Призраки прошлого

– Да мы на побегушках у Сергея Васильевича! А вот он у нас – большой начальник!

Таня с интересом посмотрела уже на Сергея Васильевича.

– Тань, ты поболтать хотела? – спросила ее Галя. – Пошли в дом?

– Да ну, давай здесь посидим, на солнышке! Как у тебя дела?  Ты у дяди Пети все так же работаешь?

Галя, едва заметно вздрогнув, ответила:

– Нет уже.    А у тебя как дела?

Она подошла ближе, чтобы сесть рядом с Таней на лавочку в беседке.

А Антон, как всегда неожиданно, легко подтолкнул ее  и тут же подхватил – так что она приземлилась прямо к нему на колени.

– Антон, блин! Я же пугаюсь каждый раз…

Антон же, совсем не чувствуя раскаяния, поцеловал ее шею и крепко обхватил руками за талию. И Галя его, разумеется, тут же простила.

Таня, поняв, что они с Антоном встречаются, переключилась на Сергея Васильевича.

– А я тоже переду в город осенью, – сказала она, кокетливо глядя на него. – Надоело здесь…  Летом в городе делать нечего – правда, же?  А осенью на работу устроюсь. Только – не куда попало. – На этих словах она посмотрела на Галю. – Надо, чтобы работа хорошо оплачивалась! Тысяч пятьдесят – не меньше!

Галя, успевшая наработаться в их маленьком городе, где все рабочие места были наперечет, за копейки, еле сдержала смех. Антон почувствовал это по ее трясущемуся животу.

– Я только не знаю – кем мне лучше пойти работать! – продолжала Таня. – Не хочу, чтобы каждый день был, как день сурка!  Да и достойное что – то надо найти, я же не на помойке себя нашла!  Вот вы, наверное, поймете меня. – Она снова кокетливо посмотрела на Сергея Васильевича. – Вы же – начальник, да? У вас подчиненных, наверное, много? И ответственность большая! Тяжело вам, наверное? А я вот гляжу на вас – вы такой добрый! И глаза у вас… тоже добрые…

"Ага! Видела бы ты этого добряка на работе!  Это он сейчас сидит и улыбается. А бывает он – совсем, совсем другим!!!".

С веранды к этому льстивому Таниному монологу с тревогой прислушивалась Лиза.

– Таня, слушай, давай мы с Машей к тебе в гости потом зайдем, ладно?  – Галя все же решилась прервать этот спектакль, где ее знакомая (а вовсе не подруга!) желала играть героиню – любовницу, но, по роковой случайности, стала арлекином. – Пошли, я провожу тебя чуть – чуть. – Она попыталась встать, но ничего не вышло. – Антон! Все уже в курсе, что ты умеешь делать… эти ваши приёмчики, и никто не сможет вырваться из твоих рук. Давай уже – отпускай меня! – Она ладонью похлопала его по руке, и он, улыбаясь словно мартовский кот ("А это же гены, Антоша! Дядя, глядя на Лизу, так же улыбается!"), расслабил руки.

***

За забором мимо проходил уже знакомый Сергею Васильевичу мужчина, часов шесть назад продавший им рыбу.

Сергей Васильевич, заметивший его, крикнул:

– Эй, забыл, как тебя зовут… Иди к нам!

Василий зашел во двор.

– Вася.

– Слушай, Вася, у тебя рыба еще есть? Давай я куплю.

Вася открыл коробушку, где лежали две крупные рыбины.  Сергей Васильевич, не задумываясь, протянул ему тысячу, и пересыпал рыбу в большую пластиковую чашку.

– Это много… – сказал Вася, показывая на тысячную купюру.

– Да бери. Наловишь – еще приноси, мы еще купим.

Василий,  помешкав, неуверенно посмотрел на Сергея Васильевича и сказал:

– Я тут у вас спросить хотел…

Калитка снова открылась, и зашел Сергей Николаевич.

– Сережа, привет! – громко поздоровался он. – Я в гости к тебе решил зайти. Антон, здравствуй! – Он остановился, заметив Василия.

– Заходи, Сереж! – так же громко (и добродушно – отпуск же!)  ответил ему Сергей Васильевич. Затем, вновь повернувшись к Васе, спросил: – Вась, ты что хотел спросить?

Василий, с досадой посмотрев на Сергея Николаевича, сказал:

– Да ничего. Я пойду.

Когда он ушел, Сергей Николаевич спросил:

– А этот чего здесь?

– Да мы рыбу у него покупаем, – ответил Сергей Васильевич. –  В кой- то веки на природе,  хоть что – то натуральное поедим.

– Ну, значит, я  не напрасно к тебе не с пустыми руками пришел! – обрадовался Сергей Николаевич. – Вот, тоже принес всего натурального. – Он поставил на стол большую сумку с деревенскими продуктами.  – И молока принес –  жене твоей и ребенку, и сметана домашняя, и мясо уже замаринованное. Только пожарить осталось. И вот еще… – Он поставил на стол  большую бутылку.

Антон тут же взял ее в руки, чувствуя себя при этом строгим учителем, отбирающим алкоголь у старшеклассников.

– Самогон? Сами что – ли делаете? – поинтересовался он.

– Сами, Антон. В деревне все всё сами делают. И ничего страшного в этом нет – для себя же все, а не на продажу. Тем более – это лучше всякой покупной химии.

– Жалко, у нас дядя не пьет! – продолжил Антон играть строгого учителя. – У него же сердце.  И жена молодая, и ребенок. Ему беречь себя надо! Поэтому ему на такой жаре пить никак нельзя, да, дядя?!

– И, правда, Серега, – вздохнув, сказал Сергей Васильевич. – Я же недавно в больнице лежал. Извини, ладно?

– Да брось, я понимаю все!  – ничуть не обиделся Сергей Николаевич. – Антон, может мы с тобой – по маленькой? Максима зови…

Антон покачал головой:

– Нет, извините… Я вам как медик говорю – не пейте вы в такую жару! Потом в больнице лежать все лето… Хотите, что – ли?

– Да, Сереж, умный у тебя племянник!  Да прав, прав во всем! Я пойду тогда, наверно.  А бутылку я оставлю – может к вечеру надумаете, как прохладнее станет.

– Ты не обижайся только. Спасибо! – вслед ему крикнул Сергей Васильевич.

Сергей Николаевич уже успел дойти до ворот и взяться за дверную ручку… как вдруг ему в голову пришла гениальная мысль.

Эту мысль он тут же и озвучил: