Натурщица

Виктор. К-конечно. Налаживаться…

Анна. Я так рада, что он решил забыть Мартину. Быть может, это я повлияла на него? Не хотела портить наш прекрасный момент. Он начал влюбляться в меня, я это знаю! (Анна кладет руку к сердцу). Я верю в это.

Виктор. Прошу, не строй иллюзий насчет его чувств. Павел сидит сейчас на пшеничном поле и думает, как в каждой колоснике отразить Мартину, изгибы ее тела, тонкие пальцы, а в сиянии солнца ее пронзительные глаза. Вот одна его любовь.

Анна. Нет! Нет!

Анна снова начинает плакать, Виктор приобнимет Анну.

Анна. Не говори так! Он любит меня, разве ты не видишь? (Анна вырывается и бежит к выходу.)

Виктор. Анна!

Виктор бросается за ней, но останавливается. В квартиру заходит Мартина.

Мартина. Что случилось с Анной? Ты обидел ее? Если ты что-то сделал ей, хоть пальцем тронул, я отца натравлю! Я с тобой такое сделаю. (Мартина угрожающе идет в сторону Виктора.) Ты о смерти молить будешь, если Анна из-за тебя плачет!

Виктор. Н-ничего я ей не сделал. Она из-за Павла плачет, он то многое сделал… но это не имеет значения. Анна сама разберется.

Мартина. Смотри мне. (Осматривает квартиру.) Его здесь нет? Я многое хотела сказать, но придя, поняла, что не вернусь больше. Не хочет он воплощать мой образ на холсте, и не нужно, так и передай!

Виктор. Что ты, прекрасная Мартина, ты должна вернуться в следующий раз и честно поговорить с Павлом о своих чувствах, он заслужил это. Вы оба заслужили. Расскажи для начала мне, что ты чувствуешь? К Павлу и вообще.

Мартина. Раз ты просишь. Мне поговорить об этом не с кем. (Мартина садится на стул.)

Виктор садится на кровать, смотря на Мартину. Мартина пристально смотрит на Виктора, но вдруг опускает взгляд.

Мартина. Отцу нет до меня дела, мама давно умерла, сестры все время говорят о себе, и знакомые, которых я представляю друзьями, говорят о себе. У меня есть только ты, Анна и Павел, может мне только от наивности кажется, что вы знаете меня такой, какая я есть.

Виктор. Уверен, есть много людей, которые…

Мартина. Ты единенный из моего мира, в кого я искренни верю, знакомству с кем я рада. А еще ты познакомил меня с Павлом, и я благодарна за это. И милая Анна при всей своей любви к Павлу так добра ко мне, хотя последние дни избегает… Мне от этого одиноко, раньше она слушала меня и могла поддержать разговор, а теперь все думает о чем-то, грустит. Я все как ни спрошу, что с ней, она молчит, только взгляд отводит. А я по глазам вижу, что сказать хочет. На выставке, казалось, она была в моей компании только из-за одиночества. (Мартина вздыхает, снова смотря на Виктора.)

Виктор. А Павел?

Мартина. Павел? (Усмехается.) Он видит во мне не только красивую куклу и украшение очередного полотна. Он только и говорит о мой красоте, забывая, что я больше. Он видит во мне лишь лучшее произведение. Раньше этого и хотела, но последние дни меня это злит. Он видит лишь мою внешность, но говорит слова о любви. Тошно.

Виктор(улыбается). Почему ты не говоришь ему об этом. Павел думает, ты ненавидишь его.

Мартина. Павел должен знать, что запечатлеть меня, это слишком важно, а он расслабляется и не делает шагов вперед. Я злюсь на него, в такие минуты он мне противен! Я не хочу уходить от него, пусть мне все и осточертело. Все же я привязалась к нему, и даже по-своему, по-дружески, люблю.

Заходит Павел. Он весь в краске, измотанный и уставший. Павел сжимает в руках холсты. Мартина видит его краем глаза.

Мартина. И нет, я больше ждать его не намеренна! И не проси меня помириться с Павлом, пока он сам первый не придет ко мне. Да его даже нет тут, развлекается где-то. Тоже мне, весь в печали. И не заметил, как выгнал лучшую музу. (Наклоняется к Виктору и шепчет.) Молчи о том, что я говорила, слышишь?

Виктор вздыхает.

Павел. Ты все также прекрасна и жестока. Невозможно, просто невозможно быть такой!

Мартина разворачивается, смотрит на Павла.

Мартина. Ох! А, знаешь, и хорошо! (Мартина подходит к Павлу.) Проси на коленях вернуться, может, и приму тебя. Твои слова, это так больно, Павел. Невозможно больно. Я пришла к тебе с миром, с радостью, забыв о твоих словах, а ты не изменился. Ты слишком много требуешь от людей, а сам не лучше. Вот какой ты! Теперь ты неприятен мне.

Мартина гордо приподнимает подбородок и идет к выходу. Павел кидается к Мартине, хватает ее за руку.

Павел. Приходит завтра после обеда.

Мартина(Вырывая руку). Приду

Мартина уходит.

Виктор. Мои маленькие племянники умнее вас!

Павел кидает холсты на пол, а сам ложиться на кровать и закрывает глаза.

Виктор. Где ты был?

Павел. Уходи, оставь меня в покое.

Виктор. Где ты был?

Павел. Писал пейзажи. Как же давно я не делала этого, Виктор. Сначала было так сложно, я закрывал глаза, а под веками – Мартина, открывал – и деревья, пристани, уже не казались такими яркими и живыми. Но теперь я точно решил: никаких муз, никакой любви, никакой Мартины. От этих всех чувств слишком плохо. Я страдаю, Анна страдает. Мы все – страдаем.

Виктор. Мы волновались за тебя.

Павел смеется в ответ, но видит взгляд Виктора и перестает смеяться.

Павел. Вы, правда, волновались?

Виктор. Мартина права. Ты – глупый. Кончено мы о тебе волновались! Даже Мартина волновалась.

Павел бросается к ногам Виктора.

Павел. Она за этим приходила? Она волновалась?

Виктор (поднимает Павла на ноги). У нее и спроси.

Павел. Решено, снова напишу ее портрет. Или старые закончу. (Павел начинает носиться по комнате в поисках нужного холста.)

Виктор. Ты же хотел без Мартины быть.

Павел. Не трави мою душу.

Виктор. Есть ли, что травить?

Павел. К сожалению, есть… Я бы столько отдал, чтобы не была у меня души. Тогда я бы смог спокойно писать, не думая о боли, которую приносит этот мир и глупое сердце.

Виктор. Не будь у тебя души, тебя бы престало волновать искусство. Ты бы не хотел больше писать, не смог бы больше творить. И ты бы съедал себя, прожигаемый изнутри пустотой. В тебе бы только и осталась, так эта пустота. А разве мог бы с пустотой ты быть собой?