Когда Зацвёл Миндаль
– Не говорите так, это же неправильно. Вы тоже не сидели сложа руки, всю войну у станка простояли, – горячо сказала Лида.
– Вы правда меня не осуждаете? – пристально посмотрев на неё, спросил Андрей.
– Нет конечно! Думаю никто не имеет права Вас осуждать. Тем более, Вы награду от правительства получили. Не просто так же Вам дали орден, – сказала Лида.
Волнение с разговором прошло, ей даже стало жаль этого крепкого, высокого, симпатичного мужчину. Андрей вдруг взял её руки в свои и прижался к ним губами.
– Что Вы делаете? – с ужасом воскликнула Лида, вырывая руки и пряча их под стол.
– Я Вам совсем не нравлюсь, Лидочка? – спросил Андрей.
– Женщину о таких вещах не спрашивают, тем более, на первой встрече. Давайте лучше чай пить. У меня и печенье есть и даже несколько конфет, – улыбнувшись сказала Лида и налила ему чай в гранёный стакан.
Обжигаясь, Андрей сделал пару глотков. Вернулся с улицы Семён Матвеевич и сел с ними за стол. Лида хотела встать, но он удержал её за руку.
– Сядь, дочка. Не маленькие дети. Что решили? – спросил Семён Матвеевич.
Лида стыдливо опустила глаза. Андрей посмотрел на старика и улыбнулся.
– Семён Матвеевич, не торопите нас, Вы же видите, Лида ещё в сомнении, – сказал молодой человек.
– А ты? Ты тоже в сомнении? – пытливо посмотрев на Андрея, спросил Семён Матвеевич.
– Да мы толком ещё и не поговорили. Может сходим в кино, а, Лидочка? – спросил Андрей.
Лида подняла голову и посмотрела на Семёна Матвеевича, тот кивнул головой.
– Сходите. Чего не сходить. А я дождусь Людочку, надо и с ней поговорить, – ответил он.
– Нет, папа, не торопитесь, прошу Вас. Она может не так понять, да и не решили мы пока ничего, – попросила Лида.
– Ладно, идите. Опоздаете в кино, – сказал Семён Матвеевич.
Что шло на экране, Лида не замечала и не понимала, Андрей держал её за холодную от волнения руку и сжимал её. Лида попыталась отнять руку, но молодой человек сжал её крепче и поцеловал, от чего по телу молодой женщины прошла дрожь.
– Ты мне очень нравишься, Лидочка, – прямо в ушко Лиды, прошептал Андрей.
Лида в темноте повернула к нему голову и посмотрела на него, пытаясь понять, правду ли он говорит, но почувствовала горячий поцелуй на своих губах. Лиду, словно током прошибло. Женщина вновь почувствовала себя молодой и беспомощной. Как только Андрей отпустил её, она быстро встала и стала проходить между рядами к выходу, он пошёл за ней. На улице было темно, Андрей догнал Лиду и удерживая за плечо, остановил.
– Куда ты? Почему убежала? – спросил он.
– Не знаю… сама не знаю, что со мной, – пробормотала Лида, уронив голову ему на грудь и заплакав.
– Ну что ты, дорогая. Всё же хорошо. Давай мы с тобой поженимся, Лидочка. Будем жить у меня. Я живу недалеко от завода, домик свой, небольшой, отец ещё строил, двор, опять-таки. И Семёну Матвеевичу на земле лучше будет. У меня брат школу заканчивает, через год в армию уйдёт. Потом, наверное, в институт поступит, – обнимая Лиду и прижимая к себе, говорил Андрей.
– Надо с Людой поговорить, не знаю ещё, как она это воспримет. Боюсь я, Андрей, так быстро всё происходит, аж страшно, – ответила Лида.
– Вот и поговори с дочерью и я брату скажу. Думаю, Семён Матвеевич это сделает лучше тебя. Пошли, я провожу тебя домой, – обняв женщину за плечи, сказал Андрей.
Возле подъезда дома, они остановились. Андрей долго и нежно целовал Лиду в губы.
– Меня никто так не целовал… – почему-то подумала она, вспомнив, что Глеб вовсе не любил целоваться.
– Чего лобызаться, мокроту разводить? – недовольно говорил он, когда Лида однажды сама попыталась его поцеловать.
На работе, подруги говорили, как это приятно и как это возбуждает. Но Лида никогда, никакого возбуждения не чувствовала, а в постели просто хотела, чтобы "это" скорее закончилось. Наверное, молодая женщина лишь теперь почувствовала, что значит возбуждение и волнение, потому, что ей было очень хорошо, от ласковых прикосновений Андрея.
– Ну я пойду? Поздно уже, – прошептала она, когда Андрей наконец отпустил её.
– Ты как маленькая. Мы взрослые люди, Лидочка. Может ко мне пойдём? Не хочу тебя отпускать, – прошептал Андрей в ответ.
Лиде тоже не хотелось с ним расставаться, но она подумала о свёкре и дочери.
– Нет… пойду я. Папа должен был уже поговорить с Людой, мне нужно знать, согласна ли она на наш с тобой брак, – высвобождаясь из объятий Андрея и делая шаг к подъезду, сказала Лида.
– Хорошо, я завтра после работы зайду к вам. До свидания, дорогая, – сказал Андрей и развернувшись, быстро зашагал в сторону дороги.
Лида тихо открыла дверь квартиры и вдруг услышала голоса из комнаты.
– Твоя мама молода, Людок, ты уже взрослая девочка, должна понимать. Она с твоим отцом и счастливой побыть не успела, война забрала его, – говорил Семён Матвеевич.
Через минуту, Люда ответила.
– Да понимаю я, дедушка, не маленькая. И кто он? Ну… будущий муж моей мамы? – спросила девушка.
– Хороший человек, дочка. Сам его с твоей матерью познакомил. На заводе мастером в цеху работает, на хорошем счету, награду имеет, – ответил Семён Матвеевич.
– Воевал, значит? – спросила Людмила.
– Нет, на войну его не отпустили, за хорошую работу, на заводе бронь получил, – ответил Семён Матвеевич.
– Ааа… – разочарованно ответила девушка.
– Чего "аааа" ? Думаешь, ему легко было? Сколько раз на фронт просился – не отпустили. Если бы все воевать ушли, кто оружие для фронта изготавливал, а? Работник он значит отличный, раз оставили, – строго сказал старик.
– Ну и что ты от меня хочешь, дед? Чтобы я благословила их, что ли? Может его ещё и папочкой называть? – сыронизировала Людмила.
– Никто тебя не просит, чтобы ты его папой называла и благословения твоего не надо. А мать тебе в обиду не дам, так и знай, – ответил Семён Матвеевич.
– Ну и ладно, пусть женятся, мне то что. Лишь бы меня не трогали. Вот закончу школу, в институт поступлю. Закончу институт, может на стройку уеду, сейчас везде инженеры-строители нужны, – сказала Людмила.
Лида вошла в комнату.
– Как есть хочется… а вы уже поели? – спросила она, улыбнувшись, делая вид, что только что вошла и не слышала ничего из того, о чем они говорили.
– На плите картошка жареная, горячая ещё. Садись, поешь, мы уже, – ответил Семён Матвеевич.
Но опять есть картошку, надоело, Лида с трудом проглатывала её и запивала чаем. Она прятала от дочери глаза и губы будто горели, от поцелуев Андрея.
На следующий день, к ним пришёл Андрей. Люда, с любопытством подростка, разглядывала его, забыв поздороваться.
– Добрый вечер Семён Матвеевич. Лида… здравствуй, – ласково посмотрев на женщину, сказал Андрей.
– Здрасьте! – хмыкнув, поздоровалась наконец и Люда.
– Здравствуй, Людмила, – ответил Андрей и положил на стол две горячие лепёшки, что было большой редкостью в те годы.
Людмила, взяв одну, с удовольствием понюхала.
– Как вкусно пахнеееет… – нараспев, произнесла она, закатывая от удовольствия свои красивые глаза.
Лида очень волновалась и с напряжением ждала, как же дочь примет её будущего мужа.
– Так отломи кусочек и ешь, – засмеявшись наивности девушки, сказал Андрей.
Людмила быстро отломила кусок от лепёшки и сунула в рот.
– Горячая ещё, – с наслаждением сказала Людмила.
– За стол садитесь, чай пить будем, – сказала Лида.
Когда чай был выпит и от лепёшек не остались даже крошки, Андрей посмотрел на всех и почему-то взял Лиду за руку, от чего она густо покраснела.
– Семён Матвеевич… Людмила…я пришёл вам сказать, что хочу жениться на Лидии. Что скажете? – спросил он.
Наступило молчание, Людмила конечно знала, что это должно было произойти, но и она была растеряна.
– Что же… совет вам да любовь. Так вроде говорят, – произнёс Семён Матвеевич, а в глазах была такая тоска, что Лида не могла этого не заметить.
– А жить где собираетесь? – невпопад спросила Людмила.
– Собираемся, Людочка, надеюсь, мы все вместе будем жить в моём доме. Я говорил уже твоей матери, у меня свой дом, не Бог весть какой, но на земле и дедушке твоему будет лучше, верно, Семён Матвеевич? – спросил Андрей, не выпуская руки Лиды.
– Э, нет! Мы с дедом тут останемся, правда, дедушка? Сама буду за ним присматривать, – заявила Людмила.
– Нечего за мной присматривать, не инвалид. Негоже нам отдельно от матери жить. Молодая ты ещё, за тобой самой надо присматривать. А я сегодня есть, а завтра меня нет, – ответил Семён Матвеевич.
– Что значит, тебя нет, дед? Ты что, умирать собрался, что ли? И думать об этом не смей. Ладно, как ты захочешь, так и будет, я на всё согласна, только ты о смерти больше не говори. Я так тебя люблю, дед, – чуть не плача, произнесла Людмила.
– Дурочка! И я ведь вас с матерью люблю. Только смерть не спросит, можно ей зайти, или нет. Приходит, когда ей вздумается. Ладно… в воскресенье с утра и переезжать будем, а эту квартиру вернём государству, – ответил Семён Матвеевич.
До воскресенья оставалось два дня, Андрей на заводе договорился насчёт грузовика и сам, в солнечный, воскресный день, приехал на нём к дому Лиды. Вместе с шофёром, он поднялся на второй этаж и хотел было позвонить в дверь, но она оказалась открытой. В этот день, им не суждено было переехать в дом Андрея.
Глава 6
Андрей, подумав, что дверь открыли для него, ведь вчера они договорились, что он с утра приедет за ними, не позвонив в дверь, зашёл в квартиру. В комнате никого не было, удивившись, молодой человек заглянул на кухню, но там он тоже никого не нашёл.
– Лида! Я пришёл! Вы где? – громко спросил Андрей.
Из спальни, где обычно спали Лида с дочерью, с мрачным лицом вышла Люда.
– Мы здесь, дедушке плохо, – тихо произнесла девушка.
Андрей изменился в лице.
– Как плохо? Вчера же он хорошо себя чувствовал… – пробормотал молодой человек и быстро прошёл следом за Людой в спальню, куда она тут же вернулась.
На кровати Лиды, в расстёгнутой на груди рубашке, лежал Семён Матвеевич и смотрел в потолок. Лида сидела на корточках перед кроватью и плакала.
Андрей на цыпочках подошёл ближе.
– Надо машину скорой помощи вызвать. На углу почта, там телефон есть, я сбегаю, – сказал он, собираясь выйти.
– Не нужно никуда бегать… сядь, Андрей. Сегодня сына во сне видел… зовёт меня… с ним и Митенька наш… улыбаются… хорошо им вместе. А ты, Лида… не жди мужа, не дождёшься его, он "там", – с трудом говорил старик, тяжело дыша.
– Папочка, миленький, не говорите так. Не оставляйте нас, как же мы без Вас жить будем? – сквозь слёзы говорила Лида.
Люда, стоя у изголовья кровати, схватившись за спинку, сжимая руки, плакала.
– Дедушка… нет… я не хочу, чтобы ты уходил… – бормотала она.
– Андрей? Подойди, – Семёну Матвеевичу говорить стало ещё тяжелее.
Андрей нагнулся над стариком.
– Семён Матвеевич, я скорую вызову, разрешите? Всё будет хорошо, врачи Вам помогут… – просил Андрей, трогая старика за плечо.
– Я… я надеюсь на тебя… Андрей… не оставляй их, прошу… бере… бе… ре… ги… – не договорив, Семён Матвеевич закрыл глаза и замолк.
Наступила гнетущая тишина. Андрей был растерян, он и предположить не мог, когда утром приехал с нанятым грузовиком, что тут случится такое. Его мысли прервал крик Лиды, которая, поняв, что свёкор умер, упав на грудь старика, зарыдала.
– Нет! Папочка… нет… – закричала она.
Людмила, встав на колени перед кроватью, уронила голову на твёрдые, худые ноги Семёна Матвеевича и обхватив их руками, тихо плакала. Причитать девушка не умела или стеснялась. Андрей тронул Лиду за плечи.
– Лидочка… сожалею, дорогая… это ужасно. Всё же, надо скорую вызвать, доктор должен констатировать смерть и дать соответствующую бумагу. Поднимайся, дорогая, Семён Матвеевич был старым, хотя и казался крепким. Видимо, сломала его война и смерть внука и сына. Я схожу, вызову скорую, – сказал Андрей и вышел.
Лида, ничего не соображая, посмотрела ему вслед. Потом поднялась и взяла из шкафа белую простыню. Накрыв свёкра, она увела дочь в другую комнату.
– Вот и дедушка нас покинул, доченька. Одни мы с тобой остались, – обняв Людмилу за плечи, проговорила Лида.
– Мамочка… он на твоей кровати умер… как же ты на ней теперь спать будешь? – вдруг спросила Людмила.
– Ну что ты такое говоришь, Людочка? Не об этом сейчас думать надо. Вот- вот доктор приедет, к похоронам готовиться надо. А я и не знаю, что в этих случаях надо делать. Хорошо, Андрей приехал, он и поможет, – сказала Лида.
Андрей с почты позвонил в службу скорой помощи и дав адрес, объяснив ситуацию, остался ждать на углу дома. Крытая машина, похожая на автобус с приплюснутым носом, с нарисованным красным крестом, подъехала минут через пятнадцать. Андрей, увидев машину издалека, махнул рукой. Потом вместе с женщиной врачом, лет семидесяти, с седыми волосами, под белой косынкой, с худощавым, суровым лицом, он поднялся в квартиру. Женщина прошла в спальню, где лежал Семён Матвеевич и отбросила простыню. Лида и Андрей зашли следом, Люда заходить не стала, сказав, что боится мёртвых.
– Старый человек, многие и не доживают до его возраста. Имя, отчество и фамилия покойного? – спросила она, сев возле комода и доставая из сумки бланк.
– Семён Матвеевич Панкратов, тысяча восемьсот семьдесят второго года рождения, – ответила Лида, сжавшись, при слове "покойного".
– Значит ему исполнилось восемьдесят лет? С похоронами не тяните, на улице жара, тело долго не продержится. Вот, возьмите, с этой бумагой в поликлинику пойдёте, вам справку выдадут, а по справке получите свидетельство о смерти. До свидания, – вставая, сказала женщина и взяв сумку, ушла.
Андрей проводил её до машины и поблагодарив, вернулся в квартиру.
– Давай бумагу, сам схожу в поликлинику, гроб надо заказать и место на кладбище. Сегодня не успеем, завтра похороны, – сказал Андрей и взяв бланк, ушёл.
– Мамочка, он что… на ночь останется? – с ужасом спросила Людмила.
– Он твой дед, Люда, не на улицу же его выносить. О чём ты только думаешь! Живых надо бояться, а не покойников, – сердито сказала Лида, накрывая свёкра простыней.
– Ну да, я понимаю… только я к Райке пойду ночевать. Я тут не останусь, мне страшно, – заплакав, сказала Людмила.
Рая жила с ними в одном доме, в соседнем подъезде и училась с Людмилой в одном классе.
– Хорошо, пойдёшь, только позже. Надо в комнатах прибраться, к похоронам готовиться, – ответила дочери Лида.
Андрей вернулся часам к четырём и протянул Лиде свидетельство о смерти.
– Утром гроб привезут, я пару венков заказал и место на Боткинском кладбище тоже будет готово завтра к двум часам дня. Я сегодня останусь, вам одним не справиться, – сказал он, ставя на стол бумажный пакет с продуктами.
– Спасибо тебе, я бы одна точно не справилась. Видишь, как всё обернулось? Видать, сама судьба против того, чтобы мы поженились, Андрей, – тихо сказала Лида, с грустью посмотрев на Андрея.
– Ну что ты такое говоришь, Лидочка? Теперь, когда Семён Матвеевич, перед своей смертью, сам взял с меня слово, чтобы я о Вас с Людой заботился, разве я могу оставить тебя и твою дочь? Давай потом об этом поговорим, дорогая. Я очень голоден, да и вы, наверное, ещё ничего не ели. Надо для начало поесть, – сказал Андрей.
– Ты прав, прости. Я быстро чего-нибудь приготовлю. А это что? – спросила Лида, посмотрев на стол, где стоял пакет.
– Я пару лепёшек купил, Люда же их любит, взял тушёнку и макароны, – ответил Андрей, раскрывая пакет и выкладывая всё на стол.
– Так я пожарю макароны с тушёнкой? Я быстро, – ответила Лида и ушла на кухню.
Люда сидела за столом и плакала.
– И как вы только в такое время о еде можете думать? Там дедушка лежит… а вы! Эээххх! – высказалась девушка, посмотрев на мать.
– Послушай меня… мне тоже больно, что его не стало. Но мы живые люди и нам нужны силы, понимаешь? Силы, чтобы достойно проводить твоего дедушку. Мы со вчерашнего вечера ещё ничего не ели. А есть надо, как не крути, – сказала Лида, ставя на плиту кастрюлю с водой, для макарон.
– Я есть не буду, – буркнула Людмила, посмотрев на лепёшки, лежавшие на столе.
– Ладно, иди к своей Райке, утром приходи пораньше, похороны будут, – устало сев на стул и подперев голову рукой, сказала Лида.
Спорить с дочерью именно сейчас, ей совсем не хотелось.
– Ну я пойду? – поднимаясь, спросила Людмила и взяла со стола одну лепёшку.
– Им и одной хватит, – подумала девушка, направляясь к выходу.
Лида лишь кивнула головой. Пожарив макароны с тушёнкой, Лида собрала на стол и они с Андреем молча поели. Андрей ел с аппетитом, Лида же с трудом глотала еду.
Вечерело, Лида очень устала, она вспомнила, как рано утром, когда на улице ещё только светало, её разбудил Семён Матвеевич, едва тронув за плечо. Лида тут же открыла глаза и спросонья не сразу и поняла, что мужчине очень плохо. Но увидев его лицо, Лида вскочила с кровати, Семён Матвеевич едва держался на ногах.
– Мне плохо, очень плохо… – с трудом произнёс старик и опираясь здоровой рукой о спинку кровати, зашатался. Лида обняла его и помогла лечь на свою кровать. Она слышала, как он с хрипом дышал.
– Папочка, может скорую вызвать? – с испугом спросила Лида.
В таком состоянии, она никогда свёкра не видела. Он был всегда крепким и почти никогда не болел.
– Не нужно скорую, да и откуда телефон? Ближайший только на почте, а там сейчас закрыто, – устало закрывая глаза, произнёс Семён Матвеевич.
– Может воды? – спросила Лида.
Семён Матвеевич промолчал. Лида подумала было, что тот уснул, но нагнувшись над ним, поняла, что он без сознания. От плохого предчувствия, руки у неё тряслись, она побежала на кухню и налив в стакан воды, вернулась обратно. Брызнув в лицо Семёну Матвеевичу воду, Лида увидела, как дрогнули его морщинистые веки и он медленно открыл глаза.
– Не пугайся, Лида… но кажется, мой час пробил. Ухожу я… – тихо говорил старик.
– Не говорите так, папа! Всё ещё образуется и Вы поправитесь, – заплакав, ответила Лида.
– Неее… сам устал, хочу к сыну уйти. Ты прости, если что… если меж нами что не так было.... – говорил Семён Матвеевич.
Лиде казалось, что он бредит, страх сковывал её тело, руки и пальцы ног похолодели, хотя в начале лета и было жарко.
– Не говорите так, папочка, я Вас очень люблю. И Людочка без Вас не сможет. Прошу Вас, ради нас, живите, – с мольбой говорила Лида.
От их голосов, проснулась Люда и с испугом посмотрела на мать, потом перевела взгляд на дедушку и быстро вскочила с кровати.
– Дедушка? Что случилось? Ты заболел? Мамочка, почему ты плачешь? – спрашивала девушка, ничего не понимая.
– Дедушке плохо… – лишь сказала Лида.
Всё это промелькнуло в голове Лиды, пока она ела.
– Ты бы отдохнула, Лидочка, вон какие круги под глазами, – посмотрев на измученное за такой тяжёлый день лицо Лиды, сказал Андрей.
– Ты прав, я очень устала. Только… в спальне лежит Семён Матвеевич, где же мы с тобой ляжем? Ты ведь не уйдёшь, Андрей, нет? Я одна боюсь оставаться, – чуть не плача, спросила Лида.
– Я не уйду, успокойся, дорогая. Как маленькая, чего уж теперь бояться? Вот, на полу мне постели и себе тоже, поспим здесь, утром рано вставать. Может и с завода придут, я заходил на завод, сообщил о кончине Семёна Матвеевича. Его очень уважали. Правда, сменная работа, не все смогут прийти, завтра рабочий день, только те, кто с ночи выйдет, – устало говорил Андрей.
Лида вынесла из спальни два матраса и простыни с подушками. Андрею она постелила у стены, себе поодаль, почти в середине комнаты. Увидев её действия, Андрей улыбнулся, но промолчал.
– Как маленькая, – подумал он.
Лида заметно волновалась, когда ложилась прямо в платье. Спать в одной комнате с Андреем, было неловко, но иначе никак.
– Не на кухне же ему стелить, – подумала она, устало закрывая глаза.
Уснула она почти тут же и крепко проспала до самого утра, только ранним утром она проснулась, почувствовав, что лежит не одна. Открыв глаза, она ужаснулась. Рядом, обняв её, спал Андрей. Тихонько убрав его руку, она встала.
– Надеюсь, ночью между нами ничего не было… – подумала Лида.
Глава 7
Лида посмотрела на Андрея, который крепко спал, видимо, вымотавшись за прошедший день. Но его разбудил звонок в дверь. Открыв глаза, он увидел, что лежит на постели, где спала Лида и улыбнулся, вспомнив, как вдыхал ночью аромат её волос, целовал в нежную шею и губы, как она во сне обнимала его.
– Андрей, гроб привезли, – услышал он голос Лиды из прихожей, который прервал его мысли.
Быстро встав, он надел рубашку и брюки.
– Я спущусь, а ты оставайся. Убери постель и поставь табуретки на середину комнаты для гроба, – бросил он ей на ходу и пошёл за мужчиной, который и привёз гроб.
Расплатившись с ним, Андрей поставил крышку возле дверей подъезда, куда положил и два венка и подняв сам гроб, понёс в квартиру. Лида уже убрала матрасы и подушки, поставив табуретки, которые стояли на кухне. Андрей поставил гроб к стене и поправил местоположение табуреток, чтобы гроб крепко встал на них.
Зашла Люда и с ужасом посмотрела на гроб, увидев её, Лида быстро подошла к ней.
– Ты съезди до дома Фахритдин акя и скажи им, что дедушка умер. Они были очень дружны. Может и Бахром, и Матлюба опа придут. Беги, дочка, в два часа похороны, – сказала дочери Лида.
Андрей прикинул и понял, что одному ему не справится. Он вышел на площадку и позвонил соседям. Вышла пожилая женщина, с кудряшками крашенных неизвестно чем волос, в очках и тонкими бровями.
– Здравствуйте, наверное слышали, Семён Матвеевич умер, в два часа похороны. А из мужчин, есть кто дома? Одному мне не справится. Надо одеть его и в гроб положить, – сказал Андрей.
– Здравствуйте, да… слышали. Царствия небесного ему, хороший был человек. Ваня? – позвала женщина.
Из комнаты вышел мужчина, лет шестидесяти, видимо, муж хозяйки и протянув руку, пожал руку Андрея.
– Выйди, помоги соседям, я позже зайду, – сказала женщина.
– Да, конечно. Я сейчас, только рубашку надену, – сказал Ваня, так как стоял в майке и шароварах.
– Ну я пойду, зайдёте сами, – сказал Андрей и ушёл.
Вместе с соседом, они кое-как обмыли тело покойного и надели на него вещи, приготовленные Лидой, пока Андрей ходил за помощью. Так как своего костюма у Семёна Матвеевича отродясь не было, то сверху, на постиранную рубашку, надели костюм, оставшийся от Глеба. Старик зимой всегда ходил в телогрейке, а летом в рубашке.
К часу дня, стали приходить люди, вышли соседи по дому, с завода пришли несколько человек и вместе с Людой, пришли Фахритдин акя и Матлюба опа. Бахром был на работе и прийти не смог.
– Как же это, Лидочка? Горе-то какое, – заплакав и обнимая Лиду, произнесла Матлюба опа.
Фахритдин акя, с суровым лицом, лишь легонько похлопал Лиду по плечу.
– Жаль… хороший был человек. Но возраст… что тут поделаешь… – тихо сказал мужчина.
Андрей договорился с грузовиком, который должен был отвезти гроб на Боткинское кладбище и попросил помочь знакомого, который водил рейсовый автобус, с приплюснутым капотом и рычагом, которым водитель открывал одну единственную дверь, выпуская пассажиров на остановках. Тот согласился, так как и Андрей часто помогал ему с ремонтом старого автобуса. Так, в два часа дня, гроб поставили на дно грузовика, крышку приладили к задней стороне кузова, куда положили и венки. В автобус сели те, кто решил проводить покойного в последний путь. Люда осталась дома, сказав, что они с Раей приберутся и соберут на стол, так как Лида решила устроить небольшие поминки и свёкру, и мужу.
Из сухофруктов, она ещё с вечера сварила компот и до утра он уже остыл. Продуктов было немного, но на базаре Андрей прикупил курицу на бульон, помидоры и огурцы, яблоки, да несколько лепёшек. Семён Матвеевич был экономным и предусмотрительным, поэтому Лида нашла в шкафу немного денег, видимо, старик с пенсии и откладывал на чёрный день, который и наступил. Все деньги, Лида отдала Андрею, они и ушли на поминки и похороны, хотя тот и добавил немного своих денег. Так, в тишине, Семёна Матвеевича похоронили и провели небольшие поминки. Несколько добрых слов о покойном, выпитое вино от соседа и всё. Был человек и нет человека…
Андрей, на переезде Лиды и её дочери, пока не настаивал, понимая всю серьёзность произошедшего. Да и Лида ему об этом не напоминала. К вечеру, они вдвоём сидели за столом, Людмила опять ушла к Рае, сказав, что им надо заниматься.
– Завтра экзамен по математике, надо готовиться. Чернила и запасная ручка у неё есть, – сказала девушка и взяв учебник и тетрадь, ушла.
– Андрей… хотела у тебя спросить… ведь сегодня ночью… ну, когда я спала… между нами ведь ничего не было? Просто я тебе постелила отдельно, а утром ты оказался рядом со мной. Я не знаю, что и думать… устала очень, переживала много, вот и уснула крепко, – опустив глаза, говорила Лида.
