Грешник

***

В особняке имелась ванная. Представляла она собой просторное помещение, облицованное чёрным, с белыми прожилками, мрамором. В центре помещения располагалась медная ванна на мощных чугунных ножках. Глубокая и просторная, она возвышалась над окружающей обстановкой блестя полированными боками в ярко-жёлтом свете свечей.

Анна вошла в помещение, и в нос ей сразу же ударил горьковатый запах трав, смешанный с кислым ароматом какой-то алхимической субстанции. На полу в хаотичном порядке были расставлены свечи, заливавшие помещение слабым жёлтым светом. Где-то в темноте, за пределами освещённой зоны, чадили ароматические курильницы.

Вода в ванне выглядела тёмной и мрачной в неверном свете свечей. На её поверхности плавали какие-то сухие листья. Отчего-то этот вид вызвал у девушки мрачные ощущения. Ей вспомнился тёмный омут недалеко от деревни, мрачная глубина которого так манила юную Анну. Да ещё и эти листья, плавающие на поверхности воды в сером осеннем свете. Мрачная вкрадчивость смерти. Вот, что приходило на ум.

Маркус подошёл к Анне с глиняной кружкой в руках. В кружке плескалось что-то чёрное и густое. Ни вид, ни запах содержимого не внушали доверия.

– Выпей, перед тем, как мы начнём, – произнёс Охотник и протянул кружку.

– Это ещё зачем? – нервно спросила девушка и попыталась отстраниться: всё-таки окружающая обстановка изрядно действовала на нервы.

– Пей, а затем раздевайся и ложись в ванну. Тебе это нужно. Снадобье замедлит сердцебиение. Это очень важно, – Маркус, казалось, не заметил её реакции.

– Но я… – попыталась возразить Анна.

– Не забывай, зачем ты здесь. Пей давай, и побыстрее.

Нехотя девушка подчинилась и приняла кружку из рук Охотника. Зажмурившись и стараясь не дышать носом, она сделала большой глоток. Жидкость имела терпкий, чуть горьковатый вкус. Против ожиданий, ничего особо неприятного. В несколько глотков Анна выпила все содержимое кружки. Мир перед её глазами слегка затуманился, время потекло медленнее обычного, тело налилось не свойственной ему тяжестью.

– А теперь раздевайся и ложись в ванну, – твёрдым голосом сказал Охотник.

– Ты будешь смотреть? – дрожащим от стеснения голосом спросила Анна.

– Выкинь из головы всё, кроме того, зачем ты пришла. Сосредоточься на причине. Это единственное, что должно иметь значение – сердито ответил Маркус.

Анна попыталась сосредоточиться на причине. По правде сказать, она её так до конца не осознала. На периферии сознания маячили идеи о том, чтобы стать сильной, обрести себя, перестать быть жертвой. Но все это были лишь отвлечённые мысли, практически не вызывавшие в её душе никакого резонанса. Лишь неясный страх и ощущение чего-то мрачного владели её душой.

«Что же я делаю и чего на самом деле хочу?» – думала девушка, механически расстёгивая крючки на платье и развязывая пояс. Ощущение давящей тяжести наполняло её каким-то иррациональным отупением. Платье с шорохом опустилось на мраморный пол. Отвлеченно девушка подумала, что стоит обнажённой перед мужчиной, которого знает всего пару дней. Но эта мысль промелькнула в сознании и тут же исчезла, не оставив после себя ни следа.

Анна легла в воду. Тело, против ожидания, не погрузилось на дно, а плавало практически на поверхности воды. Тяжесть сменилась невесомой лёгкостью. Вскоре вода перестала ощущаться. Анна вытянула руки и закрыла глаза. Казалось, что она парит в пустоте. Понятия верха и низа перестали существовать. Затем пропало и ощущение тела.

– Сосредоточься на том, зачем ты здесь, – услышала она голос Охотника.

Голос отдавался эхом в её голове, как в большом пустом зале.

– Через несколько мгновений ты отправишься туда, откуда будет сложно вернуться. Помни о своей цели и будь готова встретить своих врагов. Воля и осознание причины – твоё единственное оружие против них, – продолжал голос. – Ты сможешь победить и обрести то, что является твоим по праву. Оно ждёт тебя там, внутри. Настоящая ты. Вне мира, вне тела. Иди же и вернись собой.

– А теперь, девочка, тебе придётся умереть, – услышала она обычный и слегка насмешливый голос Охотника.

Сильная рука упёрлась ей в грудь, другая свинцовой тяжестью легла на голову. Секунда – и лицо скрылось под водой. Из глубины души поднялся безотчётный панический страх. Она попыталась освободиться, изо всех сил вцепившись в руки Охотника. Безуспешно. Воздуха в лёгких становилось меньше с каждой секундой. Через полминуты солёная вода попала сначала в её распахнутый в беззвучном крике рот, а затем заполнила лёгкие. Сознание девушки погрузилось в спасительную черноту.

Убедившись, что Анна перестала сопротивляться, Охотник проёел короткую литанию, воззвав к Окулусу, и погрузился в глубокий медитативный транс. Отныне он был лишь проводником чужой воли.

***

– Уродина бесполезная! Сколько мне ещё тебе сопли подтирать! Сидишь дома целый день, а жрать не приготовила! Знаешь же, холера, что я работаю, а с работы еле ноги домой волоку! – гремел в ушах голос матери.

Сегодня она была пьянее обычного. Видать, опять накатила с дядюшкой Джоном. Хорошо, хоть домой вернулась, а не осталась ночевать в таверне.

– Мамочка, прости. Я сейчас всё сделаю. Ты потерпи только немножко. Не ругай меня, пожалуйста.

– Какая я тебе мамочка, уродина тупая! – голос матери срывается на крик.

Взмах руки, резкая боль обожгла щеку. Ещё удар. Нечем дышать. По щеке катятся слезы. Боль, обида. Мама, за что? Что я сделала такого? Чем тебе не угодила? Я же люблю тебя! За что ты так?

Ответ очевиден. Ты родилась. Уродливый, забитый ребёнок. Вечная жертва. Никому не нужная и бесполезная. Матери не хватило смелости удушить тебя в колыбели. Теперь ты всю жизнь будешь платить за её слабость, так, Аннабэль?

Таким, как ты, ничего не должно доставаться. Тебя не должно было быть. Ты – досадное недоразумение. Мир вздохнёт спокойно, когда ты, наконец, сдохнешь. Это будет разумный и правильный итог.

А сейчас ты будешь готовить еду и убираться в доме, пока твоя мать пьяно храпит на лавке. Вот она – твоя доля, уродина!

***

– Дьяволово отродье! Всё, не как у людей! Ты их убила! Как мне теперь людям в глаза смотреть, а? Молчишь, демоница горбатая! – мать почти кричит, в её глазах читается явный страх.

Рука опять сжимается для удара, но разжимается обратно. Боится. Ты чувствуешь её страх. Кислый запах страха, смешанный с хмельными парами. Твоя мать боится тебя. Теперь ты не просто уродина, а опасный выродок. Дьяволово отродье. Из-за тебя вы с матерью опять вынуждены начинать все сначала. Бедное жилище, презрение окружающих. Ты не должна была появиться на свет, Анна. Ты носишь в себе зло. Спрячь его поглубже и забудь про него. Будь как все. Будь жертвой, тогда мать хотя бы тебя примет. Бить не будет – и то хорошо.

Ты можешь сказать, что защитила вас обоих, так? Да только тебя никто не будет слушать. Ведь сказано же, что вся твоя сила от дьявола. Так святые книги пишут. А книги врать не будут. А уж что односельчане подумают… Уж точно хату спалят, а тебя с матерью на вилы подымут, коль узнают всё. Вот и молчи. Забудь про всё. Будь, как все. Будь безгласной уродиной, глядишь, всё и обернётся хорошо.

Вот, всё налаживаться начало. После того, как вас с матерью едва не убили, она от страха и пить почти бросила. На тебя не орет, даже книжки начала в дом таскать и грамоте учить. Хорошо же, правда? И ничего менять не надо. Так и живи. Забудь про Силу, не для тебя это – нищей уродины.

А какую книжку-то мать принесла. Интересная. Про волшебника юного. На тебя похож – тоже дядя с тётей его не любили. Только вот попал он в школу магии и жизнь его изменилась. Сильным стал, друзья появились. И дядю с тётей он проучил, и за мать с отцом убитых отомстил.

Только это не твоя история, Анна. Какая тебе школа магии – нищей уродине? Тебе бы сидеть, да не высовываться. Тем более, что у волшебника того сила была светлая и добрая, а у тебя… Тьма могильная. Только на разрушение и способна твоя сила, только жизни отнимать. Забудь про неё. Живи просто, книжки читай и рукоделию учись. Для такой уродины, как ты, Анна – это единственный выход.

***

– Слышь, уродина! Сюда иди! Да не бойся ты так, чай, не тать подколодный! – гремел в ушах хрипловатый баритон.

Это Рольф, сын местного кузнеца. Могучий детина, в свои неполные шестнадцать имеет фигуру и силу взрослого мужчины. Только вот разумом Спаситель обделил. Говорит прежде, чем думает, да и смекалкой не блещет. Партия незавидная, все деревенские девки его стороной обходят. Вот и вяжется ко всем, кто отпор дать не может. Главное – не реагировать, мимо пройти. Вдруг повезёт, и он отстанет.

– Я к кому обращаюсь, страшилище? Небось, и глухая ещё.

Главное – не реагировать. Идти, куда иду. Не останавливаться, может, и повезёт. Время ещё не тёмное вроде, да и до деревни недалеко.

– Стой, сучка! Кому сказал! – он почти догнал.

Сильный. Крепко держит, вырываться бесполезно. Да и кричать тоже. Не услышит никто. А если и услышат, то точно связываться не будут. Как же противно всё-таки! Но всё закончится. Главное, не сопротивляться, а то ведь и побьёт еще. Он же с одного удара дух вышибет. Сильный, зараза! Вот бы, как тогда! Чтоб глаза вскипели и вытекли. Нет. Дура! Не думай об этом! Все же узнают, маму убьют и меня. А ещё и дом сожгут. Нет, ни в коем случае об этом не думать.

***

Анна пришла в себя от ощущения холода. Кое-как разлепив слипшиеся веки, она осмотрелась. Со всех сторон её окружала темнота, так, что понять, где она находится, девушка не могла. Кое-как она поднялась на ноги, тело болело, выщербленный каменный пол неприятно холодил ступни. Во рту стоял неприятный солёный вкус. Ощупав себя дрожащими руками, девушка с некоторым удовольствием отметила, что она по-прежнему в своём новом теле. Вот только кожа была на ощупь холодной и влажной. Облизнув палец, Анна ощутила, что он солёный. Внезапно она вспомнила всё, что произошло до этого: погружение в солёную воду, сильные руки, не дающие ей вынырнуть, а также панический страх, накативший на неё волной, когда она поняла, что Охотник решил её утопить.

«Наверное, я умерла», – подумала девушка. – «А всё то, что было до этого – воспоминания, промелькнувшие в умирающем мозгу перед тем, как душа окончательно покинет тело». И где же обещанный враг и битва, о которой говорил Маркус? Неужели он обманул? Решил нарушить своё обещание и принести в жертву своим незримым слугам?

В подтверждение её мыслей перед ней возникла худая мужская фигура, освещённая тусклым рассеянным светом. Фигура имела вид измождённого сгорбленного мужчины, чьё тело было с ног до головы обмотано серыми лентами, испещрёенными странными символами и письменами. Открытыми были только глаза – два круга нестерпимо голубого света. Взгляд этих нечеловеческих глаз, казалось, проникал в самую глубину сознания. Спрятаться от него было невозможно.

– Окулус? – спросила девушка, вспомнив недавний рассказ Охотника.

– Верно. Теперь задай мне правильный вопрос, – ответил демон шёпотом, похожим на шелест сухих осенних листьев.

– Где я? – спросила Анна первое, что пришло ей в голову.

– Неверный вопрос. Спроси то, что ты на самом деле хочешь знать.

– Я умерла? – спросила девушка с замирающим от страха сердцем.

Ей явно не хотелось услышать ответ на свой вопрос. Демон это понял и улыбнулся. Вернее, Анна всем своим существом ощутила, что он улыбается. Лица демона не было видно из-за повязок.

– А ты вообще жила? Ты видела всё, что было до этого. Ты можешь назвать это жизнью? Существование, не более. И теперь ты пришла за тем, что таким жалким существам, как ты, недоступно, – шелестящий шёпот Окулуса проникал в самое сердце.

«Твоя воля – главное оружие в битве». Слова Охотника неожиданно возникли в голове девушки. Воля. Битва. Враг. Причина… В сердце Анны внезапно всколыхнулась ярость.

– А с чего ты так решил? Сила моя – по праву рождения, и мне она нужна. Я больше не хочу быть жертвой! – бросила она.

– Тыыы… Ссслабая… Жжжжалкая….Жертва… – прошелестел демон.

Внезапно ленты на его теле пришли в движение и сотнями серых щупалец бросились на девушку. Не прошло и десяти секунд, как она, обмотанная ими с ног до головы, повисла вниз головой в коконе, подвешенном к невидимому потолку.

Демон, межу тем, лишившись своей импровизированной одежды, предстал перед Анной в своём первозданном обличье – тощее измождённое тело с пепельно-серой кожей было сплошь покрыто глазами разного размера и расцветки. Все эти глаза смотрели на девушку. Зрелище было настолько омерзительным и пугающим, что Анна инстинктивно зажмурилась, но, справившись со своим внутренним страхом, всё-таки взглянула в лицо демона. В его «настоящие» глаза, пылающие голубым огнём.

– Удиви меня, тварь! – произнесла она.

Отчаянье придало сил. Здесь и сейчас ей уже было плевать на всё, что произойдёт дальше.

– С-с-смотри… Жертва… – прошипел демон и, опустившись на четвереньки, пополз в сторону Анны.

Девушка не сводила глаз с лица демона. Синее пламя, казалось, выжигало её изнутри. Демон полз медленно и неотвратимо.

– Воля и осознание причины, – прошептала Анна.

Внезапная вспышка пронзила её мозг. Причина! То, зачем она нырнула на самое дно своей души. То, ради чего она хочет обрести Силу. Весь мир пытался загнать её в рамки, навязать роль жертвы. Пьяная мать с вечными упрёками и побоями, Рольф, насиловавший её каждый раз, когда его отвергала очередная сельская молодуха, девушка с голубыми глазами, обратившая её в живое орудие. Все они хотели от неё одного – чтобы она не сопротивлялась, пользоваться ею, оставляя взамен только боль и разрушение. Но это все не её. Истинная Анна в семь лет прикончила трёх здоровенных мужчин, когда они пытались убить её и её беспутную мать. Скованная, оплёванная, забытая истинная сущность влачила свою жизнь в глубинах души. Предательство и слабость. Вот чем это было.

Теперь она, Анна, должна искупить этот грех. Раздуть тот огонь, что она почти погасила. Истинное искупление, состоящее не в том, чтобы покарать себя за ошибку, но чтобы исправить её. Шанс, который ей даровал Маркус. Анна не может просто так от него отказаться, и теперь она будет сражаться ради той, кого предала в детстве. Своими руками сломает стены темницы, что некогда воздвигла и выпустит наружу ту, кто, как никто другой, заслужил глоток свежего воздуха. Ту, кто сможет сражаться и защищать. Не бежать от врагов, но дать им бой рядом с теми, кто ей дорог. Марко, слышишь, я стану с тобой плечом к плечу! Мы вместе остановим их – Невесту Ночи и тех, кто за ней стоит! Пусть хоть весь ад встанет против нас – я встречу его готовой к бою!

– Я не жертва, урод! Я – Аннабэль, колдунья, дочь Истинной Тьмы! – крикнула девушка в лицо ползущему на неё демону.

Внезапно девушка почувствовала, как в груди у неё растёт нечто. Тёмное и холодное. Новый центр притяжения, вокруг которого, как планеты вокруг звезды, будет вращаться её новая личность.

Лицо демона сменилось, и теперь на Анну смотрела её родная мать. Обрюзгшая, сердитая, с мешками под глазами. Ноздри девушки уловили запах дешёвого вина.

– Уродина! – бросила мать. – Жалкая уродина. Ошибка Бога и моя. Вот что ты такое. Сдохни уже, наконец! Из-за тебя меня убили эрадикаторы.

– Катись в ад, матушка! – произнесла девушка. – Я любила тебя, слышишь! Я всерьёз хотела сделать тебя счастливой и переживала, что из-за меня тебе плохо. А ты любила меня, а? Уверена, что нет. Из-за твоей глупости я лишилась силы и будущего. Меня трахал сын сельского кузнеца, а ты знала об этом и молчала. Где ты была, а, мама? Ты могла не прятать меня, и меня бы нашли и приняли в академию. Ты ведь знала законы и могла прийти в любую управу и сказать, что твоя дочь – колдунья. Меня бы приняли в Хоггсмид, как того мальчика из моей любимой книги. А ты осталась бы жить. Но нет! Это твой эгоизм, ограниченность и глупость убили тебя, матушка, не я. Так что катись в ад, где тебе и место!

Лицо матери исчезло. Демон встал на ноги и превратился в Рольфа. Такого же сильного и наглого, как тогда.

– Ну что, сучка! – пробасил Рольф. – Хочешь ещё? Для такой уродины как ты было честью, что на неё обратил внимание мужчина. Никто не стал бы трахать такую страхолюдину и за деньги, так что я делал тебе одолжение, девочка.

– Мужчина?! Да неужели?! Только со мной и мог сладить. Все остальные бабы презирали тебя за твою тупость и уродство. А у меня, знаешь ли, не было выбора. Но ничего, теперь он появился. Знаешь, что я сделаю, когда очнусь? Я отыщу тебя в твоей сраной деревушке и зачарую твой стручок так, что он почернеет и отвалится. А вслед за этим я сделаю так, что у тебя сгниют ногти и выпадут зубы и волосы. Я теперь колдунья, и могу сделать все, что захочу. Так что катись отсюда, ублюдок!

Рольф исчез, а вслед за этим Анна почувствовала, как внутри неё разгорается пламя. Тёмное и холодное нечто превратилось в пылающую лаву, которая потекла по венам. Внезапно, из глубины сознания сами собой возникли слова.

– Verum Tenebrae! – выкрикнула девушка, и её тело вспыхнуло подобно факелу, только вот огонь был не алым, а чёрным.

В магическом пламени сгорели связывающие её ленты, и она рухнула на пол. Анна вскочила на ноги и, все ещё пылая, пошла на замершего в замешательстве демона. Глаза девушки были темнее ночи.

Демон бросил на Анну долгий пронзительный взгляд и исчез. Анна недоуменно огляделась по сторонам. Никого рядом не было. Пустота вокруг, казалось, была абсолютной. Внезапно до слуха Анны долетел звук шагов. Кто-то не спеша приближался к ней. Девушка затихла и насторожилась.

Внезапно из темноты вышел Маркус с мечом наперевес. Мягким стелющимся шагом он начал приближаться к девушке. Меч в его руке был изготовлен для удара. Бросив взгляд на перекошенное лицо Охотника, девушка поняла, что случилось то, чего она боялась. Демоны взяли верх и теперь им нужна жертва, чтобы успокоиться.

– Спокойно Марко, я с тобой, – внезапно произнесла Анна. – Мы справимся с этим, ты только держись. Я рядом, я буду рядом всегда.

С этими словами, она протянула Маркусу руку. Тот минуту колебался, но всё-таки опустил меч. Анна подошла и коснулась его руки, Охотник вздрогнул, но не отстранился. Его лицо постепенно начало принимать осмысленное выражение.

Внезапно за спиной Охотника возникли шесть призрачных фигур. Анна разглядела воина в пылающей броне, рогатое существо с крыльями, тонкую женскую фигуру в балахоне с золотым ключом на шее и кошачьими глазами, Окулуса, вновь обмотанного своими лентами, странное существо, напоминающее одновременно прекрасную девушку и красивого стройного юношу с длинными волосами. Половина головы существа была белой, половина – чёрной. Наряд гермафродита состоял из короткой юбки, едва прикрывающей пах и тонкой кожаной ленты, стягивающей большую упругую грудь. Последним был худой мужчина в странном металлическом шлеме, закрывавшем лицо практически до линии губ, вместо рук у мужчины были тонкие стальные протезы. Из-под рваного серого балахона торчали босые металлические ступни.

Все шестеро обратили свои глаза на девушку.

– Он наш! – произнесли они в один голос.

– Ошибаетесь! Он – мой! – крикнула Анна и обняла Охотника, прижав к себе. – Вы его не получите. Я защищу его от вас даже ценой собственной жизни!

Шестеро рассмеялись и растаяли в воздухе. Вслед за ними растаял и Маркус. Перед Анной опять появился Окулус.

– Ты прошшла исспытание, – прошелестел он.

– Я победила тебя? – спросила Анна недоверчиво.

– Не меня. Я лишь проводник. Те, кого ты видела, были лишь порождениями твоей души. Тем, что мешало тебе стать собой. Теперь можешь возвращаться. Но прежде я покажу тебе кое-что.

С этими словами демон коснулся холодными пальцами висков девушки. Мир потемнел и исчез.

***

Комната, залитая неживым белым светом. На стенах странные картины в одинаковых чёрных рамках. Картины живые и постоянно меняются, показывая то пейзаж полуразрушенного города, то странные потоки непонятных слов. Всюду кровь и разрубленные тела странных могучих воинов в тяжёлых латах непонятного вида. В комнате кипит бой. Две силы сходятся в жестокой схватке. Сталь скрещивается со сталью, колдовство с колдовством. Сила, что старше самой жизни, сходится в жестокой битве с молодой и дерзкой. Бой, который изменит судьбу мира. Аннабэль твердо знает это, потому что одна из этих сил – она.

Свет гаснет, видение рассеивается.

****

– Что это было? – спросила Анна, когда мир опять приобрёл привычные черты.

– Будущее, – ответил Окулус. – Один из его вариантов. То, что может быть, если все события сложатся должным образом. Большего тебе знать не надо. А теперь возвращайся.

Тьма поглотила её. Когда Анна открыла глаза, за окном сиял ставший привычным бессолнечный день. Анна встала из ванны, вода в которой стала чёрной и густой как смола, и без сил рухнула на руки Маркуса.

– Я знал, что ты справишься, Анни, – облегчённо выдохнул он.

– И ради этого стоило пытаться меня убить? – произнесла девушка перед тем, как потерять сознание.

– Не то, чтобы я пытался. И вообще, так было нужно, – произнёс Охотник, виновато пожимая плечами.

Анна его уже не слышала. Ей предстояло самое сложное – принять обретённую силу.