Les Misérables, v. 4

«Исцелить душу можно, изменить судьбу – никогда». Ай да, Гюго, ай да, молодец! Это же каким писательским талантом надо обладать, чтобы повесть о жизни низов парижского общества превратить в трехтомный роман-эпопею?! Ведь даже самая малая деталь в книге получает свое пространное объяснение. Миллионы мельчайших обстоятельств, словно камешки в калейдоскопе, под умелым пером Гюго складываются в причудливой формы игры Провидения. И, главное, насколько органично в общую канву повествования вплетены философские зарисовки!В «Отверженных» в полной мере раскрывается многогранный талант автора. Здесь можно встретить Гюго-философа и Гюго-историка, Гюго-филолога и Гюго-политолога… Скупые исторические факты перемежаются с собственной философией автора, и в такие моменты повествование становится все больше похоже на «крик души», оно несет в себе частичку его самого. Гюго, стараясь быть максимально правдивым, не гнушается ни описаний парижской клоаки, ни употребления языка нищеты – арго. Он докапывае…Далее

Я это сделала! Я дочитала "Отверженных". Почти побив свой личный рекорд. Дольше я читала только Франсуа Рабле - Гаргантюа и Пантагрюэль в шестом классе. За три славных месяца своей жизни изучить Францию вдоль и поперек не удалось и все же Гюго успел рассказать мне очень многое. Причем, максимально подробно. Достижения и изъяны девятнадцатого века (вернее, периода с 1815 до 1832 года ) глазами очевидца разворачивались перед моим мысленным взором неторопливым и бескрайним полотном, доставляя неизъяснимое удовольствие. Хорошо, что я не испугалась объема и не пожалела времени. Трибун революции снова восхитил меня и удивил. В основном, глубиной и обширностью своих знаний. И даже немного сюжетом. Конечно, благодаря персонажам.Приз моих читательских симпатий уходит семье Тенардье за поддержание интереса к перипетиям романа. Ни разу не подвели - самые интересные для меня персонажи. Папенька - ну просто подарок! Беспринципный, изворотливый, жадный, равнодушный ко всему кроме наживы, готовый…Далее

Я готова целовать перо, которое это записывало... Неизменно называю месье Виктора в ряду своих любимых писателей. Хотя прочитала у него до этого всего две книги (зато какие): "Собор парижской богоматери" и "Человек, который смеется". Я просто - готовилась, к встрече с прекрасным. Это не просто глыба - глыбища! Я совершенно не представляла, как ее читать - в ограниченное время, когда столько книг. А оказалось... Самую капельку пришлось расчитать - и в районе представления епископа, монсеньора Бьенвеню, я просто в книгу рухнула. С самой первой части стало понятно, что чтение меня ждет - восхитительное. Просто невероятное описание епископа: какой он кроткий, добрый, сердечный. Эта восхитительная сцена: "-Этот человек украл у вас столовое серебро? - Дорогой мой - а подсвечники? Я же предоставил вам подсвечники - что ж вы их забыли?". И это не ирония, это - от души. И на контрасте с ним - Жан Вальжан: измученный и озлобленный, как волк, каторжник. Автор прекрасно описывает волны злобы, нака…Далее