Когда Ты Рядом…

Глава 1

 Деревня эта находилась в глухой тайге, далеко от города. До ближайшего города Губкинск, нужно было ехать более семидесяти километров. В центре деревни находились сельсовет, клуб, школа, магазин и даже местное отделение милиции, хотя,  наверное, это громко сказано, служили там только двое: участковый, Василий Спиридонович и его помощник, Петька. Правда, школу милиции, в Губкинске, закончил только Василий Спиридонович, а Петька окончил только среднюю школу. Учился он хорошо, хотел было поехать в город, на милиционера учиться, да Василий Спиридонович сказал ему, чтобы он год поработал с ним, мол, и ему помощник нужен, и парню стаж для поступления не помешает.

 Деревня была не большая, пару сотен домов, погост на окраине, лес, речка и дальше тайга и болото. Но жители этой деревни, под названием Будённовск, видимо, названной в честь великого военноначальника, Семёна Михайловича Будённого, первого маршала Советского союза, трижды героя Советского союза, кавалера орденов Георгиевского креста, гордились этим названием, данным еще после революции и над изменением названия деревни, не задумывались.

 Впрочем, революция едва коснулась самой деревни, в то время, совершенно забытой Богом и людьми, да и Великая Отечественная война прошла мимо, но добровольцами тогда, ушли многие,  многие и не вернулись.

 Те годы давно прошли, забылись и как говорится, мхом поросли, деревня жила своей жизнью. Всякое бывало, на то все мы живые люди. Лес был богат разной живностью, поэтому стремились сюда и охотники, и браконьеры. Правда и егерь в деревне свой был, жил почти у самого леса, в сторожке.

 Егеря сюда направили из города, одинокий мужчина, тихий и молчаливый, о нём почти никто ничего не знал, но работу свою Егор Кузьмич добре знал, его побаивались. Подкупить Кузьмича, было невозможно, честный коммунист, юнцом, почти в конце войны, убежавший на войну из детского дома, как он сказал, бить фашистов. И бил, с ненавистью к врагу и патриотичной любовью к Родине. Вернулся с орденом на груди, молодым, восемнадцатилетним парнем, но с суровым, взрослым взглядом. В комсомол он вступил ещё в школе, в детском доме, а в двадцать лет вступил и в партию. Поступил в институт в Иркутске, закончил биологический факультет и по направлению приехал в деревню Будённовск. Ехал на два года, да так и остался здесь жить, уж больно места тут были красивые.

 Природу Кузьмич любил трепетно, словно девушку, мог часами ходить по лесу, любоваться вековыми соснами, елями и кедрами и даже травой, мхом, цветами и ягодами. Собирал грибы и ягоды, очень редко, мог подстрелить зайца или птицу, хотя  без особого удовольствия, жалеючи. Успокаивал он себя тем, что и зверь убивает, когда есть хочет.

 Через восемь лет Кузьмич женился на вдове, потерявшей мужа на войне. У Настасьи муж ушёл почти сразу после их свадьбы, молодая женщина успела забеременеть, но через полгода, пришла похоронка на мужа, ребенка Настасья потеряла, малыш родился мёртвым. Может в городе и спасли бы ребенка, но до города далеко, война… в общем, не суждено было Настасье взять малыша на руки.

 Егор приехал в деревню в пятьдесят первом году и добросовестно принялся за работу. Почему он именно на Настасье женился? Столько было девушек вокруг, но Настасья очень понравилась ему, правда, она долго отказывалась от предложения Егора. Но и им судьба не дала долгой и счастливой жизни. Прожив в сторожке вместе с Егором Кузьмичом восемь лет, Настасья сильно захворала, занемогла от воспаления лёгких и тихо умерла в местной больнице. Впрочем, небольшое здание и больницей назвать было трудно, лечебница, так местные жители и называли здание с одним доктором, медсестрой из местных девушек и уборщицей, бабой Маней.

 Егор Кузьмич долго молча горевал, но работа и природа вокруг, успокаивали его. Только вот после смерти Настасьи, Кузьмич, как его все тут называли, так и не женился и детей ему Настасья не оставила, не сложилось.

 Но в этой повести речь пойдет не о нём, правда и Кузьмич, и многие жители этой деревни, без внимания не останутся.

 Речь пойдёт о Даше. Она родилась много позже, в тысяча девятьсот семьдесят пятом году. Как и многие другие деревенские дети, она росла среди девственной природы, красота которой успокаивала и умиляла. ДомА в деревне были почти у всех одинаковые, обычно срубы из трёх комнат с сенцами. В первой комнате  стояла русская печь, без неё на севере было не обойтись, ведь на севере и лета, как такового, не было, несколько солнечных недель, когда, наконец, снимали валенки и пуховые платки, потом уже сапоги и шапки и снова дожди. А с сентября уже шёл снег. А от печи в доме было и тепло, и еда готовилась на ней же.

 Родители Даши поженились в семидесятом году, Михаил выучился на мастера- ремонтника, стал работать в деревне трактористом, а при надобности, мог починить и сельхозтехнику и машины. Вере повезло, Михаил выбрал её, хотя парней в деревне по пальцам можно было перечесть, как оказалось, Вера Михаилу  нравилась ещё со школы. Она с матерью работала на ферме, после свадьбы, которая прошла в доме Михаила, Вера переехала к нему. Михаил был работящим парнем, отдельный дом для себя и жены, он строил много месяцев. Председатель, Волошин Николай Иванович, выделил землю молодым и где-то через год, молодые люди въехали в новый дом, ничем не отличавшийся от других домов.

 В семьдесят третьем году Вера родила сына, которого назвали Сергеем, в честь Сергея Тюленина, героя повести Фадеева "Молодая гвардия". А когда родилась Даша, Вере пришлось оставлять малышку соседке, бабе Клаве, правда покормить малышку грудью она прибегала каждые три часа.

Глава 2

 Шли годы, дети росли, взрослые работали. То ли природа на севере была особенная, то ли воздух бесподобно чистый и свежий, но внешне деревенские люди отличались он городских. Так и Даша, была светлокожая, с румяными щёчками, с голубыми, большими глазами, пухлыми алыми губками, светлыми волосами, была прелестной девочкой, которая отличалась от многих своих сверстниц.

 Отличалась она и характером. Михаил души в ней не чаял, стараясь исполнять капризы дочери, привозил ей игрушки, нарядные платья и обувь из области и города, когда по делам ездил в Губкинск. Вера больше баловала сына, своего первенца.

 В школе Даша училась хорошо, ей легко давались и история, и география, и математика, и русский язык с литературой. Хотя особого рвения к учёбе она не испытывала и усилий к этому не прилагала. Просто ей учёба давалась легко, память у нее была, на зависть всем. Но к её чести нужно сказать, что читать Даша очень любила, особенно художественную литературу, только в школьной библиотеке выбор был небольшим.

 Даша мечтала стать артисткой, особенно, когда смотрела фильмы про любовь. Она обожала Людмилу Гурченко, Зинаиду Кириенко и Людмилу Хитяеву, а Элина Быстрицкая, в роли Аксиньи из Тихого Дона, была её кумиром. Оставаться в деревне на всю жизнь, Даша была не намерена, она хотела закончить школу и уехать не куда-нибудь, а в саму Москву и поступить учиться на артистку. Своенравная девочка поставила перед собой цель. Привыкшая к тому, что все её желания исполнялись, она не сомневалась в том, что однажды, в этой деревне услышат её имя. Часто представляла себе, как все увидят её на экране и… будут завидовать. Но имя… имя Дарья, ей совсем не нравилось.

– Фамилия, очень даже подходит… Орлова… а вот Дарья… ну почему меня не назвали Элина? Звали бы меня Анжелика, вот было бы здорово! – от таких мыслей, Даша часто и уснуть не могла.

 Мечты уносили её далеко, правда, кроме своей деревни, она ничего и не видела, хотя любила гулять по берегу реки и часто заходила в лес, причём одна, попутчиков ей было не нужно, они думать и мечтать мешали. А по телевизору, в передаче Юрия Сенкевича, она не отрываясь смотрела на мир его глазами. От восхищения широко распахнув свои синие глазки, приоткрыв алые губки… в это время трогать её было нельзя. Из-за этого она часто ссорилась с братом, он отвлекал её. Да и отвлекал по пустякам, что злило Дашу ещё больше.

– Уффф! На самом интересном месте! Папа? Ну скажи ты ему, чего он лезет со своими дурацкими вопросами? Не даётся учёба – пусть читает больше, а не дёргает меня, – капризно надув губки и выдавливая из красивых глаз слёзы, говорила Даша.

 Сергей привык к её несносному характеру, но по-своему, очень любил сестру, часто в школе дрался из-за неё. Мальчишки "бегали" за ней, она нравилась и старшеклассникам. Даша себе цену знала, горделивый взгляд, красивая осанка стройная фигурка, она могла бы стать артисткой, как и мечтала, если бы выбирали только по внешним данным, хотя и умом девушка не была обделена. Да и постоять за себя Даша завсегда могла, за словом в карман не лезла.

 Одноклассниц своих она словно подавляла тем, что говорила умные вещи и почти на каждый вопрос, находила ответ. И зависть, конечно, была, но ведь школьные… самые чудесные годы, правда, осознаём мы это много позже, не ценим, когда находимся в стенах школы. По случаю окончания учебного года, решили организовать выпускной вечер.

Глава 3

 Девяносто второй год, начало июня, отголоски перемен в Москве в деревню доходили лишь из телевизионных новостей. Даша в этом ничего не понимала, впрочем, простой деревенский народ, тоже никак не мог этого понять.

– И что людям не хватает? Жили, не тужили, Гитлера победили, Гагарин в космос полетел, женщина – и  та в космосе побывала! Что же не живётся им там, в ихней Москве? – говорили люди.

 От мечты, поехать в столицу и покорить Москву своим талантом и своей красотой, Даша не отказывалась.

 На выпускной, девушка надела платье, которое сама сшила за один день, а шить она умела и совсем неплохо, бабушка учила, мать отца. И материю бабушка дала, достав из сундука крепдешин нежного, розового цвета. Даша от материала была в восторге, впрочем и в школьном спортивном зале, где и организовали выпускной вечер, увидев Дашу, все были крайне удивлены. Пышная юбка, немного ниже колен, вырез лодочкой и мамина брошь, так… ничего особенного, но при свете ламп спортивного зала, брошь блестела разными огнями и Даша выглядела потрясающе, тем более, для своей деревни. С распущенными по плечам вьющимися, светлыми волосами, она вошла и встала у дверей, наслаждаясь восхищёнными взглядами, понимая, что красивее её тут нет никого. У нее блестели глазки,  пухлые губки, от волнения, стали просто алыми, на щёчках выступил румянец.

 Учителя и директор школы говорили высокопарные слова, желая своим выпускникам успехов и удачи в дальнейшей жизни.

– Дорогие наши выпускники! Поздравляю вас всех с окончанием школы. С завтрашнего дня, вы вступаете во взрослую жизнь и знания, что вы получили в стенах этой школы, помогут вам не оступиться в жизни и правильно сделать свои первые шаги во взрослую жизнь. Сейчас вам раздадут аттестаты и… в добрый путь! – громко, в микрофон, говорил директор школы.

Глава 4

 Аттестаты раздавали, вызывая каждого из ребят к столу. Пожимая руку, желали поступить в ВУЗ, играли туш, всё, как положено. Потом все сели за столы, было шумно и весело, играл местный инструментальный ансамбль, организованный ребятами при клубе, молодые парни и девушки танцевали. Кстати, Даша и танцевала неплохо, как же… она собиралась поступать в театральный, поэтому, часто включая музыку, она училась и танцевать, разглядывая себя в зеркало напротив.

 К её сумасбродству в доме привыкли и старались не мешать ей, зная её реакцию. А характер девушки был своенравный. Решив поехать в Москву, Даша сказала об этом родителям. Вера побледнела, Михаил молча нахмурился.

– Дашуня? Доченька? Как же так? Москва – это ж какой большой город… ты одна там… как же это? – заплакав, произнесла Вера.

 Михаил, зная нрав дочери, раздумывал, как уговорить её не ехать в Москву, тем более в связи с последними событиями, с этим переворотом, который и понять было трудно.

– Послушай, дочка… оно конечно, учиться надо… Может в Новосибирск поедешь? Там рядом брат твой будет, всё спокойнее нам с матерью, а? – осторожно спросил отец.

– Мамочка? Папочка? Прошу вас, не надо, не уговаривайте меня. Я давно всё решила, я стану артисткой, будьте уверены. Я справлюсь, – решительно поднимаясь из-за стола, заявила Даша.

 Ведь и Сергей уехал после школы в Новосибирск, поступать в институт. И поступил, в сельскохозяйственный, решив после окончания вернуться в свою деревню и поднимать, так сказать, сельское хозяйство. Он уехал два года назад, приезжать на каникулы у него никак не получалось, Сергей работал всё лето, работал где придётся, чтобы не напрягать родителей.

Глава 5

 На второй год, летом, Вера сама поехала к сыну. Доехала до станции на местном автобусе и села в поезд. Перед этим, Вера наготовила сыну гостинцев, всё со своего огорода, хотя и приходилось огород закрывать плёнкой от холода. По случаю, зарезали петуха, купили в области мясо и сало, Вера испекла ватрушки, в общем, собрала, что смогла и уехала. Уж очень по сыну соскучилась.

 Даша потихоньку собирала свои вещи, решив, что уедет после возвращения матери из Новосибирска. Правда, по брату Даша жутко скучала, но с матерью не поехала, нужно было и за отцом смотреть. Он много работал, но ему нужно было на поле обед носить и Даша носила. Вечером того дня, зашла подруга Даши, одноклассница Зоя. Только с ней и поделилась Даша своими планами, хотя и не говорила, что хочет поступать в театральный и непременно стать известной артисткой.

– Смотрю, ты и вещи уже собрала? Неужели уедешь? Прямо в Москву? А не страшно? – спросила Зоя, присаживаясь на кровать Даши.

– Не страшно. Смотри, я тебе свою тайну доверила, никому о ней не говори, хорошо? – предупредила Даша свою подругу.

– Я буду молчать, как рыба в воде, – пообещала Зоя.

 Даша ей не поверила, зная, что Зоя непременно расскажет об этом подругам. Но ей было уже всё равно. Даша кивнула головой, соглашаясь с Зоей и показывая, что верит ей.

– Господи! Дашка? Ну и смелая же ты! Ехать, аж в саму Москву! Я бы ни за что на твоём месте не поехала! – искренне воскликнула Зоя.

– Но ведь ты не на моём месте, верно? – с иронией, ответила Даша.

– Верно, не на твоём я месте. Вечно ты ставишь из себя… ещё подруга называется, – обиделась Зоя.

– Я не ставлю из себя, я такая и есть. Ладно, не обижайся, Зойка. А ты что собираешься делать? Дальше учиться или здесь останешься работать? Ведь здесь только доярка или скотница, тебе этого достаточно? – спросила Даша, сев рядом с Зоей.

– Думаешь, меня родители отпустят из деревни? Если только… в Новосибирск или Иркутск что ли… не знаю, – с сомнением ответила Зоя.

– Ты знаешь, от решения, которое мы сейчас примем, зависит наша дальнейшая  судьба. При чём тут твои родители? Это твоя жизнь и тебе нужно решать, – сказала Даша, вновь поднимаясь с кровати.

 От волнения, в связи с предстоящим отъездом, она не могла усидеть на одном месте.

– Как при чём? Если они не согласные… как же я через них переступлю и смогу уехать? Да мне потом покоя не будет, неужели ты не понимаешь? Сергей вот уехал, теперь и ты хочешь уехать… родители одни останутся, ты не думала, как они тут без тебя и твоего брата? А тётя Вера к нему уехала, да? Как он там, не знаешь? – осторожно спросила Зоя.

Глава 6

 Даша знала, Сергей Зое очень и давно нравится. Только Даше было этого не понять, она вообще в любовь не верила, вернее, не то, чтобы не верила, просто понимала, в деревне нет такого, которого она могла бы полюбить, считая себя выше других. Хотя Зоя никогда не говорила ей, что любит Сергея, но это было и не нужно. При одном упоминании о её брате, Зоя смущалась и краснела и было видно, что Сергей ей очень нравится.

– Дурочка. Какая же ты дурочка, – подумала Даша, с сожалением посмотрев на подругу.

– Мои родители не дети, они ещё молодые и сами позаботятся о себе. Да, мама уехала в Новосибирск. Сергей второй год не приезжает, мама скучает и волнуется за него. Письма он писать не любит, а как он там, я не знаю, не маленький, не пропадёт, – ответила, фыркнув, Даша.

 Опять говорить о том, что и Зое бы следовало уехать учиться, Даша не стала.

– Зачем, если всё равно не поймёт, – подумала она.

– Я пойду, корову подоить надо, мама что-то занемогла, голова у неё болела. Может у вас есть цитрамон, она просила, я ведь и зашла за лекарством, – сказала Зоя.

– А я знаю? Я вообще лекарства не пью. Сейчас, посмотрю… где же… а, вот… хм… анальгин есть, надо? – доставая из коробки таблетки, спросила Даша, протянув лекарство Зое.

– Давай, анальгин даже лучше, кажется… – неуверенно ответила Зоя, взяв лекарство из рук Даши.

Глава 7

 Проводив подругу, Даша вернулась в комнату. Мать уехала, отец был на работе, Даше не терпелось скорее уехать.

– Дашка? Ты дома? – услышала она, быстро вышла из своей комнаты и выглянула через окно на улицу, где и увидела своего одноклассника Павла.

 Даша знала, что многим в классе нравилась, а Пашка, так вообще был влюблён в неё, правда сама она к этому относилась с безразличием. Даша открыла окно.

– Тебе чего? – спросила она, положив колено на табуретку и облокачиваясь на подоконник.

– Вся деревня гудит! Не слышала, что ли? – парень явно был возбуждён и взволнован.

– А что не слышала-то? Чего деревня гудит? – напрягаясь, в предчувствии чего-то страшного, спросила Даша.

– Так ведь… – начал говорить Пашка, но Даша отошла от окна.

– Подожди, я выйду… или нет, ты заходи. И толком скажи уже, что случилось-то? – с нетерпением, спросила Даша, когда Пашка вбежал в дом.

– Так Кузьмича убили! Мировой мужик был, жаль его. Говорят, браконьеры убили, из города, вроде, на выходные… приезжали эти… как его… ну, в общем, сверху… ну ты понимаешь. Вроде, поохотиться хотели, а разрешения нет, вот Кузьмич и был против. Ружьём, говорят, угрожал начальству, вот его и замочили… то есть, убили. Выстрел в голову, представляешь? Кузьмича в лесу нашли, вроде, дядька Иван с сыном нашли его, когда в лес ходили, – долго, волнуясь, рассказывал Пашка.

– Ужас какой… жаль Кузьмича, хороший был мужик. А кого егерем назначат, не слышал? – спросила Даша.

 Пашка с удивлением посмотрел на объект своего обожания.

– Человека убили, а тебя это интересует? – искренне поражаясь спокойствию девушки, спросил Пашка.

– Кузьмича не вернуть, но его место, сам понимаешь, опасное. Батя был близок с Кузьмичом, не хочу, чтобы его назначили егерем. Надо же, судьба какая у мужика… сначала жена молодой умерла, теперь и сам убит, ни тебе дома добротного, ни детей, ни семьи. И чего жил, спрашивается? Из-за живности в лесу? На кой она, если из-за неё погибают люди? – больше говоря себе, произнесла Даша.

 Девушке совсем не хотелось, чтобы место егеря занял её отец, тем более, когда она намеревалась уехать, как только мать вернётся из Новосибирска.

– Видимо, Кузьмича убили несколько дней назад, сегодня уже похоронят. Пойдёшь что ли? – спросил Пашка, поражаясь спокойствию Даши.

Глава 8

 Сам Паша очень любил природу, часто ходил в лес, ложился под деревом и прислушивался к лесу. Любил речку, где с ребятами рыбачили, даже ягоды и грибы собирал, когда мать просила. Но к болоту, на окраине деревни, ходить не решался. Правда, были и смельчаки, которые со слегой и в болото могли зайти, говоря, что кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Были случаи, когда на болото, случайно, могла забрести скотина, да и пропадала потом без следа, как у тётки Марфы, прошлой осенью, корова исчезла. Людям везло больше.

– Зачем? Там и без меня люд соберётся. Иди, Пашка, у меня дел много, – подталкивая парня к выходу, сказала Даша.

– Говорят, ты уехать решила? Далеко ли ехать собралась? – с грустью спросил парень, выйдя во двор.

 Даша стояла на пороге, держась о косяк двери.

– А тебе-то что? Ну да, правильно говорят. Уезжаю скоро, в Москву, – ответила она.

 Пашка конечно слышал, что Даша едет в столицу, но верить в это не хотел.

– Послушай, Дашка… сдалась тебе эта Москва? Ну что ты там делать будешь, одна? Ты хоть новости смотришь? Знаешь, что сейчас там творится? Ведь пропадёшь там одна! – воскликнул Пашка.

– А тебе-то что? Чего так печёшься обо мне? – насмешливо посмотрев на парня, спросила Даша.

– Дура ты, Дашка! Красивая очень, но дура! Переживаю я за тебя… неужели не видишь? – волнуясь ещё больше, ответил Пашка.

– А ты мне кто, брат, сват, отец или дядя, чтобы волноваться за меня, а? Нечего за меня волноваться, не маленькая, выдюжу, не переживай, – ответила Даша, собираясь вернуться в дом.

 Но Павел схватил её за руку.

– Ведь люблю я тебя, Дашка! Выходи за меня замуж! – неожиданно и для себя, воскликнул Павел.

 Даша застыла на месте, потом повернулась к парню, сначала улыбнулась, а потом и рассмеялась, вырывая руку и глядя на него.

– Ты сам-то хоть слышишь себя? Мы только школу закончили. У меня совсем другие планы на жизнь, Пашенька и тебя в них нет. Я не люблю тебя и не собираюсь тут прозябать всю жизнь, да и замуж не собираюсь, тем более здесь. Чего я в деревне не видела? – взявшись красивыми ручками за бока, ответила Даша.

 Пашка помрачнел, тут же развернулся и ушел. Пожав плечиками, Даша вернулась в комнату. Она взяла из-под кровати чемодан и положила на кровать. Вновь перебирая вещи, она, задумавшись, села прямо на пол, на ковровую дорожку.

– Доча? Ты дома? Собери мне поесть, тороплюсь я. Похороны Кузьмича… эх, жалко мужика, такого человека сгубили! Нелюди, – услышала Даша голос отца.

Поднявшись, она вышла к нему.

– На плите щи, ещё горячие, только в поле до тебя идти хотела. Садись, я налью, – сказала Даша, открыв салфетку на столе, под которой лежал хлеб, завёрнутый в рушник.

 Михаил сел за стол и развернув хлеб, порезал его. Даша поставила на стол сметану, налила щи и поставила перед отцом тарелку.

– Пап? Ты ведь не согласишься работать егерем, правда? – налив и себе суп, спросила Даша, сев напротив отца.

 Михаил, который с аппетитом принялся есть, поднял голову и внимательно посмотрел на дочь. Он очень её любил и с нежностью погладил ей руку.

– Я же в поле работаю, дочка, ты ведь знаешь, что меня ценят, как работника. Нет, вопрос об этом не стоял ещё… да и рано… не стоит сейчас об этом говорить, – ответил Михаил, продолжив есть.

– Кузьмич другом тебе был. Жаль его и правда хороший был человек. Молчаливый только… – задумавшись, произнесла Даша.

– Ну всё, пошёл я. Ты пойдёшь на похороны, или как? – поднявшись из-за стола и вытирая рот и руки салфеткой, спросил Михаил.

Глава 9

 Даша тяжело вздохнула. Такие печальные торжества она не любила, впрочем и на свадьбы она редко ходила. Так, только разве на танцы  могла сходить, в клуб. А вот в кино она ходила часто, с замиранием смотрела на игру актёров, непременно, что-то черпая и для себя, мысленно видя себя на месте героини.

– Можно, я не пойду? Я мёртвых страсть, как боюсь, – с мольбой посмотрев на отца, сказала Даша.

 Михаил, пожав плечами, молча вышел, лишь кивнув головой. Он ни в чём не отказывал дочери, хотя в детстве, капризничая, она могла просить невозможного. Хотела, например, в зоопарк пойти и что же… Михаил возил её в город, в зоопарк. С годами, он стал объяснять ей, что и почему, когда прихоти дочери исполнить было невозможно. Даша росла и многое осознавала, хотя нет-нет, но бывало и капризничала.

 Со дня отъезда матери прошло девять дней, Даша с нетерпением ждала её, ей хотелось скорее уехать. Но время до начала экзаменов ещё было, Даше только исполнилось семнадцать лет, у неё было столько мечтаний, столько планов на будущее.

 Кузьмича хоронили всей деревней, правда, не плакали, как это обычно бывает на похоронах. Вечером опять пришёл Пашка, он всё надеялся отговорить Дашу от поездки в Москву. Михаил с похорон ушёл на поле, да и поминок не было, просто некому было их делать. Люди просто разошлись по своим домам.

– Как-то, не по-людски это… надо бы поминки человеку справить, что ли… ну, чтобы душа его упокоилась, – сказал дед Митяй, с надеждой посмотрев на мужиков.

Глава 10

 Те остановились и разом посмотрели на магазин, где продавали всё, от продуктов до вещей и обуви, даже запчасти были и инвентарь для дома, вернее, для хозяйства во дворе, лопаты, тяпки, грабли. Но мужчин интересовало совсем не это.

– Дед Митяй прав, надо помянуть Кузьмича, иначе и правда, не упокоится его душа на том свете, – согласились Борис и Фёдор и словно договорившись, все пошли в сторону магазина.

– Здравствуй, Зина. Нам это… организуй для поминок, ну ты и сама знаешь, закусон и бутылку нашей, "Столичной". Давайте, мужики, вот тут и встанем, – сказал дед Митяй, подходя к широкому, низкому подоконнику и с тоской помотрев в окно.