Конец света

Авианосец «Рейнджер» был оснащен самым современным оборудованием, на нем базировалось 16 самолетов, служили 40 офицеров и 350 матросов. Полетные задания выдавались экипажам за три или четыре часа до вылета.

Отдел планирования боевых действий разведслужбы авианосца снабжал стрелков-радистов бомбардировщиков последней информацией и данными аэрофотосъемок, а они затем разрабатывали полетные задания.

– Боже, ну и хорошенькое же дельце нам сегодня досталось, – сказал Эдвард Уиттакер, стрелок-радист из экипажа Роберта.

Эдвард Уиттакер выглядел как его отец в молодости, но совершенно отличался от него по характеру. Если адмирал был величественным, строгим, суровым, то сын его был простым, добродушным и дружелюбным парнем. Он служил, как и все остальные, так что сослуживцы и не ощущали того, что он был сыном их командира. Эдвард был лучшим стрелком в эскадрилье, и они были очень дружны с Робертом.

– Куда мы летим? – спросил Роберт.

– За все наши грехи нам досталась «программа № 6».

Это было самое опасное задание. Оно означало полет на север в район Ханоя, Хайфона, до дельты Красной реки, где зенитный огонь противника был наиболее плотным. При этом не разрешалось бомбить любые стратегические цели, если рядом находилось гражданское население, а вьетконговцы, не будь дураками, быстро разместили гражданское население вокруг военных объектов. Военные были недовольны таким приказом, но он исходил от президента Линдона Джонсона.

Соединенные Штаты двенадцать лет сражались во Вьетнаме, и это был самый большой период их участия в войне. Роберт Беллами попал на эту войну в конце 1972 года, когда морская авиация стояла перед своей главной проблемой. Эскадрильи F-4 были уничтожены, несмотря на то что американские самолеты превосходили русские «миги», американцы теряли один самолет за два сбитых «мига». Это было недопустимое соотношение.

Роберт был вызван в штаб-квартиру к адмиралу Уиттакеру.

– Вы меня вызывали, адмирал?

– У вас репутация опытного летчика, мне требуется ваша помощь.

– Слушаю, сэр.

– Этот чертов противник бьет нас. Я тщательно проанализировал положение вещей и пришел к выводу, что дело не в наших самолетах, а в обучении людей, которые летают на них. Вы меня понимаете?

– Да, сэр.

– Я хочу, чтобы вы набрали группу и заново занялись ее подготовкой…

Новая группа получила наименование «Топ Ган», и уже до конца подготовки соотношение потерь в самолетах изменилось с 1:2 до 1:12, то есть если американцы теряли два F-4, то русские – двадцать четыре «мига». Выполнение задания заняло восемь недель интенсивных тренировок, после чего коммандер Беллами снова вернулся на свой корабль, где его встретил адмирал Уиттакер.

– Черт побери, отличная работа, коммандер.

– Благодарю вас, адмирал.

– А теперь возвращайтесь к прежней работе.

– Я готов, сэр.

С авианосца «Рейнджер» Роберт совершил тридцать четыре удачных вылета. Тридцать пятым была «программа № 6».

Они пролетели над Ханоем и взяли курс на северо-запад в направлении Пхутхо и Йенбай. Зенитный огонь становился все интенсивнее. Эдвард Уиттакер сидел справа от Роберта, глядя на экран радара и прислушиваясь к низким сигналам, означающим действие вражеских следящих радаров.

Небо прямо перед ними было расцвечено, словно салютом в День независимости: белый дымок от выстрелов легких пулеметов, темно-серые разрывы 55-миллиметровых снарядов, черные облака разрывов 100-миллиметровых снарядов, разноцветные трассы крупнокалиберных пуль.

– Приближаемся к цели, – сказал Эдвард. В наушниках казалось, что голос его звучал откуда-то издалека.

– Понял тебя.

А-6А «Интрудер» двигался со скоростью 450 узлов, но даже на этой скорости и при полной бомбовой загрузке он отлично слушался штурвала.

Роберт протянул руку и повернул выключатель боевой готовности, теперь двенадцать 500-фунтовых бомб готовы были обрушиться на цель, на которую Роберт вел самолет.

Раздался голос в наушниках:

– Ромео, над тобой самолет противника, 120 градусов.

Роберт повернулся и посмотрел в указанном направлении. «Миг» несся на него со стороны солнца. Роберт выполнил вираж и бросил машину в пике, но «миг» успел зайти в хвост и выпустил ракету. Роберт бросил взгляд на приборную доску, ракета быстро приближалась: тысяча футов… шестьсот… четыреста…

– Боже мой! – воскликнул Эдвард. – Чего мы ждем?

Роберт ждал до последней секунды, потом выбросил из самолета струю металлической стружки, резко вывел машину из пике и начал набор высоты по крутой траектории. Ракета, устремившись вслед за стружкой, врезалась в землю.

– Слава Богу, – сказал Эдвард, – и тебе, парень.

Продолжая набирать высоту, Роберт зашел в хвост «мигу», летчик «мига», маневрируя, попытался выйти из-под удара, но было уже поздно. Роберт выпустил ракету «Сайдвиндер», которая врезалась в хвост «мигу» и взорвалась. В наушниках послышался голос:

– Отличная работа, Ромео.

Теперь самолет Роберта был над целью.

– Вот она, – сказал Эдвард, нажав красную кнопку, сбрасывая бомбы и наблюдая за их полетом к цели. Задание было выполнено, Роберт развернул самолет и взял курс на авианосец.

И в этот самый момент они почувствовали глухой удар, и бомбардировщик начал терять управление.

– В нас попали! – крикнул Эдвард.

Загорелись обе красные лампочки сигнализации пожара, самолет уже совсем не слушался штурвала.

Снова раздался голос в наушниках:

– Ромео, я – Тигр. Прикрыть вас?

Роберт моментально принял решение.

– Нет, идите на свои цели, я постараюсь дотянуть до базы.

Бомбардировщик медленно снижался, удерживать его становилось все труднее.

– Быстрее, – нервно сказал Эдвард, – иначе мы можем опоздать к завтраку.

Роберт бросил взгляд на высотомер, стрелка быстро опускалась. Он взял микрофон.

– Я – Ромео, возвращаюсь на базу, нас подбили.

– Ромео, я – база, насколько серьезно повреждение?

– Точно не знаю, но думаю, что сумею дотянуть.