Ключ к ее желаниям

Ванн взял себя в руки. Он этого не сделает. Он не животное.

Самолет взлетел, и, когда они набрали высоту, стюардесса предложила им напитки.

Софи, потягивая кофе, смотрела в окно на розовые облака. Идеальное время для более близкого знакомства, но Ванна охватило странное оцепенение. Это было похоже на подростковую застенчивость, странную и смешную для взрослого мужчины.

Затянувшуюся паузу прервала стюардесса. Им предложили завтрак, от которого Софи отказалась.

Это дало Ванну возможность завязать разговор:

– Сейчас самое время подкрепиться. Когда мы приземлимся, то сразу же приступим к делу. Позже у нас не будет возможности перекусить.

Ее улыбка вышла кривой.

– Спасибо, но мой желудок еще не проснулся, – призналась Софи, – он не будет знать, что делать с едой.

– Ты изменила прическу, – заметил Ванн и тут же пожалел об этом.

Софи смущенно откинула назад выбившиеся пряди.

– Коса не выдержит день работы и потеряет вид. С пучком проще.

– Выглядит великолепно, – сказал Ванн, – и коса, конечно, тоже.

– Такая прическа не требует длительной укладки, – призналась Софи. – По утрам перед работой я занимаюсь кунг-фу, и заплести волосы в косу быстрее всего.

– Кунг-фу?! Каждое утро?

– О да. Это мое любимое время. Ты тоже занимаешься?

– Не особенно. Я изучал смешанные боевые искусства. Я взял это от отца. Он был сержантом морской пехоты и ветераном боевых действий, и он заимствовал техники из всех дисциплин, от бокса до джиу-джитсу. Он даже рассматривал американский футбол как дисциплину боевых искусств. Хорошая тренировка в том, чтобы научиться бежать навстречу столкновению и боли, а не прочь.

Девушка бросила на него быстрый оценивающий взгляд.

– Понятно, почему ты был в школьной футбольной команде.

– Наверное, – пробормотал он, жалея, что начал разговор о своем теле. Сейчас, рядом с Софи, он слишком остро ощущал его.

– Повезло. Тебя учил драться отец…

Ванн хмыкнул.

– «Повезло» – не то слово, которое я бы выбрал. Мой отец был суровым человеком. Мне регулярно надирали задницу. Но я научился отражать атаку.

Софи бросила на него пронзительный взгляд. Как бы она не подумала, что ему хочется, чтобы его пожалели…

– А ты? – спросил он, чтобы сменить тему, – держу пари, твой отец был рад, что ты научилась кунг-фу.

Ее бровь поползла вверх.

– Почему ты так думаешь?

– Мир полон мерзавцев. Если бы у меня была дочь, я хотел бы, чтобы она умела драться.

Софи кивнула:

– Я тоже. Но я росла без отца.

Ванн выругался. Про себя.

– Мне очень жаль.

– Все в порядке, – сказала Софи, – просто моя мама не знала, что со мной делать: она сибарит, а не воин. Ей по душе – горячая ванна, шелковая рубашка и бокал холодного просекко.

– Одно другому не мешает, – улыбнулся Ванн.

– Ага, если есть время… Моя жизнь не позволяет принимать горячие ванны. Быстрый душ – самое то.

– Для меня тоже, – сказал Ванн. – Когда я служил, мы мылись за пару минут.

Черт. От тел – к ваннам и душам, что еще хуже. Надо сменить тему.

– Ты уже знакома с Малкольмом и Хендриком?

– Видела мимоходом, но никогда не была им представлена. Какие они?

Ванн подбирал слова:

– Хендрик сделает вид, что не видит тебя, разве что наклонится поближе своим здоровым ухом, чтобы лучше слышать. Он никогда не смотрит собеседнику в глаза, особенно если собеседник – женщина.

– Какое ухо у него здоровое?

– Левое. Хендрик очень стесняется женщин. То есть всех, кроме жены. Он боготворит свою жену Бев. Не принимай это на свой счет.

Софи кивнула:

– Понятно. А Малкольм?

– Малкольм жесткий и капризный критикан. Считает, что окружающие должны закалиться и принимать это. Так что не жди даже обычной вежливости. Такой привилегии удостаивается далеко не каждый. Что уж говорить о рядовых сотрудниках – никаких поблажек.

Софи задумчиво кивнула:

– Понятно. К счастью, я не нуждаюсь в поблажках.

– Тогда все будет хорошо. С Малкольмом презумпция невиновности не работает, пока ты не докажешь ему свою правоту и не убедишь, что действительно чего-то стоишь.

– Ух ты, о таком хорошо знать заранее. Спасибо, что предупредил, – поблагодарила Софи.

– Тем не менее я искренне уважаю его. Невероятный талант. Видение, драйв, энергия. К счастью, мы поладили.