Сны

–Что ты имеешь в виду… (Со)

–Мы станем для тебя теми, кто будет помогать тебе искать. Может даже, станем твоим смыслом жизни. (Сэ)

–Вы?..(Со)

Что это такое? Слезы?.. Они так тепло приняли меня и стремятся помочь… Кто они? Они незнакомцы? Или друзья… Ноя знаю их меньше дня… Это точно правильно? Это правда реальность? Может, я уже не существую?..

Я уснул! Надо быстро его найти. Я чувствую, что что-то внутри меня крепчает. Улица. Светлый вчерашний день! Все смотрят на меня, но это сон. Разницы нет. Бежать. Он всегда появляется где-то на моем пути, он наблюдает. Он рядом.

–Ты! Где ты?

Крики бесполезны. Но мало ли он услышит…

–Ты тут?

–Чего ты орешь?! Дай поспать!

И тут нет. Где? Где он? Магазин. Точно! Он в магазине. Что? Он закрыт? «Откроется в 8:00». Время… существует…

–Ты! Где ты?!

Я знаю, знаю, что ты меня услышишь. Только где ты? Где?..

–Если тебя нет, то…

Неужели? Неужели я в реальности? Я забыл сон? Это значит, что моя граница восстановлена… Это значит, что я вновь буду спать, что я не умру. Но… Это значит… Что я его больше не увижу… Я не смогу даже отблагодарить его. Нужны ли ему благодарности, это же его работа? Но я хочу его отблагодарить… Его ведь не помнят, а он спасает жизни… А если я еще помню его, то…

Я все еще помню сны…

Июнь

–На что тебе море?– седой и крупный моряк восседал над всеми во время вечернего пира в его небольшом магазине рыбацкий принадлежностей. В этот июньский день в дом старого капитана вбежал мужчина с просьбами податься в юнги. Владелец магазина молча слушал его, а затем, после окончания раскаяний, пригласил чужака на ужин. И вот сидят мужчина, капитан и его помощник за одним столом, полном разных даров моря.

–Я хочу уплыть от этого мира. Уплыть и отдаться морю,– молил мужчина старика.– Прошу, возьмите меня в юнги!

–Нет,– грозно отвечал капитан.

–Почему?

–Волдрин, принеси чаю.

–Вы расскажите ему свою историю?

–Как видишь, ситуация серьезная.

–Но ведь вы не любите ее вспоминать.

–Не спорь. Иди.

–Хорошо.

Матрос скрылся за дверью, капитан хмуро, оценивающе и тяжело смотрел на гостя, раздумывая, стоит ли ему знать об этой истории. Видя взволнованные и красные глаза чужака, старик тяжело вздохнул и медленно доел свой ужин. Волдрин принес горячий чай и сел на свое место. Капитан еще раз вздохнул и начал:

–Четыре года назад к нам зашел посетитель. Он молча рассматривал товары в моем магазине, однако ничего не брал. Я изредка на него поглядывал, думал, вор какой-нибудь. Тогда народу было немало: сезон рыбалки после затяжной и холодной весны наконец начался в наших краях. Да и я еще не успел закрыть все витрины стеклом, так что мое подозрение лишь крепчало. В любом я видел крысу, готовую своровать припася, а этот пассажир особенно выделялся. Он так и рассматривал мои богатства, пока трюм не опустел, а вокруг не образовался штиль. Когда последний гость вышел, мужчина подошел ко мне и вежливо спросил:

–Здравствуйте, вы юнг не набираете?

Я удивился и немного сконфузился от такого вопроса. День был тяжелым, я- уставшим. Немного посмотрев на него в непонимании, я ответил:

–Нет.

Н вдруг переменился в лице: глаза его наполнились морской водой, губы задрожали, как поплавок, голос молился, тело падало на колени.

–Возьми, старик! Возьми, чего тебе стоит?

–Иди домой,– я хотел сказать эти слова с жалостью, однако из моих уст они вырвались грубыми и небрежными.

–Мне некуда идти!– он зарыдал и неожиданно впал в истерику. Я с Волдрином поднял бедного чужака. Когда он успокоился, мои руки почему-то поддергивались. Такое бывало обычно в случаях крайней опасности- такая у меня своеобразная «чуйка». Я подумал, что если не возьму его в юнги, то быть беле, поэтому спросил:

–Как некуда идти?

–Так! Все бросил! Все! Все ради моря!

Я ничего не понимал. Час был поздний- вот и спросил:

–Может, есть хочешь? За ужином расскажешь нам всю свою историю.

Он вытер слезы и сказал:

–Хорошо.

–Волдрин тут же накрыл стол, я закрывал магазин. Прихожу, усаживаю гостя, кормлю его. Он ел так жадно, так жалко, словно не ел сутки. При первом взгляде казался сытным и человеком в достатке, оттого-то я удивился его аппетиту. После того, как гость наелся и окончательно успокоился, он со вздохами начал свой рассказ:

–Я работал в офисе в одной крупной кампании. Зарплата была немаленькой. В школьные годы, признаться честно, выбрал не тот путь. Бросить свое место заработка я никак не мог: женился на девушке, которую очень любил. Ее звали Дария. Потом и дочка у нас родилась- Алина. И все хорошо было. Спокойствие, уют, любовь, но я был несчастлив. Что-то вечно в груди сжимало, постоянно просило выплеска, но что это было? Оно не мучало еня, а просто зудило. Зудило, но вычесать его я никак не мог. Оттого постоянные дискомфорт не отпускал меня. Никак и нигде не мог найти себе постоянного место, вечно маялся где-нибудь, не получалось полноценно отдохнуть. Однажды мне предложили поехать в командировку вместо моего коллеги, который то ли заболел, то ли не захотел, то ли уволился. Или у него появился ребенок… Неважно. Я согласился. До этого мне не приходилось особо путешествовать даже загород. Я был замкнут в одном городе, в котором провел всю жизнь. Волнение было сильным: я оставлял семью, истоптанные дороги, уезжал от родного и боялся неизвестного. Все же самое страшное в наших фантазиях- это наше преувеличение. Наконец, я уехал. Для меня мир за городом оказался фотографией в телефоне. Эти пейзажи… Они такие разнообразные, уникальные, неизвестные. Конечной моего недолгого путешествия оказался этот городок. Он показался мне таким бедным и дряхлым по сравнению с моим ухоженным и чистым домом, что мне сразу не понравилось тут. Я хотел сразу же, после окончания работы, уехать обратно, но… Я вышел на береговую и увидел море… Море… До этого я видел его на фотографиях, но глядеть на эти волны вживую… Это просто… Я не могу это описать. Нет, могу! Когда я увидел море, зуд внутри меня прошел. Впервые. Он исчез! Стоило мне узреть это бескрайнее море, как вся тревога вмиг ушла! Это было удивительно! Я весь день просидел, наблюдая за волнами. Они так сильно манили меня, будто я с детства имел особую связь с этим местом. Сердце стучало, я почувствовал его звук. Оно тут же забыло все старые «люблю», для него открылось истинное предназначение, которому то должно отдаться без сомнений. Море… Вот. Вот, что я искал. Нет, не искал. Чего требовал. Чего требовала моя душа. Именно от этого простора мои ложные страхи старались оградить меня- им хотелось побыть во мне подольше- но я вырвался! Я увидел его! Я увидел море. Я так и просидел все командировку на побережье, смотря на волны. Я чувствовал такую сильную любовь, которую чувствовал ни к кому и ни к чему более. Эта особая и крепкая любовь к всеобъемлющему и просторному может смешить, однако она была во мне и сместила все прежние ценности, поставив на первую полку себя. Это было столь уникальное для меня явление- это море- что мне становилось невыносимо больно при расставании с этим чудом. Но я вынужден был уехать… Вернулся в родной город. Теперь он вдруг стал мне неродным. Все, что раньше грело сердце, теперь казалось скучным, однообразным. Это похоже на встречу с давним другом, которого не видел много лет, и теперь у вас нет общих тем для разговоров, нет общих интересов. Он изменился, ты изменился. Вы оба ощутили тяжелые перемены взросления. Но кто вырос- вот главный вопрос. Однако все в мире относительно. И с моей точки зрения родной город уже не был таким опрятным, ухоженным. Небоскребы не создавали чувства уюта, когда ощущение защищенности окунает тебя в былые ясли под присмотром матери. Темные переулки не так сильно пугали, они стали вдруг ярче, и оказалось, что в них живет не армия огромных и сильных бандитов, а жалкая кучка алкоголиков, которая даже сея на ноги не может поднять. И не становится так страшно и жутко, а иногда хочется сесть рядом с ними и исчезнуть за мусорным баком. А потом своими пьяными воями пугать таких же, как я раньше. Но сама трагедия заключается в холодном моем обращении к семье. Моя драгоценная Дария уже не влюбляла, не вдохновляла, не утешала. Она все больше раздражала, а про Алину я и вовсе забыл. Эта девочка все равно ребенок, все забудет, так смысл стараться быть хорошим отцом, когда внутри тебя нет ничего хорошего? Я не мог оставаться в этом месте, что растило меня. Я хотел убежать к морю. Я чувствовал, что оно хочет ощутить мое присутствие на его непроглядной дали. Ни одна суша на свете не может сравниться с морем. Я плакал по ночам, мне снились волны. Я не мог работать, в мое голову лезла водная гладь. Я не могу любить, мое сердце было занято морем. Я долго страдал, мучился. Пытался найти хоть какое-нибудь утешение, но тщетно. Я уволился. Ничего не говоря Дарии, втайне собрал вещи, забрал все необходимое и уехал. Бросил семью… Бросил их, как котят на улице. Мне так стыдно! Больно! Но море… Оно не дает мне покоя. Если бы я остался, то умер бы. Неважно как- умер! Море было моей мечтою, которой у меня никогда не было. Я был словно заключенным революционером, которого заперли в карцере: Он так же думал только о свободе, как я о море. Это было вынуждено. Я все понимаю. Понимаю, что нет мне оправдания, нет прощения. Понимаю, что мне закрыт путь в Рай. Я заслуживаю самых ужасных наказаний в аду! Я все, все понимаю! Но мне нужно было только море. Я приехал снова в этот городок, и теперь у меня не было ограничений по времени, моральным причинам. Только море… Оно, кажется, тоже было счастливо видеть меня! Не на шутку взволновалось, подняло целый шторм! Море так радовалось моему появлению. Я чуть ли не жил на побережье. Меня волновали людские взгляды. Их сердце не могло понять всей моей радости. Я, наконец, обрел покой… Но потом у меня стали кончаться деньги. Я, хоть и презираю эти бумажки, но понимаю, что без них не дадут насладиться морем. Из-за этих ноликов мы теперь думаем, что за все нужно платить. Ужас! И вот, бедный, но счастливый, я услышал, что вы берете в свою команду юнг и захотел присоединиться к вам, чтобы еще ближе стать к морю. Даже специально на последние деньги раздобыл приличный костюм. Примите меня грешного, прошу вас! Примите! Иначе все кончено!

Я смотрел на него и понимал, что передо мной самое жалкое и самое гнусное существо, которое когда-либо вступало на трюм моего магазина. Он нервно поглядывал в окно, постоянно дергаясь на месте. Видя внутренние мучения гостя, я попросил Волдрина открыть форточку, а сам чувствовал внутри смятение, которое давно не ощущала моя черствая душа. Учуяв соленый прибрежный воздух и услышав шум волн, чужак успокоился и даже задремал. А я все смотрел на него и размышлял о его рассказе. Такая неоднозначная история смутила меня. Мой многолетний опыт и спокойная жизнь всегда находили решение из сложной ситуации, но тогда этот незнакомец впервые за много-много лет заставил меня глубоко задуматься. Он был еще молод, но уже так грешен. Его любовь к морю, однако, была знакома мне. Я словно увидел перед собой родственную душу в этом океане людей, как рыба, наконец, находит особь такого же вида. Стоило мне задуматься о его привязанности к водным просторам, как история этого чужака показалась мне не такой аморальной. Стыдно признаться, но я даже ему сочувствовал. Я понимал его. Как только пришло осознание этого, за ним последовали отвращение и гнев к самому себе, которые смыли все страшные предрассудки. Однако я еще раз взглянул на незнакомца и спросил:

–Как зовет тебя?

Мой голос оказался слишком громким и раскатистым: тишина раздумий была удивительно подводной. Он вдруг очнулся, словно притворялся спящим, удивленно и с надеждой посмотрел на меня и ответил:

–Дил.

–Я согласен.

–Что?– его выражение лица тут же стало похоже на гримасу безумца. Лоб и щеки сразу разгорячились, а дыхание участилось.

–Я готов взять тебя в юнги.