Когда Ты Рядом…

Глава 11

 Так и получилось, что помянули Кузьмича в доме Фёдора. Хотя, для пьющего человека, была водка, а причина завсегда найдётся. Правда, говорили много хороших слов о покойном, жалели, что ушёл рано, да ещё насильственной смертью. Но почему-то, никто не вспомнил, кто и зачем убил Кузьмича. Хотя, в милиции было открыли дело, но вскоре и закрыли, за отсутствием улик. Вскоре, о Кузьмиче и вовсе позабыли, словно его и не было.

– Ты одна, что ли? А дядя Миша где? – войдя в комнату и сев за стол, спросил Пашка.

– Ты же знаешь, он часто до ночи работает, а во время посевной и сбора урожая, может и до утра задержаться. Есть будешь? Я ужинать собиралась, – спросила Даша, ставя на стол тарелки, вилки и чашки.

– Можно, я ещё не ел, – ответил Паша, кивнув головой.

 Даша выложила в блюдо картошку, которую отварила и заправила маслом и зелёным луком. Отдельно, в блюдо поменьше, положила кусочки мяса, которое она потушила до прихода Паши. Потом только села за стол. Поев, Паша поднял голову и посмотрел на Дашу.

– Может ещё подумаешь? Ведь это серьёзный и опасный шаг, Даша. Тем более, в Москву едешь… как подумаю об этом – страшно становится, – сказал Паша.

– Так ведь не ты едешь, чего тебе-то страшно? – усмехнулась Даша.

 Паша с опаской протянул руку и положил на руку Даши. Она тут же отдёрнула руку и надменно вскинув красивую головку, посмотрела на него.

– Да за тебя страшно, дурочка! – воскликнул Паша.

 Впервые, от его взгляда, девушка смутилась, но голову не опустила. Паша был высоким и крепким парнем, с густыми, русыми волосами, настоящий северянин, с грубоватыми чертами лица, правда, глаза были у него красивые и взгляд, который заставлял смущаться многих молодых девушек.

– Паш… ты иди, ладно? Скоро отец придёт, не нужно, чтобы болтали, невесть что. Ты же знаешь наших, их хлебом не корми, дай посплетничать. Иди, – снисходительно произнесла Даша, поднимаясь из-за стола и отходя к окну.

Глава 12

 Паша встал и подойдя к ней, хотел было обнять её за плечи, но так и не решился это сделать.

– Ладно, пойду я… пока, – тихо произнёс парень и вышел из дома.

– Ну что с ней делать… пропадёт в этой Москве, ведь и имя не спросят. Новости такие передают… как её одну отпустить? Пропадёт ведь… – бормотал Паша, выходя со двора за калитку.

 Проводив его взглядом, Даша включила телевизор. К тому, о чём говорили, девушка не прислушивалась, впрочем, она бы и не поняла. В политику не вникала, она была одержима одной идеей – поехать в Москву и непременно поступить учиться на артистку.

 Вера приехала через пять дней, Даша с нетерпением ждала её.

– Ну, наконец-то ты приехала, мама! Тебя почти две недели не было! Мне же уезжать надо, ты же знала, – почему-то с упрёком, говорила Даша, даже не спросив про брата.

– Да что же вам дома не сидится, а? Ты бы сначала о брате спросила, что ли… с порога сердишься. Устала я с дороги, умаялась, не видишь? С Тюмени добираюсь, то автобус, то попутка, – обнимая дочь и целуя её в беленькие щёчки, произнесла Вера.

 В комнату вошёл Михаил.

– Приехала, значит? Как сын? Здоров ли? Не нуждается ни в чём? – спросил он, чмокнув жену в голову, поверх платка.

– Кланяться просил, здоров, слава Богу. Работает… исхудал… – заплакав, произнесла Вера, сев за стол и уронив голову на руки.

– Будя сырость разводить! Чего плачешь? Здоров сын, работает и хорошо, радоваться надо. Выучится, агроном свой у нас в деревне будет. Собери на стол, дочка, в ночь работать выйду. Устал очень, но председатель просил, не управимся, говорит, к посевной, – присаживаясь за стол, говорил Михаил.

– Пап, мам… а я завтра уезжаю, – произнесла Даша, стоя у плиты, в ожидании реакции на её слова.

 Вера застыла в оцепенении, нет, она знала, вернее дочь говорила, что собирается ехать в Москву учиться, но женщина думала, Даша не решится, просто шутит, очередная блажь и она отступится. Михаил, нахмурившись, опустил голову.

– Не пущу! – вдруг завопила Вера и вскочив из-за стула, бросилась к дочери.

 Михаил поднял голову и посмотрел на своих женщин, не зная, что делать.

– Дашенька? Дочка? Не нужно в Москву ехать! Вот чувствую я неладное, не пущу я тебя, – схватив дочь за плечи, со слезами говорила Вера.

 Даша, отвернув голову от матери, стояла с каменным лицом.

– Ну скажи ты ей, Миша! О Москве такое говорят, страсти такие… вот и Серёжа просил не отпускать тебя, была бы, говорит, парнем, а так… – убедительно говорила Вера, с надеждой глядя и на мужа, и на дочь.

– Сергей мне не указ! Пусть о своей жизни заботится, а я сама справлюсь. Не отпустишь – сбегу, – сквозь зубы проговорила Даша, с вызовом посмотрев на мать.

– Вера? Оставь её, а пусть едет. Через месяц сбежит из энтой Москвы и домой возвернётся, помяни моё слово. Куды денется? Без денег, без работы… – и сам не веря тому, что говорит, произнёс Михаил.

 Со злостью Даша накрыла на стол, а затем ушла в свою комнату, так и не сев ужинать.

– Мишенька, нельзя её отпускать одну, пропадёт дочь, – заплакав и вытирая глаза краем платка, сказала Вера.

– А ты не каркай раньше времени-то. Такая не пропадёт, ей палец в рот не суй, руку откусит! В моего батю характером, огонь девка! – то ли с гордостью, то ли с сожалением, произнёс Михаил, с аппетитом ужиная.

 Вера поняла, Даша уедет и её не остановить, ни слезами, ни просьбами. Даша жалости не ведала, с детства такая была. Даже плакала редко, если падала или ругали её. Однажды глубоко порезав ручку, без слёз и жалоб, сама перевязала рану, всё пряталась от матери.

 Вера взяла из комода, из-под полотенец и рушников, деньги и прошла в комнату дочери. Она села на кровать и положила перед дочерью несколько крупных купюр.

– С собой возьмёшь, в городе без денег нельзя. Как устроишься, адрес отпиши, с отцом каждый месяц будем отправлять тебе деньги. Тёплые вещи возьми, валенки, свитер и пуховик… – опять заплакав и уткнувшись в плечо дочери, сказала Вера.

– Мам? Ну не плачь, прошу тебя. Всё будет хорошо, вот увидишь. Обо мне ещё будут говорить, когда я артисткой стану, – обняв мать за плечи, сказала Даша и сама веря в свои слова.

– Документы сложила? Паспорт, аттестат и метрику возьми, вдруг спросят. Да, справку у председателя надо взять… что ещё… ! Спаси и сохрани её, несмышленую, – прижимая дочь к груди, воскликнула Вера.

– Что же ты меня раньше времени-то хоронишь? Сама ещё гордиться будешь своей дочерью! – вскочив с кровати, воскликнула Даша.

– Ну и ладно, вот и хорошо, что гордиться буду. Я в дорогу тебе поесть приготовлю. Ой, ты за фаршем что ли сходи, ещё и мясо потушить нужно, до Москвы путь не близкий, в поезде есть нужно будет. Только будь осторожна, деньги поглубже спрячь и документы тоже. Иди до Зины, мясо купи и фарш на котлеты. Остальное в доме есть. Иди, дочка, – смирившись с решением дочери, сказала Вера.

 Даша, видя, что мать согласилась, наконец, радостно обняла её и расцеловав в обе щёчки, выбежала из комнаты.

– Паша, вроде, влюблён в неё, пойду скажу ему, пусть с ней едет и нам с отцом спокойнее будет, – пробормотала Вера, выходя следом за дочерью.

 Паша жил за несколько домов от Даши, Вера поспешно шла вдоль заборов домов, на колья которых были надеты перевёрнутые горшки и банки. Войдя в калитку, она прошла к дому.

– Паша? Ты дома? – крикнула она, постучавшись в окно.

 Паша тут же выскочил из дома.

– Тётя Вера? Случилось что? – с тревогой спросил Паша.

– Да нет, что могло случиться? Я поговорить с тобой пришла, можно? – спросила Вера, явно нервничая и теребя в руках салфетку, непонятно откуда взявшуюся.

– Можно конечно… только мама дома, может во дворе? Как съездили, тётя Вера? Сергей здоров? – присаживаясь на стул, после того, как и Вера села, спросил Паша.

– Сестра о брате и не спросила, а чужие волнуются, – подумала Вера и посмотрела на Пашу.

 Тот молча ждал, не зная, с чем она пришла.

– Что делать-то, а Паша? – вдруг спросила Вера.

– В смысле? Не понял… сейчас что ли? – с явным удивлением, спросил Паша.

– Да нет… что же это я… ладно, скажу прямо, сынок… Ты ведь знаешь, Дашка в Москву ехать собралась, – волнуясь, Вера замолчала.

– Знаю… просил её не ехать… да разве ж она послушает? – опустив голову, мрачно произнёс Паша.

– Ну и вот… не послушала и нас с отцом. Пашенька? Может и ты с ней поедешь, а? Ведь страшно за неё, сердце у меня болит. Время, сам знаешь сейчас какое. Тебе же тоже учиться надо, верно? А диплом из самой Москвы… это ж, как здорово! – словно уговаривая парня, говорила Вера.

– Да я и сам об этом думал, тётя Вера. Если она одна уедет и мне покоя ведь не будет. Но… что родители скажут… да и… Дашка не согласная будет… ведь не любит она меня… – смущаясь, произнёс Паша, опуская голову ещё ниже.

 Вера взяла парня за руку.

– А ты-то, любишь её? – ласково спросила Вера.

– Больше жизни! – воскликнул Паша, но осёкся, ведь о своих чувствах он никому никогда не говорил. Хотя и скрыть это было трудно, взгляд, которым он смотрел на Дашу, был слишком красноречив.

– Любви стесняться не нужно, сынок. Я дочь свою, тебе доверяю. Ты только рядом с нею будь, а там… как Бог даст. Пойду я, она завтра уже ехать хочет. А хочешь, я с Соней сама поговорю? И с Виктором тоже? – предложила Вера, имея ввиду, родителей Паши.

– Нет, я что, маленький? Сам с ними поговорю. Утром зайду к вам. Думаю, если ехать, то послезавтра, не успеем за день. До Тюмени добираться надо, а там на поезд сесть, – сказал Паша, провожая Веру за калитку.

– А ты чего тут делаешь? – услышали они голос Даши, которая возвращалась из магазина.

– Так это… я… – растерялась Вера, не зная, что ответить дочери.

– Тётя Вера до мамы моей приходила. Послушай, Даша… я вот решил… с тобой в Москву поехать. А что? Тоже хочу учиться в столице, чем я хуже? Верно, тётя Вера? – произнёс уверенно Паша.

 Даша с недоумением смотрела на мать и на Пашу.

– Значит… просить его пришла, да? Решил он… только врать вот не надо! – воскликнула Даша, собираясь уйти.

 Вера растерянно смотрела на Пашу. Даша вдруг резко остановилась и оглянулась.

– А знаешь? Поезжай! Москва не моя, может и правда поступишь. Учился ты хорошо, так что… попробуй. Только… мне на пути не попадайся, понял? – вплотную подойдя к Паше, не обращая внимания на мать, произнесла Даша.

 Потом так же резко отвернулась и быстро зашагала в сторону своего дома.

– Вот ведь характер… несносный, – смутившись поведением дочери, сказала Вера.

– Укрощение строптивой… – улыбаясь, произнёс Паша.

– Что? – спросила Вера и не дожидаясь ответа, пошла за дочерью.

– Я утром зайду, тётя Вера! – крикнул Паша ей в след.

– Зайди, сынок, ох зайди… – прошептала Вера.

 Она знала, что Даша будет злиться на неё за то, что она ходила к Паше. Но Вере было всё равно, главное, чтобы парень поехал с ней и был рядом. Иначе, не будет ей покоя. Сына она повидала и успокоилась, ну да, он мужчина, ему легче, но ведь сердце матери всё равно болит за детей, сколько бы им лет не было, как за мальчика, так и за девочку. За кого сильнее и не скажешь.

– Мама? Ну кто тебя просил ходить до Паши, а? Ну зачем он мне там, в Москве? И хватит уже волноваться так за меня, не маленькая, – мягко говорила Даша, обнимая мать и прижимаясь к ней.

 Вера была удивлена.

– Да я до Сони ходила, дочка… – ответила Вера, поглаживая плечи дочери.

– Я тут принесла то, что ты просила. Давай, я помогу, – сказала Даша, кажется понимая чувства матери.

 Вечером, за ужином, Паша сказал родителям, что решил ехать в Москву, поступать в институт. Сначала и Соня, и Виктор опешили от заявления сына. Но подумав, решили, что учёба в Москве – это здорово.

– А что? Чем наш сын хуже других, верно, мать? Правильно, сынок, это ты верно решил. А нам с матерью, гордость за тебя. Когда ехать-то решил? – спросил Виктор.

– Ты погодь, Виктор… погодь… сынок? Скажи-ка нам с отцом, ты ведь за Дашкой ехать хочешь, верно? – вдруг спросила Соня.

 Паша здорово был похож на мать, такие же красивые глаза, светло-русые волосы, грубоватые черты лица. Тогда, как Виктор был, как бы сказать… настоящий русский мужик, каких в деревне было много.

– А какая разница, жена? Главное, чтобы поступил, а Дашке мы только спасибо скажем, если Паша поступит в Москве учиться, – возразил Виктор.

 Паша с благодарностью посмотрел на отца, понимая, что тот выпил и поэтому очень добрый.

– Верно говоришь, Виктор. В дорогу, наверное, поесть нужно приготовить, путь не близкий. Поди и Вера готовит дочери. Гляну, что у нас есть из продуктов… и деньги на дорогу нужны, наверное… – озадаченно говорила Соня, вставая из-за стола.

 Утром пришёл Паша, Вера собиралась на работу. Михаил пришёл на рассвете и крепко спал в своей комнате.

– Здрасьте, тётя Вера. Мои согласились, чтобы я поехал учиться в Москву, теперь мне по-любому поступить нужно. А Даша дома? – оглядываясь по сторонам, немного тише, спросил Паша.

– Дома я, ещё не уехала, Паша! Куда ж я без тебя? – насмешливо спросила Даша, входя со двора в комнату.

 Туалет во всех домах находился во дворе, там и умывальник вешали на летние месяцы, а зимой в сенцах умывались, из ведра с водой, в тазик. На севере морозы до пятидесяти доходили, до туалета ходить было тяжело, ночью и в ведро по маленькому можно было сходить, да и снега наметало так, что весь день приходилось расчищать лопатами дорожки к туалету и на улицу. Такая жизнь до старости, вовсе не привлекала молодую девушку, с её амбициями и мечтами.

– Вот и хорошо, что поняла, наконец. Сегодня уехать не получится, а вот завтра и уедем, верно, тётя Вера? – спросил Паша.

– Ладно… завтракать будешь? – снисходительно спросила Даша, не дожидаясь, когда мать ответит.

– Вы тут хозяйничайте, а мне на работу идти, – произнесла Вера и отвернувшись, улыбнулась, выходя из дома.

– Почему именно Москва, Даша? Ведь Россия огромная и можно поехать в любой другой город. Учиться везде можно. И в Новосибирске есть институты, – осторожно произнёс Паша, посмотрев на неё, сидя с ней за столом и завтракая.

Даша пила кофе, она любила пить по утрам кофе, хотя где-то читала, что кофе портит цвет лица, но поднимает тонус. Испортить цвет её кожи было бы непросто, природная красота русских девушек, всегда восхищала и кожа Даши была светлая от рождения, нежная, словно шёлк. Она знала, что красива и хотя  деревне было много красивых девушек, Даша считала, что с ней никто не может сравниться.

 Услышав слова Паши, Даша резко поставила чашку на стол, стукнув ею так, что кофе расплескался. Паша увидел, что она разозлилась и боясь, что Даша не захочет с ним ехать, он тут же добавил:

– Просто сейчас в Москве такое творится… стрельба была, танки ввели в центр города, погибших много, не хочу, чтобы ты пострадала.

– Может, ты за себя боишься? Так оставайся, тебя никто не просил ехать со мной. Я и одна справлюсь, что вы все за меня переживаете? – воскликнула Даша, вскочив из-за стола и отходя к окну, тут же отвернувшись от парня и сложив руки на груди.

– А спокойно поговорить с тобой нельзя? Пекутся потому, что любят тебя, неужели непонятно? – поднимаясь следом за ней, сказал Паша.

Глава 13

 Даша резко повернулась, чтобы ответить ему, но Паша близко подошёл к ней, да так, что его лицо оказалось так близко с её лицом, что девушка с испугом отпрянула и не удержавшись на ногах, упала бы, если бы Паша не подхватил её. Несколько секунд он держал её в объятиях, растерянно глядя на неё и Даша опешила, а потом вдруг с силой оттолкнула его.

– Пусти! Дурак! – вскрикнула Даша, убегая в свою комнату.

 Паша с волнением вытер сухой лоб и в растерянности присел на стул.

– Я чувствовал, как она дрожала в моих объятиях… ох, Дашка, как же я люблю тебя. Ни за что одну не отпущу, пешком за тобой отправлюсь… – шептал Паша, глядя в пол.

 А Даша, вбежав в комнату, прижала руки к груди, где сильно колотилось сердце. Молодость… конечно, по телевизору часто показывали фильмы, где герои целовались, Даша, глядя на эти сцены и сама представляла, как бы сыграла такую роль, но в жизни, её не то чтобы поцеловать, она и дотронуться до себя никому не позволяла. А тут…

 Даша тихонько выглянула за дверь.Она видела, как Паша, уткнувшись взглядом в пол, что-то бормочет, видела, как он растерян и смущён. Он нравился многим девчонкам в классе, был самым крепким, высоким, красивым, отличался от других ребят своим дерзким взглядом и решительными действиями, даже по пустякам. Только Паша никого из девушек в классе не замечал, кроме Даши. И Даше льстило, что… как бы, самый лучший парень в классе, влюблён в неё. А то, что он влюблён, она знала, да он и не скрывал, ведь и на танцах приглашал только её, хотя многие девушки… как в песне… "стоят девчонки, стоят в сторонке" мечтали бы о танце с ним.

 Вдруг Паша встал и посмотрел в сторону её комнаты, Даша испуганно отпрянула от двери.

– А если он видел меня? Видел, что я смотрю на него? Ушёл бы он уже… чёрт… – подумала Даша, прислонившись к стене за дверью и закрывая глаза.

 Она так волновалась, что не услышала, как он вошел и лишь испуганно открыла глаза, когда Паша осторожно поцеловал её прямо в губы. Впервые в жизни, девушка ощутила вкус поцелуя, но вновь, резко оттолкнула парня.

– Что ты делаешь? Дурак! – воскликнула она, но злости в её голосе, на этот раз, Паша не услышал.

– Люблю я тебя, Дашка, ты же знаешь. Так люблю, что порой сердце готово выскочить из груди, прошептал Паша, вновь подходя к ней.

 Даша задрожала, испуганно глядя на него. Нежно обняв её, он вновь прильнул к горячим от волнения губам девушки. Прижавшись к стене, она опустила руки и сопротивляться у неё не было сил. Такое с ней происходило впервые, она не знала, как себя вести, когда парень целует девушку в губы. Но как целовал её Паша, ей понравилось, только она вдруг вспомнила слова мамы, что парни теряют интерес к доступным девушкам.

 Даша упёрлась руками в широкую грудь парня, отталкивать его не хотелось, нежная нега впервые растекалась по её юному телу. Видя, что Даша молчит, Паша целовал её долгим и крепким поцелуем.

– Прошу тебя, отпусти меня… я задыхаюсь… не надо, Паша, отпусти… – напрягаясь и отталкивая, наконец, парня от себя, произнесла Даша.

– Тебе же понравилось, я же вижу. Дашка? Ведь и я нравлюсь тебе, ну чего ты? Люблю ведь я тебя… – Паша был возбуждён, едва сдерживая себя и снова приближаясь к ней. Таким Даша его никогда не видела, она испугалась.

– Ты сейчас лучше иди, Паша… понял? Иди! – прикрикнула на него Даша.

– Прости, ты права. Пойду я… вечером зайду. Отец сказал, что утром нас до Губкинска довезёт, там на автобусе до Тюмени сами доедем. Лишь бы поезд сутки не пришлось ждать, – сказал Паша, успокоившись.

– Как сутки? Так долго? – удивилась Даша.

– А ты что думала? В Москву ведь собралась, а до неё от Тюмени почти трое суток на поезде ехать, – ответил Паша.

 У Даши округлились глаза, ну да, она собралась ехать в Москву, но не думала, что так долго до неё будет добираться, ещё и с пересадками, ведь девушка дальше Губкинска никуда и не выезжала. Но она тут же расслабилась и вышла из своей комнаты. Паша шёл следом за ней.

– Я согласна хоть неделю добираться до Москвы. Иди, вещи собирай, раз решил ехать со мной, мне прибраться дома надо, обед отцу приготовить и в поле до него сходить, – сказала Даша, кивая Паше на дверь.

– А уедешь, кто отцу в поле обед носить будет, а? – с усмешкой спросил Паша.

– Не твоя забота! С собой носить будет. Иди уже… – ответила Даша.

 И Паша ушёл, ему и правда нужно было собираться. Соня хлопотала на кухне, когда Паша вошёл в дом.

– Паша? Сынок? Говоришь, завтра уезжаешь, а вещи не собраны. А я вот… на дорогу тебе мясо потушу с картошкой, отец принёс окорок, с собой заберёшь, с огорода огурцы, лук собери, вон… яблочки, что ли. В дороге всё пригодится, – говорила Соня, замешивая на столе тесто.

– А это что? Зачем? – посмотрев в чашку и муку на столе, спросил Паша.

– Пироги с капустой сделаю, с мясом и грибами тоже. Самим останется и тебе в дорогу, – ответила Соня, не останавливаясь.

– Я что, всю дорогу только есть буду, что ли? Зачем столько-то? – спросил Паша, взяв со стола огурец и с хрустом откусывая его.

– Так ведь с Дашей едешь. А останется, думаешь там, в Москве, тебя ждут у накрытого стола? Спасибо ещё матери скажешь, – ответила Соня, накрывая тесто полотенцем и ставя на окно.

– Я и сейчас спасибо скажу. Ты у меня самая лучшая! – целуя мать в щёчку, ответил Паша.

 Соня ласково взглянула на сына, в глазах женщины сверкнули слёзы.

– И что же вас тянет невесть куда? Чего дома не сидится? Разве ж в Москве увидишь такую красоту, а? Посмотри вокруг, Паша… – с отчаянием, произнесла Соня.

– Мам? Не начинай, ладно? Мы уже говорили об этом. Вот поступлю я в Москве в институт, сама же  ещё сыном гордиться будешь. Я же мужик, что же, не выдюжу что ли? – обняв мать за плечи, произнёс Паша.

 Соня похлопала парня по руке.

– Ну и хорошо, поступишь, конечно, чего не поступить? Учился ты хорошо… а кем стать-то хочешь? – вдруг спросила Соня.

 Паша задумался, он никогда, никому не говорил, что мечтает стать богатым, как в последнее время говорили, бизнесменом. Правда, пока не знал как, но точно знал, что однажды он им станет.

– Не знаю, мам, пока не думал об этом, на месте решу, в Москве перспектив много, ты не переживай, ответил Паша, доедая огурец.

– Ну и ладно, главное, диплом получить, верно? – подходя к плите, ответила Соня.

– Я вещи пошёл собирать, – сказал Паша, уходя в комнату.

 К вечеру, в доме Паши и Даши, всё было готово к их отъезду. С работы пришёл Виктор, Соня собрала на стол. Но Виктор за стол садиться не стал.

– Пошли, – заявил он.

 Соня и Паша с удивлением, посмотрели на него.

– Куда это, на ночь глядя? – спросила Соня.

– К будущим сватьям, куда же ещё. Дети на рассвете уезжают и не на один год, может это… навсегда останутся в Москве. Обговорить всё надо, – ответил Виктор.

– Как навсегда? Как навсегда-то? Что же ты такое говоришь, Виктор? – испуганно воскликнула Соня.

– А в жизни всяко может быть. А ты что думала? Если поступят, определятся в Москве, думаешь, они возвернутся оттуда? – направляясь к двери, ответил Виктор.

 Паша молчал, отец, казалось, прочёл его мысли. Соня с испугом посмотрела на сына, но пошла за мужем.

– Бать, ты раньше времени прогнозы не строй. Неизвестно ещё, поступлю я или как… может и вернусь, несолоно  хлебавши, – ответил Паша, подходя к двери.