О чём молчат ведьмы

– Много работаешь?

– Иногда да, – кивнула она.

– Вот и я… много работал. Да поди, всю жизнь, – он тяжело вздохнул. – Всю жизнь я хотел много денег… Много женщин… Много ощущений… Всё работал, работал… Строил дома. Сейчас думаю, что спроектировал и отстроил целый город… Копил, надеясь отдохнуть и получить от жизни всё, о чём мечтал, когда разбогатею…

Они опять помолчали. Стася глядела на больные морщинистые руки старика в ревматических узлах. Он стряхнул с коленей последние крошки и продолжил:

– А сейчас я хочу просто жить. Дышать полной грудью, сидеть здесь и ощущать жизнь на сто процентов. Но мои рецепторы притупились. Моё сознание замутнено болезнями и страхами, мой язык уже не так остро ощущает, мои глаза не так чётко видят, мои пальцы не так хорошо чувствуют… И вот сижу я и думаю: что же я сотворил со своей жизнью? Отец мне говорил: «Береги здоровье». Я же его не слушал… Мать говорила: «Не спеши жить»… Но мы никогда не слушаем старших. А потом расплачиваемся за это…

– Но ведь вы прожили жизнь так, как хотели. В тот момент, когда вы проектировали и строили дома, вы были счастливы, – тихо сказала Стася. – А те сожаления, которые вас теперь мучают, – это грусть по пройденной жизни. Но разве, вернувшись обратно, вы стали бы жить по-другому?

Старик повернулся и внимательно посмотрел на неё, задумавшись.

– Знаешь, пожалуй, что и нет. Не стал бы я жить по-другому… Ну, может, только отдыхал бы чаще…

– Значит, и живите по-старому. Только отдыхайте почаще, – сказала ему Стася.

Его взгляд посветлел:

– Так что, выходит, зря я грущу о прожитом?

– Выходит, что зря… Вы плохо видите, но всё же видите. И ваша жизнь продолжается, сколько бы её ни осталось. Живите сейчас, как хотите.

– Я бы хотел построить ещё один дом. Идеальный. Теперь я знаю, каким он должен быть, – размышлял старик.

Стася рассмеялась:

– Ну вот!.. Вы неисправимы. Значит, вам нравилась ваша работа, которую вы сейчас так отчаянно ругали…

– Да, нравилась. Я люблю строить дома…

– Ну, так что вам мешает?

– Пожалуй, что ничего, – засмеялся он, – и я обязательно его построю.

Старик встал, собираясь уходить.

– Как тебя зовут? – спросил он у неё.

– Стася.

– Я назову новый проект твоим именем! И ты ещё о нём услышишь, уверяю.

Он, воодушевлённо прощаясь, потряс девушке руку и, напевая «Марсельезу», быстро зашагал к дороге между утёсами.

Стася улыбалась ему вслед. Колоритный старик, боевой. Чувствовалось в нём ещё очень много огня.

Глава 29

Только к обеду Стася вернулась домой. На крыльце её уже ждал Станислав. Он прикорнул в кресле-качалке. Услышав звук открывающейся калитки, вскочил и ринулся к девушке. Стас – единственный, кто мог её сейчас утешить по-настоящему.

Она попросила его свозить её в город. Хотя Стася и пообещала маме, что останется приглядеть за домом, но после разговора со стариком ей очень захотелось отвезти бабушке вещи с её прикроватной тумбочки: фотографию деда, фарфоровую статуэтку девушки с оленёнком и шкатулку с часами. Стасе казалось, что, когда бабушка очнётся, ей будет очень приятно увидеть родные предметы и она хоть немного почувствует силу дома.

Станислав выполнил её просьбу и был рад, что на обратном пути Стася пару раз даже улыбнулась, немного расслабившись.

С этого дня парень ждал Стасю в машине в лесу у сломанной сосны. Она ровно в пять возвращалась от ведьм, и влюблённые решали, куда поехать. Иногда они ездили в гости к родителям Стаса или навестить бабушку Стаси, которая до сих пор лежала в реанимации, но чаще ехали в Медовую бухту. И там они до самых потёмок занимались хозяйством или сидели на берегу. Выезжать к друзьям Стася разлюбила. Ей легче было дома, вдвоём со Стасом. Она очень изменилась: всё время была встревоженная, напряжённая, грустная. Словно испуганное животное, которое готово в любую секунду вскинуть голову в ожидании опасности.

Порой Станислав оставался на ночь, и тогда она, вжавшись в его плечо, глухо плакала, а он гладил её по волосам и тихо убедительно говорил, что всё будет хорошо.

Но когда он не мог остаться, Стася старалась допоздна работать, не выключая в доме свет. Отчего-то ей было очень страшно. Она вздрагивала, прислушиваясь к шорохам и плескам за окном. А если поднималась буря, девушка не спала до утра. Она сидела в гостиной, закутавшись в одеяло, поджав под себя ноги, и с ужасом слушала, как ураган обрушивается на дом, пытаясь распахнуть ставни, измученно их сотрясая. Она сидела так, боясь пошевелиться, пока милосердный сон не наваливался на неё и не смыкал ей глаза.

…Незаметно наступило первое августа. В последнее время Стася много работала, но зато, общаясь по скайпу с Катариной, они успели в срок закончить работу над новой книгой.

И, наконец, позвонила Агния, сообщив, что бабушку отключили от аппаратов и перевели в палату. Поэтому сегодня Стася была в чудесном расположении духа. Поставив музыку на полную, она бегала, пританцовывая, по дому, то кружа со стулом, то схватив за рукава Люси. «Возможно, всё не так уж и плохо?» – сказала Стася сама себе, глядя в зеркало на свои веснушки.

Конечно же, она сразу поехала в город навестить бабушку. У её постели они встретились с матерью. Ксения осунулась, и её глаза ещё больше стали выделяться на лице. Она слабо улыбнулась, приподняв руку навстречу дочери и внучке.

– Девочки, подойдите, как хорошо, что я ещё могу вам сказать, – она закашлялась, говорить ей было трудно. – Агния, я переписала на тебя дом в городе. Стася, я хотела… чтобы ты знала… Всё другое, что имею, я записала на тебя. Документы на дом в Медовой бухте хранятся у нотариуса.

– А деньги? – заёрзала и нетерпеливо спросила Агния.

– Денег нет, – прошелестела Ксения.

– Как же? Ещё когда был жив папа, он говорил… – растерялась Агния, – там была большая сумма…

– Агния… на все собранные нами деньги мы выкупили с Казимиром пустошь с маяком…

– Что?!! – закричали в один голос Агния и Стася. Только Агния – шокированно, а Стася – удивлённо.

– Ты в своём уме, мама? – не выдержала Агния и схватилась за голову. – Зачем нам нужен старый маяк?!

Ксения же подозвала Стасю поближе и сказала:

– Это всё тебе. Я знаю, что ты распорядишься правильно. Вскоре достроят маяк у Чёрных скал, а этот уже будет не нужен… Он твой.

Стасю душили слёзы. Она не могла поверить, что бабушка подарила ей её любимую пустошь. Что ей принадлежит целый маяк и дом в Медовой бухте.

Агния же не в силах была сдержать эмоции. Она понимала, что здесь, в больнице, никому не нужны разборки, но её трясло и накрывало приступами обиды, злости и отчаяния. Как мать могла так поступить? Кому теперь можно продать эту дурацкую землю с маяком?! Агния рассчитывала на приобретение жилья в городе. Сейчас же все её планы рухнули. Она не могла спокойно смотреть на мать, поэтому, попрощавшись сквозь зубы, выскочила из палаты.

Агния бежала по коридорам больницы, и ею всё больше завладевало отчаяние. Всё пропало. Всё! От матери она ожидала чего-то подобного. Старая Ксения наверняка это сделала, чтобы поиздеваться над ней!

Выскочив из здания, Агния встала, опираясь на перила, и коротко отрывисто крикнула от безысходности и ярости, испугав двух женщин, которые отскочили от неё в сторону. А у Агнии брызнули слёзы. За что её так не любит мать?!

Она шла по аллее, зло отшвыривая шишки, попадавшие ей под ноги…

Стася долго сидела у бабушки. Она читала ей свои новые сказки, рассказывала о том, как дела в Медовой бухте. Иногда поила Ксению из стаканчика и массировала ей затёкшие руки.

– Стасенька, у тебя же скоро день рождения! – вспомнила Ксения, когда внучка покормила её ужином.