Джейн Эйр (адаптированный пересказ)

– А рисовать умеете?

– Вон один из моих рисунков, над камином.

– А по-французски вы тоже научились?

– Да, Бесси, я читаю и говорю по-французски.

– О, да вы действительно стали настоящей леди, мисс Джейн! Я всегда была уверена, что так будет. Так, как вы играете и рисуете, нашим барышням никогда не суметь. Вы сами пробьетесь в жизни, без всяких родственников. Знаете, я хотела спросить вас, мисс: вам ничего не известно о ваших родственниках по фамилии Эйр?

– Ничего.

– Вы помните, что миссис всегда говорила, что они у вас бедные и простые. Может, так оно и есть, только семь лет тому назад в Гейтсхэд приезжал какой-то мистер Эйр, спрашивал о вас. Миссис сказала, что вы в школе, за пятьдесят миль от нашего дома. Он был очень огорчен, так как не мог навестить вас, потому что срочно уезжал куда-то за границу, и корабль должен был уйти из Лондона через день или два. Но на вид он был настоящий Джейнтльмен, полагаю, что это был брат вашего отца.

– Куда же он ехал, Бесси?

– На какой-то остров, где вино делают. Мне буфетчик объяснял…

– На Мадейру? – догадалась я.

– Да, да, вот именно, – он так и сказал.

– Значит, уехал?

– Да, он и пары минут не пробыл у нас. Миссис держалась с ним очень высокомерно. Она потом называла его: «Этот дрянной торгаш». Мой муж предполагает, что он торгует вином.

– Очень возможно, – ответила я, – а может быть, он агент или служащий винодельческой фирмы.

Мы с Бесси еще немного поболтали о прежней жизни, и она ушла. Я еще раз встретились с ней на другое утро в Лоутоне, когда ожидала дилижанс. Там же мы с ней окончательно простились. Затем подъехал экипаж, который увез меня в неведомые окрестности Милкота, где меня ждала новая жизнь.

Глава XI

Из Лоутона я выехала в четыре утра, а в Милкот прибыла в восемь вечера. К моему удивлению, меня никто не встречал, поэтому пришлось остановиться на время в гостинице. Я спрашивала у слуг, не ожидал ли кто-нибудь мисс Эйр, но получала отрицательный ответ. И вот я ждала в тревоге, терзаемая всевозможными сомнениями и страхами, чувствуя себя брошенной на произвол судьбы. Наконец я заставила себя позвонить:

– Есть тут по соседству имение под названием Торнфильд? – спросила я слугу, который явился на мой звонок.

– Торнфильд? Не слыхал, сударыня. Я сейчас спрошу в ресторане. – Он исчез, но возвратился немедленно.

– Ваша фамилия Эйр, мисс?

– Да.

– Там вас дожидаются.

Я тут же вскочила, взяла свои личные вещи и поспешила в коридор. Перед открытой дверью стоял какой-то человек, а на озаренной уличными фонарями мостовой я смутно различила очертания одноконного экипажа.

– Это, наверное, ваш багаж? – сказал человек отрывисто, указывая на мой чемодан.

– Да.

Он погрузил чемодан в экипаж, с виду похожий на небольшую карету. Когда кучер закрывал дверцу, я спросила, далеко ли до Торнфильда.

– Миль шесть будет.

– Сколько на это понадобится времени?

– Примерно часа полтора.

Он захлопнул дверцу, взобрался на козлы, и мы тронулись в путь. По дороге я гадала, какая она всё-таки мисс Фэйрфакс. Если она не очень богатая женщина, то это даже лучше. Богатство не делает людей добрее. Однако я надеялась, что моя новая хозяйка будет приветливее со мной, чем моя тетя. В крайнем случае, если мне не понравится у неё, найду себе другое место.

Я опустила окно и выглянула наружу. Дорога была грязная, ночь сырая и туманная. Кучер почти все время ехал шагом. Казалось, что дороге не будет конца, но тут возница обернулся и сказал:

– Ну, теперь недалеко и до Торнфильда.

Он оказался прав. Минут через двадцать экипаж остановился, кучер слез с козел и открыл ворота: мы въехали, и они захлопнулись за нами. Карета медленно поднялась по аллее и скоро приблизилась к дому. Лишь в одном окне сквозь занавески пробивался свет, все остальные были темны. Лошадь остановилась у подъезда.

Дверь открыла горничная.

– Прошу вас следовать за мной, сударыня, – сказала она. Служанка провела меня через большой квадратный холл со множеством высоких дверей и завела в маленькую уютную ярко освещенную комнату, в который горел камин. В старинном кресле с высокой спинкой сидела опрятная старушка, именно такая, какой я себе и нарисовала миссис Фэйрфакс, только менее представительная и гораздо более скромная. Миссис вязала. У ее ног лежала большая кошка. Трудно было представить более приятную встречу для вновь прибывшей молодой гувернантки.

– Ну, как вы себя чувствуете, моя дорогая? Наверное, устали с дороги, озябли? Подойдите ближе к огню.

– Миссис Фэйрфакс, вероятно? – спросила я.

– Да, вы угадали. Садитесь.

Она помогла мне снять шарф и шляпку, чем немало смутила меня.

– О, не беспокойтесь, моя дорогая, вы же совсем замерзли. Ли, приготовьте поскорей горячий грог и несколько сандвичей.

«Она обращается со мной, как с гостьей, – подумала я. – Вот не ожидала такого приема! Холодность и чопорность были бы не удивительны в данном случае, а тут! Что-то я не слышала, чтобы так обходились с гувернанткой. Однако радоваться еще рано».

– Сегодня вечером я смогу познакомиться с мисс Фэйрфакс? – спросила я, подкрепившись.

– Что вы говорите, моя дорогая? Я плохо слышу… – отозвалась старушка.

Я повторила свой вопрос отчетливей.

– Мисс Фэйрфакс? О, вы, наверно, имеете в виду мисс Варанс? Фамилия вашей будущей ученицы – Варанс.

– Вот как… Значит, это не ваша дочь?

– Нет, у меня никого нет.

Я не стала более расспрашивать её о мисс Варанс, так как решила, что постепенно все само собой прояснится.

– Я так рада! – продолжала она, садясь против меня и беря кошку на колени. Знаете, жить в одиночестве очень тяжело. Прошлую зиму здесь, кроме слуг, никого не было. С ними нельзя общаться на равных – теряется авторитет. Мне было так грустно. Конечно, Торнфильд – прекрасный старинный дом, хотя и потерял свое былое величие, но зимой в нем очень тоскливо… А потом, в начале осени, приехала маленькая Адель Варанс с няней… Ребенок сразу вносит в дом оживление Вот вы приехали, теперь уж совсем весело будет.

Мне стало хорошо на сердце от слов этой доброй старушки, и я заверила её, что постараюсь не обмануть её ожиданий.