Желанная провокация

– Это очень щедрое предложение, – неуверенно произнесла Эмили.

– Оно вызвано не только моей любовью к лошадям.

– Нет?

Алех покачал головой и слегка улыбнулся:

– Конечно нет. Я рассчитываю получить награду за свою благосклонность.

За этой улыбкой скрывалась несомненная угроза, и, когда Эмили посмотрела ему в глаза, почувствовала, как по ее коже пробежал холодок. Если бы она не была в таком беспомощном положении из-за Джойи, ей не пришлось бы задавать этот вопрос, но реальность такова, что она вынуждена была спросить:

– Какую «награду» ты имел в виду?

Медленная улыбка, которой он одарил ее, была окрашена чувственным обещанием, но последовавшие за этим слова были последним, что Эмили ожидала услышать.

– Ты ведь занимаешься связями с общественностью, не так ли? Я собрал о тебе кое-какую информацию. Как насчет того, чтобы поработать на меня?

– А сейчас на тебя никто не работает?

– Никогда не видел в этом необходимости, – пожал он плечами. – Но если ты сумеешь отполировать мой потускневший образ, то я подумаю над этим.

– Но почему? – спросила Эмили. – Я имею в виду, почему тебя вдруг стало волновать, что люди думают о тебе, хотя раньше ты не обращал на это никакого внимания?

Он немного помолчал, а затем задумчиво ответил:

– Потому что я собираюсь заняться политикой, и моя нынешняя репутация может мне помешать. Если ты сможешь превратить плохого парня-миллиардера в респектабельного члена общества, я щедро вознагражу тебя.

Эмили уставилась на него. Алех действительно предлагал ей работу? Просил ее создать его кристально чистый образ? Она не могла. Ей не хватило бы беспристрастности.

Она покачала головой.

– Не думаю, что ты понимаешь, как работает мой бизнес, Алехандро, – сказала она. – Я не могу вдруг начать работать исключительно на тебя, даже если бы захотела, а я этого не хочу.

– Меня не интересуют подробности. Я сказал тебе, чего хочу, так сделай это. Оставь остальную работу, если это необходимо.

– Уйти с работы? – Ее губы приоткрылись. – Я работаю в партнерстве с другом из университета. Это просто невозможно.

– Все возможно, Эмили, – отрезал он. – Мы оба это знаем. Мы живем в мире, где бедный незаконнорожденный мальчик может заработать столько денег, что уже не знает, что с ними делать.

Она покачала головой:

– Найди кого-нибудь другого, Алехандро. Есть много специалистов по связям с общественностью столь же высокого уровня, как и я, которые на все пойдут, чтобы получить такую работу.

– Но это будешь не ты, – вкрадчиво ответил он. – Ты торгуешься со мной, потому что хочешь получить самую высокую цену за свои услуги, в этом дело? В таком случае позволь мне сообщить тебе нечто, что может повлиять на твое решение.

Алех назвал сумму, от которой у нее перехватило дыхание. Эмили вцепилась пальцами в подлокотники плетеного кресла, пытаясь отвлечься от его проницательного взгляда и обдумать предложение, которое он только что сделал ей. Это были большие деньги. Встав и подойдя к краю веранды, она взглянула на яркий аргентинский пейзаж и бело-ватные облака, плывшие по линии горизонта.

Эмили, конечно, должна была отказаться. Но ей нужны были деньги, причем не только как финансовая подушка безопасности, но и в качестве помощи ее двоюродной бабушке Джейн – единственной живой родственнице, за которой Эмили присматривала. У Джейн была маленькая пенсия, и она волновалась о своем будущем. Разве не было бы здорово, если бы Эмили избавила пожилую женщину от забот?

Но в глубине души Эмили знала, что ее желание принять предложение Алехандро не совсем основано на заботе о родственнице. Правда заключалась в том, что слишком долго она чувствовала, что жила чересчур спокойно. Как будто жизнь проходила мимо нее. Она редко ходила на свидания, но, когда это случалось, ощущала себя бесчувственной, окаменевшей. И причина этого состояния стояла прямо перед ней. Высокий, смуглый и неукротимый мужчина, по сравнению с которым все остальные казались бесплотными, как тени.

Эмили подозревала, что идеализировала Алехандро Сабато, поэтому со временем ее воспоминания о нем исказились. Но если она поставила его на пьедестал, то сейчас была прекрасная возможность сбросить его оттуда, увидев воочию мужчину таким, какой он есть на самом деле, а не супергероя ее юной влюбленной души.

Обернувшись, Эмили увидела, что он смотрел на нее, и это было очень глупо, но ей вдруг захотелось, чтобы он обнял ее. Обхватил своими сильными руками и дал ей почувствовать себя по-настоящему желанной. Она решительно отбросила подобные мысли.

– Поскольку я не вижу другого выхода, – медленно проговорила она, – я возьмусь за эту работу.

Алехандро почувствовал приступ гнева, потому что увидел, как ее глаза загорелись, как рождественская елка, когда он упомянул о деньгах. Похоже, она так же, как ее мать, с горечью отметил он, всегда служит тому, кто больше заплатит. И все же у нее не было никаких внешних признаков богатства: одежда подчеркнуто несексуальная, лицо без косметики.

– Я так и думал, что это все изменит, – заметил он. – Практически все женщины падки на деньги.

Тут же Алех вспомнил, зачем он здесь. Истинная причина была стара как мир. Она причинила ему боль. Теперь пришло время сделать ей больно в ответ.

Он одарил Эмили улыбкой.

– На следующей неделе я лечу в Австралию на Гран-при Мельбурна и хочу, чтобы ты была там, – вкрадчиво сказал он.

Эмили кивнула, подняв голову, выражение ее лица было спокойным, но Алех почувствовал ее внутреннее напряжение, перекликавшееся с его собственным. Он видел, как расширились зрачки ее сапфировых глаз, как почти незаметно она облизнула нижнюю губу. Скоро, подумал он в предвкушении. Скоро он заставит ее понять, какой глупой она была, когда холодно и бессердечно отвернулась от него.

И тогда он сможет уйти. Навсегда.

Глава 3

– Эмили, ты в порядке? – Голос Мэрибет был полон беспокойства. – Я никогда не видела тебя такой.

Эмили медленно повернулась к своему деловому партнеру, по совместительству лучшей подруге. Они познакомились на последнем курсе колледжа. Эмили еще не оправилась от внезапной смерти матери, когда Мэрибет Миллер взяла ее под свое крыло. Она настояла на том, чтобы Эмили отправилась на уик-энд на ее семейную ферму в Северном Девоне, где девушку окутали такой шумной и добросердечной атмосферой, которую она никогда не ощущала раньше. Деревенский воздух и огромные куски домашнего пирога облегчили ей боль утраты.

Эмили долго еще ощущала вину и сожаление и постоянно думала, могла ли она как-то остановить мать, удержать от употребления транквилизаторов, убедить, что и после развода возможна счастливая жизнь. Но вместе с виной Эмили чувствовала облегчение, освобождение от всех эмоциональных травм своей матери. Она задумалась, не это ли освобождение побудило ее отправить Алехандро письмо, в котором она извинилась за все, что произошло, и предложила оливковую ветвь – встретиться, если он будет играть в Англии. Но он даже не потрудился ответить. Она его не винила. Вряд ли гордый аргентинец смог бы спокойно пить с ней коктейль после того, как она так жестоко его бросила.

– Ты сейчас за много миль отсюда! – Мэрибет ошеломленно смотрела на Эмили. – И у тебя такое выражение лица, как будто…

– Какое? – с любопытством спросила Эмили.

– Ты вся на взводе, – ответила подруга. – Как будто кто-то зажег в тебе свет, и ты вдруг ожила. Но выглядишь испуганной, словно что-то ждет тебя за углом, и тебе это не нравится. – Она помолчала. – Знаешь, тебе не обязательно соглашаться работать на этого парня, Алехандро Сабато.

Эмили глухо рассмеялась:

– Значит, нужно отказаться от самой крупной суммы, которую нам когда-либо предлагали, только потому, что я однажды переспала с ним?

Мэрибет выглядела шокированной. Вероятно, потому, что Эмили никогда не была такой откровенной. Или, может быть, потому, что она так долго жила как монахиня, что ее подруга подозревала, будто Эмили все еще девственница.

– Что случилось? – спросила Мэрибет. – Я, конечно, догадалась, что между вами кое-что было.

Эмили моргнула:

– Догадалась?

Мэрибет пожала плечами.