Розабелла

– Нет, папа. Почему ты спрашиваешь?

– Он направляется к дому. Тебе придется сказать ему, что я занят. Нет, я сам его приму.

Оказалось, что Филип всего лишь привез обещанный журнал мод.

– А у меня что-то нет настроения играть сегодня в шахматы. Вечер слишком жаркий, – сказал отец Розабеллы.

– Действительно, сэр. Признаюсь вам, что мне не очень-то хочется ехать в Лондон.

– Проводи мистера Уинболта, моя милая, – обратился к дочери мистер Келланд. – Пройдись с ним до ворот – ты ведь сегодня не выходила.

Розабелла почувствовала, как у нее запылали щеки.

– Папа, мистер Уинболт приехал верхом. Не вести же ему лошадь по всей аллее.

– Если вы пойдете со мной, мисс Келланд, мне это доставит удовольствие. Ваш батюшка говорит, что вы сегодня не были на свежем воздухе. – Когда они уже стояли у двери, Филип сказал: – Мне пришло в голову… не будете возражать, если я оставлю Непобедимого у вас в конюшне и мы прогуляемся по саду или по парку? Потом я провожу вас домой и заберу лошадь. Вы согласны?

– Я… – растерянно проговорила Розабелла, потом быстро согласилась: – Чудесная мысль, только захвачу шаль!

Они вышли в сад. Солнце уже закатилось, было свежо.

– Вам не холодно?

– Нет, что вы. Спасибо вам за то, что привезли журнал. Я знаю, вы очень заняты. Можно было прислать слугу.

– И лишиться возможности с вами поболтать? Мы давно не были вместе. Я очень люблю Эмилию и высоко ценю общество вашего отца… но порой мне хочется, чтобы они уехали куда-нибудь далеко-далеко.

– Мистер Уинболт!

– Это правда! Вы, вероятно, этого не сознаете, но, когда рядом с вами кто – то есть, мне кажется, что вы уходите в тень и я могу вас потерять.

– Я… я не думала, что вы такое замечаете.

– Замечаю. – Он улыбнулся, и улыбка его была прежней – полушутливой – полусерьезной.

Чувствуя, что краснеет, Розабелла сказала:

– Я не привыкла к обществу. Но всегда рада побеседовать с вами, мистер Уинболт.

Они дошли до конца сада.

– Не устали? Еще пройдемся? – Филип Уинболт взял ее руку в свою, и она не стала этому противиться.

Они вышли из калитки и свернули на тропинку. Смеркалось, птицы замолкли, раздавались лишь одинокие трели. Когда смолкли и они, Розабелла тихо произнесла:

– Разве в Лондоне что-нибудь может с этим сравниться?!

– И с вами тоже.

– Мистер Уинболт… – начала было взволнованная Розабелла.

– Ничего не говорите! – Он приложил палец к ее губам. – Помните тот день, когда мы во второй раз ездили верхом? Вы предложили притвориться, что мы только что познакомились. – (Она кивнула.) – Теперь моя очередь. Давайте притворимся, что между нами нет секретов. Что мы двое влюбленных, которые отправились погулять в вечерних сумерках. Если я вас обниму… вот так… вы не рассердитесь? – Она ничего не ответила, и тогда Филип притянул ее поближе к себе и заглянул в глаза. – Любовь моя, – произнес он. – Моя ненаглядная. – Он нежно ее поцеловал и, словно боясь, что она убежит, прижал к себе покрепче и поцеловал еще раз.

– Филип, не надо!.. – (Запоздалый протест Розабеллы был заглушён третьим поцелуем.) – Филип, – с трудом выдохнула она и… вдруг, сама того не сознавая, ответила на его поцелуй.

Их губы надолго сомкнулись. Розабеллу не держали ноги, и она прижалась к Филипу – оба прерывисто дышали.

– Вы действуете на меня удивительным образом, моя волшебница! Я просто потерял голову. – Розабелла, понимая, что преступила вес допустимые границы, хотела отстраниться, но он ее не отпустил: – Не вздумайте сказать, что вам был неприятен мой поцелуй! Иначе вы все испортите! И не говорите, что не любите меня – я вам все равно не поверю… На этот раз.

– Я не стану этого говорить! Я люблю вас. Но мне стыдно… Не знаю, что со мной случилось! Что вы обо мне подумаете?!

– Только хорошее, поверьте.

Но она, не слыша его, продолжала:

– Я так никогда себя не вела.

Он, поколебавшись, спросил:

– Никогда?

– Нет. – Она вспомнила свой брак со Стивеном – этот фарс – и, потеряв самообладание, горячо продолжила: – Я – никчемная, бездушная и бессовестная распутница! – Ее голос сорвался на крик.

– Перестаньте, Ро… разыгрывать меня! Вы сами не верите в то, что говорите. Послушайте меня! – Он взял ее за плечи. – Вы не похожи ни на одну из знакомых мне женщин. Вы прелестная, нежная, веселая, добрая… и любимая. Мне продолжать?

Она уныло на него смотрела.

– Но вы не знаете…

– Тогда расскажите! Доверьтесь мне!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Встревоженная и смущенная Розабелла посмотрела на Филипа Уинболта. Неужели настал долгожданный момент, чтобы сказать ему правду? Несмотря на его слова и убедительный тон, она испытывала стыд, вспоминая свои страстные поцелуи. На ум опять пришли жестокие насмешки и непристойные предположения мужа.

Сможет ли кто-нибудь полюбить ее, несмотря на обман? Если Филип захочет побольше узнать о ее браке, что она ему скажет? Не отвернется ли он от нее с отвращением, если она посвятит его в подробности их со Стивеном Ордуэем семейной жизни? Хватит ли у нее смелости рискнуть? Розабелла украдкой взглянула на Филипа Уинболта, и ей показалось, что он сурово смотрит на нее.

– Я… не могу! – с рыданием воскликнула она и закрыла лицо руками.

Филип с нежностью обнял ее.

– Пожалуйста, не надо! Я не собирался вас огорчать. Я просто очень хочу вам помочь, хочу, чтобы вы доверились мне, и очень сожалею, что вы не можете этого сделать.

– Я хочу, Филип, хочу! Но не сейчас.

– Понимаю – мы ведь не так давно знакомы, хотя мне кажется, что всю жизнь. Каким бы ни оказался ваш секрет, моя любовь к вам и дружба неизменны. Поверьте. Я и не думал торопить вас, хотел, чтобы все произошло постепенно… А случилось так из-за моего отъезда в Лондон, конечно. Там меня ждут неотложные дела. Однако три недели не видеть вас… Это слишком долго!

– Долго, – кивнула Розабелла.