Розабелла

Они выехали из Лондона лишь во вторую неделю декабря в сопровождении большого количества конюхов и форейторов, в обязанности которых входила забота о безопасности и удобствах господ. Продвигались неспешно, останавливаясь на ночлег, чтобы не утомить лорда Уинболта. Им повезло с погодой: стояли ясные дни с бодрящим морозцем. Атмосфера царила превосходная, все много шутили и смеялись.

В Темперли их ждала Бекки с кружками теплого эля и пряного вина. Мистер Келланд спустился вниз и встречал гостей вместе с тетей Лаурой. Дом буквально гудел от радостного возбуждения. Когда кортеж въехал на подъездную аллею, появились дети фермеров из обоих поместий – они махали лентами и еловыми ветками.

– Папа! Тетя Лаура! Бекки!

Филип подождал, пока поутихнет радостное волнение от встречи, и только тогда подал знак одному из конюхов помочь Эмилии и лорду Уинболту выйти из кареты.

После бурных объятий и приветствий все прошли в большую гостиную. Бекки позаботилась о том, чтобы в комнате топились оба огромных камина. Мягкий отблеск от горящих поленьев освещал обшитые деревянными панелями стены, лепной потолок и массивную мебель.

– О, это замечательно! – воскликнул лорд Уинболт. – Сразу видно добротное дерево и хорошую лепку. – Он с удовлетворением опустился в большое кресло, сделанное еще в прошлом веке.

Филип улыбнулся Розабелле:

– Представляешь, как он станет меня ругать за переделку обстановки в Ширингсе!

– Мне нравится, как ты там все устроил. Ох, Филип! Наконец мы дома! Не могу передать словами, как я рада!

– Ну а я нет! Пока нет. Вот уладим одно небольшое дельце… нашу свадьбу, и тогда я отвезу тебя домой. В наш дом. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал.

Леди Ордуэй прослезилась.

– Ничего не могу с собой поделать. Так трогательно видеть влюбленных.

– Да, – согласился мистер Келланд, – но не будем сентиментальничать. Предстоит столько дел. Кто-нибудь может сказать мне точно, когда свадьба? Или этот вопрос неуместен?

– Папа, мы поженимся на Рождество.

И все принялись дружно обсуждать, кого надо пригласить на торжество.

Позже вечером, когда Уинболты отбыли в Ширингс и в доме все стихло, Розабелла спросила сестру:

– Ты хочешь кого-нибудь еше пригласить?

– Да нет, – равнодушно ответила та, – никого больше не надо.

Несмотря на свою занятость – она наносила визиты и принимала гостей, ездила в Ширингс, где обсуждала с Филипом хозяйственные дела, помогала Бекки и Аннабелле в Темперли, – Розабелла внимательно наблюдала за сестрой, которая никак не приходила в себя.

Она поделилась своей тревогой с Филипом.

– Думаю, что это из-за Джайлса Стантона.

– Я тоже так думаю. К тому же я уверен, что Джайлс так же несчастен, как и твоя сестра.

– Но почему бы им не помириться?

– А каким образом? Они же не общаются. Если ничего не предпринять, то гордость и упрямство не позволят им когда-либо соединиться.

– Ты очень категоричен в отношении моей сестры, Филип.

– Я восхищаюсь ею, но она не умеет прощать и не обладает терпением. Да и Джайлс тоже… всегда отличался таким упрямством…

Прошло несколько дней. Сестры сидели одни в маленькой гостиной. Розабелла сделала для смелости глубокий вдох и сказала:

– Анна, я уверена, что Филип захочет, чтобы Джайлс Ст…

– Нет!

– Моя милая, я не могу постоянно о нем молчать! Он племянник тети Лауры и один из лучших друзей Филипа. Почему ты его невзлюбила?

– Даже Сэмюель Картер не позволял себе разговаривать со мной так, как этот человек! Ты не представляешь, каким он может быть несговорчивым и… жестоким! – с горечью ответила Аннабелла.

– Поверь, я представляю. Ты забываешь, что я узнала его раньше, чем ты! Но сейчас настало время забыть и простить прошлые оскорбления и обиды. Я вижу, ты несчастна, и это для меня невыносимо. Позволь мне пригласить его на свадьбу. Если не хочешь, можешь с ним не разговаривать.

– Ты ошибаешься, Роза, это полковник Стантон не захочет со мной говорить! Я не заслуживаю даже его презрения, и он ясно дал мне это понять! Но я прекрасно обойдусь без него!

– Уверена, дорогая, что обойдешься, однако ты не будешь возражать, если я вес же пошлю ему приглашение?

– Я сотню раз повторяла тебе, Роза, что не желаю снова видеть это чудовище! – Аннабелла помолчала и добавила: – К тому же я не думаю, что он приедет.

Ее сестра не стала ничего больше говорить.

В канун Рождества снег все падал и падал. Большие пушистые хлопья плавно опускались на землю.

– Помните прошлое Рождество, мисс Аннабелла? – спросила Бекки. – Тогда тоже было много снега.

– Но в этом году у нас настоящее Рождество! Все сделано так, как полагается.

Аннабелла с улыбкой посмотрела на Розабеллу и Филипа, замерших на верхней ступеньке лестницы под аркой из зеленых веток. Все обитатели Ширингса прибыли днем и останутся в Темперли до конца свадебной церемонии. Кладовки ломились от праздничной еды, во всех комнатах горели камины.

Она начала медленно подниматься по лестнице. Кругом все выглядело так, как она представляла себе год назад: перила увиты остролистом и плющом, а вестибюль украшен омелой. Восхитительно пахло лавандой, медом и воском – как и должно быть.

Но вестибюль был пуст – никто так и не пришел сказать, как чудесно она выглядит, и пригласить ее на бал. Этого уже никогда не произойдет. Вот к чему привело ее собственное глупое и своевольное поведение.

Она поднялась на очередную ступеньку – и вдруг раздался оглушительный стук во входную дверь. Из кухни выбежали Бекки и Джон.

– Что делать, мисс Белла?

– Открой, Бекки. Правда, уже поздно, но не оставлять же путника во дворе.

С замиранием сердца Аннабелла ждала, когда Бекки откроет дверь.

– Мисс Келланд дома? – услыхала она низкий голос.

notes

Примечания

1