролика. О таких мелочах, как правило, не думают.

–Хорошо. – Я вернула документы. – Вы можете войти, а ваш компаньон может прогуляться. У меня не так много места в квартире…

Аластер не церемонился. Он сразу перешел к делу. Из кожаного портфеля достал что-то круглое, но плоское. В необычной форме я не сразу признала записную книгу на кольцах.

–Вам вероятно знакома эта вещица.

Обложка была черной и гладкой, по текстуре напоминала кожу, но скорее человеческую, чем кого-то животного, в центре была изображена бабочка необычного силуэта, она буквально состояла из пятерки глаз.

–Боюсь я первый раз вижу этот предмет.

–Это “Ангоновская лапка”. По крайней мере, так ваш отец окрестил ее в своих документах. Дмитрий занимался поисками вещей нашему миру не свойственных и по всей видимости он до них добрался вплотную. Из-за чего его решили убрать.

Аластер передал мне книгу.

–Прошу, прочтите пару фраз?