Стеклянный лес

– А, – кивнул Шепард. – Теперь понимаю.

– Дети слышали издаваемые мною звуки и замолкали. А я ухала снова, и тогда один из них говорил: «Вы это слышали?», – а другой отвечал: «Это всего лишь старая сова. Она не причинит вреда». Кто-то предлагал: «Давайте ее найдем». Когда они подходили совсем близко, но меня еще не видели, я перебегала к другому дереву и снова ухала точно сова. Дети стояли у того дерева, на котором я недавно сидела, и кто-то из них говорил: «Она улетела, и теперь мы ее не найдем». Но ему тут же отвечали: «Подождите, стойте тихо!» Все замолкали и прислушивались, и, конечно же, «сова» ухала снова. «Сюда!» – кричали они и пробирались мимо меня, с шумом ломая ветки. Им и в голову не приходило, что, будь на моем месте настоящая сова, она давно улетела бы подальше, не желая иметь дела с нарушающими ее покой людьми.

Руби слышала воодушевление в собственном голосе. Продолжая рассказывать, она чувствовала, как печаль отступает. Не так давно мать заметила: «Разговорив тебя, Руби, уже трудно поверить, что еще недавно ты была тихой и молчаливой. В подходящей компании ты становишься совсем другим человеком».

– Уверена, вы уже догадались, чем все заканчивалось. Спустя некоторое время мы оказывались так глубоко в лесу, что никто, кроме меня, не мог найти дорогу к дому.

Руби протянула Шепарду руку, и тот без колебаний сжал ее в своих ладонях. Руби любила в нем это больше всего – он всегда действовал решительно.

Они встали и медленно побрели назад. Руби наслаждалась ощущением собственной руки, зажатой в надежной руке Шепарда.

– Те дети были такие глупые, – заметила она.

– Они всего лишь дети, Руби, – ответил Шепард, и она испугалась, что он отпустит ее руку, но он не отпустил.

– Знаю. Но я просто не могла удержаться. Со временем я уставала от игры и переставала изображать сову, но к тому времени уже никто не знал дороги назад. Один неизбежно начинал плакать, другой говорил, что плачут только малыши. Затем они начинали спорить, кого можно считать малышом, а кого – нет. А потом кто-то замечал, что тот, кто не боится, попросту глупец. Дети долго ходили кругами, пока за деревьями не начинали мелькать фонари, освещающие Стоун-Ридж-роуд. Тогда раздавались дружные возгласы облегчения. Они радовались и шлепали себя по голым рукам и ногам, убивая москитов. Матери начинали звать их домой, и вскоре наступала тишина. Именно тогда я могла наконец выйти из леса, – закончила Руби.

Шепард посмотрел на нее.

– Представляю эту картину. Ты отличный рассказчик, Руби.

Она его поблагодарила, а потом напомнила, что ей нужно вернуться домой и ждать звонка от дяди.

Оказавшись на узкой тропинке, они расцепили руки, однако Шепард продолжал идти следом за Руби, и она ощущала на своей шее его теплое дыхание.

– Я проделывала подобное примерно раз в неделю на протяжении всего лета. Интересно, что рассказали бы об этом остальные? Помнят ли они старую сову, увлекавшую их в лес летом пятьдесят третьего года? Помнят ли, что так и не смогли ее отыскать, несмотря на многочисленные попытки?

– Тысяча девятьсот пятьдесят третий год, – тихо повторил Шепард. – Так давно.

Руби повернулась к нему.

– Думаете, я поступала неправильно, обманывая тех детей?

Шепард задумчиво склонил голову.

– Пожалуй. Но ты, Руби, не виновата в том, что оказалась умнее и смелее остальных.

– Верно, – согласилась она. – Это не моя вина.

Руби никогда не просила сделать ее такой, какой стала.

Глава 6

Энджи

Пол последовал за мной в дом и набрал номер брата. Когда на другом конце провода послышались гудки, он взглянул на меня.

– Энджел… если не возражаешь, я хотел бы остаться один.

Я почувствовала, как губы поджались помимо моей воли. Он собирался сказать Руби нечто такое, чего не мог произнести при жене?

Пол не заметил моего недовольства. Сгорбившись над столом и крепко сжимая в руке трубку, он шептал слова успокоения.

Я вышла из комнаты и притаилась в тени, стараясь расслышать, что именно говорит Пол племяннице, но до моего слуха доносилось лишь тихое «да, дорогая» и «не волнуйся, Руби».

Когда он повесил трубку, я вернулась в комнату.

– Что она сказала?

– То же самое, что и тебе. – Пол потянулся за лежавшей на полке возле стола телефонной книгой. – Мне нужно как можно скорее вылететь в Нью-Йорк.

– Да. Всем нам.

– Всем? – Пол развернулся ко мне. – Что ты хочешь сказать?

– Мы полетим вместе: ты, я и Пи Джей, разумеется.

Я не могла поверить, что муж собирался отправиться в Нью-Йорк один. Ведь мы же семья! А семья должна сплачиваться, когда наступают трудные времена.

– Я не знаю, что нас там ждет. – Пол вздохнул. – Я не знаю, чего ждут от меня и как чувствует себя Руби. Ее голос мне показался… Словно, это была и не она вовсе.

Я не нашлась, что сказать. С Руби мы встречались всего один раз – на моей свадьбе, и я совсем ее не знала.

Тогда она показалась мне нескладной девчонкой с плоской грудью и длинными ногами, которые неловко выглядывали из-под подола платья из голубой тафты. Для школьницы платье было слишком длинным, а для женщины – слишком коротким. На ногах Руби красовались голубые туфли на низком каблуке, и мне подумалось, что они совсем новые и она надела их впервые. При виде Пола лицо Руби осветилось, и, несмотря на каблуки, она бросилась ему навстречу. Муж тоже обрадовался и заключил девочку в медвежьи объятия.

Я вспомнила, как ощутила укол ревности и как пожурила себя за это. «Господи, Энджи, – сказала я себе, – это всего лишь племянница твоего мужа. Конечно же они обожают друг друга». Я убеждала себя в том, что совсем скоро Пол станет так же близок и с моей семьей.

– Тебе не стоит ехать в Нью-Йорк одному. – С нежностью глядя на мужа, я коснулась его руки и ощутила под тканью куртки тугие мускулы. – Мы должны держаться вместе.

– Энджи, я действительно считаю, что это не слишком хорошая идея, – покачал он головой. – Мне надо будет утешать Руби, заниматься похоронами… Я не смогу все сделать как надо, если мне придется постоянно думать о тебе и сыне.

– Конечно, сможешь, – возразила я. – Мы с Пи Джеем не будем путаться у тебя под ногами. Пол, я хочу помочь. – Мои пальцы задержались на руке мужа. – Ты и я… должны быть вместе в горе и в радости, верно? Я всегда подставлю плечо, в которое ты сможешь выплакаться.

– Мне придется очень низко наклониться, чтобы уткнуться в твое маленькое плечо, Энджел, – нежно улыбнулся Пол и устремил взгляд на раскинувшийся за окном залив.

– Если ты не возьмешь меня с собой, – обвила я шею мужа руками, заставляя посмотреть мне в глаза, – я куплю билет и отправлюсь следом.

На лице Пола мелькнула тень раздражения.

– Вот уж не сомневаюсь, что ты это сделаешь.

Я прильнула к нему всем телом и прошептала:

– Поверьте мне, мистер Гласс, вы не пожалеете.

Глава 7

Силья