Идеальная жена для шейха

– Мы прилагаем все усилия, чтобы сделать ваше пребывание здесь как можно более приятным, ваше величество. После досадной сцены, которая произошла в ресторане вчера вечером, мы решили, что для вас было бы предпочтительно иметь личную горничную, – сказала мадам Мартин. – Тем более что ваше королевское величество путешествует практически без сопровождения.

– Потому что я не хочу обременять себя громоздкой свитой, – резко ответил Кулал. – Попробовали бы вы путешествовать с сотней человек обслуги, как некоторые члены моей семьи. Забивают номер прислугой так, что и самим приткнуться некуда.

– Совершенно верно. Я могу только представить, какой ужас вызывает такое столпотворение у вашего королевского величества, – ответила мадам Мартин дипломатично. – Вот почему один из ваших помощников попросил обеспечить вас постоянной надежной прислугой из числа нашего персонала. И мы остановили свой выбор на Ханне, которая отныне будет находиться исключительно в вашем распоряжении.

Это был язык, к которому Кулал привык.

«Исключительно».

«В распоряжении».

Слова, означающие обладание и контроль, привычные для человека, чья участь – быть шейхом. Но, примененные к соблазнительной горничной, с покорным видом стоявшей перед ним, эти слова неожиданно приобретали эротический оттенок. Его сердце нетерпеливо вздрогнуло, когда он посмотрел на ее все еще опущенную голову, на ровный пробор, разделявший гладко причесанные каштановые волосы.

Но ее плечи были расправлены, и, судя по языку тела, она вовсе не считала это назначение честью, как следовало бы. Несмотря на то что Кулал не имел обыкновения обращать внимание на прислугу, он не мог отрицать, что необычное поведение девушки пробудило его любопытство.

– Как вам ваше новое место, Ханна? Вам нравится идея работать на меня? – спросил он, не повышая голоса.

Девушка подняла глаза, и Кулал был удивлен их необычным оттенком – ярко-голубой цвет напомнил ему уникальный аквамарин, украшавший колье его матери. Очередная дорогая безделушка, подаренная отцом в попытке компенсировать свое частое отсутствие. Как будто блестящие камешки могут что-либо компенсировать. Но его мать была слабым человеком. Слабым, безвольным и безответственным. Она всегда ставила свои собственные желания выше потребностей своих детей. Кулал прогнал раздражающие воспоминания и снова взглянул на горничную.

– Я рада служить вам, чем могу, ваше королевское величество, – сказала Ханна.

Она произнесла эти слова так, будто вызубрила их наизусть. Скорее всего, так и было, потому ее голос был лишен всякого выражения. Губы Кулала тронула еле заметная усмешка, исчезнувшая так же быстро, как появилась. Он пренебрежительно кивнул и взял ручку.

– Отлично, – произнес он, придвинув к себе бумаги. – Главное – не беспокойте меня. Ни в коем случае. Вы поняли?

– Да, ваше королевское величество, – согласилась она все тем же невыразительным голосом.

Кулал был почти разочарован, когда она изобразила неуклюжее подобие реверанса и вышла из комнаты. Как будто ей не терпелось поскорее уйти от него.

Глава 2

«Главное – не беспокойте меня».

Это была единственная инструкция, которую Ханна получила от шейха. Интересно, как бы он отреагировал, если бы узнал, насколько он сам беспокоит ее.

Ей не нравилось, как он на нее смотрит.

Ей не нравилось то, как она себя чувствует, когда он на нее смотрит.

Или все это было лишь плодом ее воображения?

Был ли взгляд его черных глаз действительно таким пристальным и заинтересованным, или она просто принимала желаемое за действительное? Но одна вещь точно не была плодом ее воображения – ее тело охватывала совершенно реальная дрожь всякий раз, когда он входил в комнату. Ее сердце колотилось, когда она готовила ему кофе. После их прохладного знакомства Ханна ожидала, что работать на него будет нелегко. Она думала, что он будет холодным и надменным, как и подобает мужчине его статуса. Но когда работаешь на кого-нибудь, невольно начинаешь подмечать в нем какие-то человеческие черты – даже в высокомерном короле Заристана.

Она положила лишний кусочек сахара в чашку, потому что заметила, что шейх был неравнодушен к сладкому. Но, насколько она могла наблюдать, сладкий кофе – это единственная поблажка, которую он себе позволял. Он не употреблял алкоголь и не курил. Он мог долгое время воздерживаться от еды, как будто у него был постоянный пост. Наверное, поэтому у него было такое великолепное рельефное тело – Ханна один раз случайно увидела его выходящим из душа.

Даже сейчас у нее перехватило дыхание при воспоминании об этом. Капли воды блестели на смуглой коже, как россыпь бриллиантов. Ханну заворожил вид его длинных мускулистых ног и узких бедер, обернутых белым полотенцем. Она была настолько возбуждена этим потрясающим зрелищем, что ее накрыла волна жара и все тело покрылось крошечными капельками пота. Она слабо вскрикнула, крепко вцепившись в метелку для уборки пыли, будто это был спасательный плот, но не в состоянии была отвести взгляд от его эффектного тела.

Правда, он выглядел столь же удивленным, как и она, взгляд его глубоко посаженных черных глаз казался еще более хмурым, чем обычно.

– Какого черта вы здесь делаете? – резко спросил он.

– Работаю, ваше королевское величество.

– Вы сказали мне, что закончили уборку.

Ханна была поражена, что шейх вообще слышал, что она говорит, и от растерянности стала многословно объяснять, почему все еще тут.

– Я закончила, – ответила она. – Но когда уже уходила, заметила небольшую паутину на люстре, а поскольку я думала, что вы уже ушли…

– То решили уничтожить бедного паука? – усмехнулся он. – Какая же вы бессердечная женщина, Ханна.

Ханна покраснела еще больше. Она никогда не оставалась наедине с полуголым мужчиной, и эта степень интимности была далеко вне ее зоны комфорта. Может быть, поэтому она выпалила первую глупость, которая пришла ей в голову:

– Я бы не стала убивать паука. Он имеет такое же право быть здесь, как и мы.

Повисла пауза.

– Хорошо, тогда впредь я буду осторожнее в своих обвинениях, – медленно произнес шейх.

Даже сейчас щеки Ханны вспыхнули при воспоминании об этом. Что он хотел сказать? Поставить ее на место? Как будто Кулалу аль-Дия нужно было затрудняться и объяснять обычной горничной, кто она такая и где находится. Например, вчера ему позвонила знаменитая поп-звезда, которую знал весь мир. Ханна чуть не уронила телефонную трубку, когда та представилась. Она даже автоматически прикинула, сколько стоил бы автограф этой девушки, если продать его на интернет-аукционе. Но когда шейх закрыл двери своей спальни, чтобы поговорить без свидетелей, Ханна ощутила нечто вроде зависти.

Именно тогда она впервые задалась вопросом, каково это – иметь в любовниках такого мужчину, как Кулал аль-Дия. Каково просыпаться в объятии этих сильных рук, встречать ласкающий взгляд его глаз? Каково это – когда длинные пальцы гладят твою кожу, если она покрывается мурашками при одной мысли об их прикосновении?

Остановись, Ханна.

Наверное, это слащавый фильм, который она смотрела в выходной, навел ее на такие сумасшедшие фантазии.

Или это потому, что в кинозале она была окружена обнимающимися парочками, а сама сидела в обнимку лишь с огромным стаканом попкорна? Шепотом выругав себя, Ханна расправила льняную салфетку на серебряном подносе. Ей досталось место, о котором мечтают тысячи девушек. Но работа мечты рискует превратиться в кошмар для неопытной Ханны Уилсон, если она не сумеет обуздать свои фантазии.

Или она выбрала кого-то совершенно недосягаемого именно потому, что так чувствовала себя в безопасности?

Или это вчерашнее общение с сестрой заставило ее чувствовать себя абсолютной неудачницей в любви? Тамсин собиралась на вечеринку и прислала сестре селфи: рыжие волосы стекают на спину, как огненный водопад, большие зеленые глаза оттенены сверкающими тенями. Ханна тогда почувствовала себя немного обиженной: у Тамсин нет ни денег, ни постоянной работы, но она все-таки умудряется выглядеть как кинозвезда и весело проводить время.

– Вы когда-нибудь подадите мне кофе, Ханна? Или вы собираетесь все утро бормотать себе что-то под нос?

Звук бархатного голоса заставил Ханну подпрыгнуть. Она повернулась и увидела, как в комнату входит шейх. Ей пришлось некоторое время привыкать к его западному вкусу в одежде – раньше ей и в голову не приходило, что шейхи могут носить джинсы, а тем более выглядеть в них как реклама бренда. Но неужели она говорила вслух?

Догадывался ли Кулал, какие глупые фантазии ее мучают?

Конечно, не догадывался. Он мог быть гениальным торговцем и политиком, но все-таки не был телепатом.

– Да, ваше величество, – громко сказала она и поставила поднос на стол, где была разложена какая-то диковинная карта.

Шейх любил разглядывать карты, это Ханна тоже давно заметила. Один раз он даже показал ей горный массив на северо-востоке своей страны и так описывал его снежные вершины, что Ханна заслушалась. Тогда он рассказал ей о Талжане – самой высокой и самой красивой горе Заристана, походя упомянув, что покорил ее, когда ему было всего семнадцать лет.

Когда Ханна поставила перед ним поднос, он поднял голову, и черные глаза опять обо жгли ее.

– Я могу еще что-нибудь сделать для вас, ваше королевское величество? – вежливо спросила она.