Объятия незнакомца

– Для чего Вульфу убивать меня? Это не даст ему то, что он хотел бы получить. Ему нужна мадемуазель ле Бон.

– Да. И нам бы лучше поскорее отправиться к ней. Потому что, пока мы с вами беседуем, он намерен получить то, что ему нужно.

Макс почувствовал, как сердце кольнуло от страха.

– Он не знает, где она.

– Мне бы вашу уверенность, – жестко возразил Флеминг. – На Вульфа работает тот перебежчик, Холкрофт, о котором мы говорили вам. Так вот, он – лучший охотник из тех, кого я когда-либо знал. Я, как вы понимаете, имею в виду охоту не на лис. Вульф лично обучал его. Холкрофт выследил вас сразу же, как только вы вернулись в Англию, и до сих пор следит за вами. А Вульф… Вульфу было нужно, чтобы девушка осталась без присмотра.

Макс старался справиться со страхом, сжимавшим ему сердце.

– Но вы-то как узнали обо всем этом? – упрямо допытывался он.

– Как я узнал?

Флеминг расстегнул ворот сорочки. Под ней, на шее, оказалась марлевая повязка. Он молча снял бинт, и Макс содрогнулся, увидев багровый след от веревки.

– Вот как. – Флеминг вздернул головой. – Это сделали люди Вульфа. Гаротта[5 - Способ убийства при помощи удавки]. Чисто французский способ убийства. Вульф хотел не просто убить меня, он желал сделать это с издевкой. Однако просчитался: гаротта, конечно, выглядит весьма эффектно, но не всегда приводит к желаемому результату. Да и люди его были хороши. Они оказались страшно болтливы, и прежде чем потерять сознание, я услышал кое-что из их разговора.

Он помолчал, заматывая бинт на шее, а затем продолжил:

– Теперь вы понимаете, почему Вульф осмелился вызвать вас через газеты? Он ведь знал, что это приглашение будет понятно только двоим – вам и мне, но меня-то он считал мертвым.

Макс молчал, переваривая услышанное. Ледяной страх сковывал его душу.

– Если вы говорите правду, то выходит… Вульф с Холкрофтом уже…

– Уже добрались до вашего укрытия, – нетерпеливо и раздраженно закончил Флеминг. – Мы с вами точим лясы, а они, возможно, уже сцапали мадемуазель ле Бон. Д'Авенант, мне плевать, верите вы мне или нет, но мы должны опередить их. Вульф предал двадцать лет моей дружбы, моего доверия, и я не хочу, чтобы этот негодяй выиграл сейчас.

Макс больше не колебался ни секунды. Открыв люк в крыше кареты, он встал во весь рост и прокричал кучеру.

– Поворачивай домой! Можешь загнать лошадей, но – ради Бога! – мы должны быть там!

– Слушаюсь, сэр!

Макс захлопнул люк и опустился на место. Внутри у него была пустота.

Однако его пистоль была по-прежнему направлена на Флеминга.

Тот покачал головой.

– Видит Бог, я хорошо подготовил вас. – Он хмурился, но в голосе его слышалось одобрение. – Мне даже нет нужды спрашивать, как вам удалось выбраться из Франции, д'Авенант. Теперь я и сам вижу. Хотя, признаюсь, я думал, что вы погибли, и уже собирался было выразить соболезнование вашим родным. Лишь от подосланных ко мне убийц я узнал, что вы живы.

– Ваша похвала вдохновляет меня.

Флеминг рассмеялся, по тут же сморщился от боли и замолчан, поглаживая горло, затем откинулся на спинку дивана и вытер пот со лба.

– Похоже, я недооценивал вас. Черт, нам с вами сейчас предоставляется исключительная возможность! Кстати, как наша девица? Она что-нибудь вспомнила?

– Нет. И я хотел бы обсудить с вами кое-что, Флеминг Я могу передать ее вам только на определенных условиях.

Голубые глаза Флеминга округлились, затем сузились.

– О чем это вы толкуете? Какие такие условия? Вы обязаны передать ее мне немедленно. Нам нужна ее формула.

– Она не помнит ее. И я не хочу чтобы она пострадала от тех жестоких приемов, с помощью которых вы попытаетесь извлечь из нее формулу.

Флеминг смотрел на него с изумлением.

Затем догадка мелькнула в его глазах.

– А-а Да вы похоже питаете нежные чувства к малышке – Его глаза гневно сверкнули. – И это после того, что она совершила? Но она же враг! Неужели вы можете.

– Она не то что вы думаете, Флеминг И что касается содеянного ею, то это вопрос спорный.

– Единственное о чем можно спорить сейчас, так это о том, намерены ли вы передать ее немедленно или же желаете столкнуться с последствиями. А они будут весьма серьезны. И вам не поможет ни ваше влиятельное семейство, ни брат-герцог. Пусть только попробуют вмешаться, и вам будет предъявлено обвинение в измене.

– Я готов к этому, Флеминг. Помнится, как-то раз вы спрашивали меня, во что я оцениваю эту миссию. Так вот – мне нужна мадемуазель ле Бон. Живая и невредимая. И я буду находиться при ней постоянно, нравится вам это или нет.

Флеминг стиснул зубы.

– Я не склонен торговаться с вами. Я отвечаю перед королем.

– Я тоже. И я исполню свой долг перед королем и Англией. Но куда бы ни отправилась мадемуазель ле Бон, я отправлюсь с ней. Воспринимайте нас как супругов.

Флеминг помассировал раненую руку, безжизненно висевшую вдоль тела.

– Я подумаю, что тут можно сделать. Но ничего не обещаю.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. А потом Флеминг улыбнулся, медленно и язвительно.

– Должен признаться, д'Авенант, я уже давно не испытывал такого изумления. Я допускал все, что угодно, но только не это. Вот что значит досылать на дело дилетанта.

– Вы послали не дилетанта, – так же медленно и язвительно улыбнулся Макс. – А д'Авенанта.

Флеминг только кивнул в ответ и, явно страдая от боли, откинулся на плюшевые подушки. Остаток пути они проделали в молчании. Карета, выехав из Лондона, стремительно катилась на юг, к Суссексу.

Меньше чем через час она замедлила ход, и Макс, приподняв занавеску на окне, увидел знакомый дом. На первый взгляд все выглядело неизменным. Охранники были на своих постах.

Он облегченно вздохнул. Карета остановилась.

– Сначала вы Флеминг. – Макс махнул пистолью. – Выходите.

Старший мужчина хмуро повиновался.

– Недоверчивый, черт!

Охранник, поспешивший к карете, открыл дверцу, и Флеминг вышел первым.