Спектр. Темный Призрак

Вот попав сюда мать меня и родила, приблизительно через семь-восемь месяцев. Видимо влияние энергетики уровня, заинтересованных магов лекарей, а также то, что она вынашивала будущего мага, обеспечило ей жизнь и частично разблокировало память. И хоть толку от этого уже никакого не было, но мать мне многое рассказала о жизни в реальном мире, и о событиях, приведших к ее заключению.

Сам я заключенным не был, а считаюсь полноценным и урожденным жителем изнанки. Так и тянет сказать монстр подземелий.

Всех детей, у которых родители неизвестны, в Российской Империи обычно называют Ивановы Иваны Ивановичи. Бедные Ивановы Иваны. Это каких же секс-маньяков из них молва и органы регистрации создали! Куда там Дон Жуанам! Скоро, думаю за ними охота начнется. Сами подумайте, сколько этих Иванов по земле русской бродит! Наверняка уже в поселениях с испугом оглядываться начинают, как только услышат имя Иван. Того и гляди дубьем приголубят или на вилы насадят. Для профилактики, чтобы девчонок не попортил.

Имя Сергей мне дала мать, воспротивившись традиции называть всех подряд Иванами. Отчество из-за того, что отец неизвестен осталось Иванович. Традиция! А вот с фамилией вышел казус. До сих пор не знаю смеяться или плакать. Хотя, плакать причин нет, я всем доволен.

О чрезвычайной ситуации с беременностью было немедленно доложено Его Императорскому Величеству Петру Алексеевичу Кречету. Что будущая мать приговорена к пожизненному поселению на каторге четвертого уровня изнанки, не магичка, с полностью заблокированной памятью, тоже указать не забыли. И ребенок, не будучи заключенным окажется среди каторжников, при каторжанке матери.

Вероятность его благополучного рождения и выживания в дальнейшем в такой ситуации равна нулю. Не знаю какой демон нашептал на ухо Его Императорскому Величеству, но тот, будучи занятым, отмахнулся от проблемы, сказав:

– Пока ребенок не родился, то его и не существует. Потому я не вижу смысла менять степень наказания его матери. Это ведь первый ребенок, который вынашивается на изнанке мира? – уточнил он у присутствующих.

И дождавшись подтверждения, продолжил.

– Ну что же, видимо, скоро появится первый Темный на изнанке мира, и истинный хозяин и повелитель подземелий, – и, рассмеявшись от забавного сравнения, добавил, – Вот и окажите матери всю посильную помощь в вынашивании и дальнейшем его воспитании. Все-таки будущего Повелителя Уровня вынашивает. Можете выделить для нее отдельный дом для дальнейшего проживания. А если случится невероятное, и ребенок родится и выживет, то обеспечьте его достойное образование и воспитание.

И зло, уже в приказном тоне добавил, – Она уже находится вне юрисдикции Российской Империи, будучи условно казненной. И больше об этой проблеме вопрос поднимать нет необходимости!

Здесь стоит сказать о законах Российской Империи, касающихся пожизненно заключенных. Пожизненно заключенные считаются условно казненными. И в момент приведения приговора им выписывается заключение о смерти. А умерших на территориях изнанки сжигают, либо отсылают по требованию родственникам. За определенную плату само собой.

На изнанке были случаи самостоятельного поднятия умерших людей. Проще говоря зомби.

В случае подписания прошения о помиловании, заключенному выписывают свидетельство о рождении с датой подписания помилования.

Требование Императора не поддержали только князья Мышкин, Филин и графы Хамелеонов и Орлов, в тот момент находящиеся на приеме. Князь Филин и графы Хамелеонов с Орловым, понятно, ребенка пожалели. Ну а Мышкину не нужен возможный ненавистник и мститель, который, вероятно, будет много знать.

Граф Хамелеонов Степан Платонович, Первый заместитель Министра Иностранных Дел, будучи начальником дипломатической и политической разведки, согласился съездить в поселение и проконтролировать исполнение поручения Императора.

В поселении содержались заключенные и каторжники с неоднозначной репутацией, потому и надзор осуществлялся Службой Безопасности Министерства Иностранных Дел, хотя числилось оно за МВД.

Со Степаном Платоновичем поехал и его брат князь Филин Владислав Платонович – Министр образования. Для организации контроля и надлежащего ухода за роженицей и будущим новорожденным, а также его достойным воспитанием. Если тот вдруг выживет. От них мама и узнала о решении Императора.

[1] «Дорога» (из к/ф Николо Паганини), Автор текста: Калинина Т., музыка: Баневич С. https://youtu.be/W8AiCj8AEDg?si=fkAzmvhAMRMgHR22

Глава 2

Родился я, как и положено в свое отведенное время и довольно крепким карапузом. И тут имеет место один момент, о котором никто никогда не задумывался.

На четвертом уровне изнанки неактивные маги погибают так же, как и простые люди. И я не слышал, чтобы у нулевок был активный дар. По рассказам заключенных магов, дар активируется при переходе на новый уровень, примерно в семнадцать, двадцать лет. Правда, стартовые условия у всех разные, и бывает так, что не все переживают этот момент.

В моем же случае, экстремальные условия развития плода и рождения, активировали этот дар при абсолютно ничтожных шансах. Это спасло мать и меня от губительного воздействия изнанки. И, наверное, именно магическая активность плода сняла блокировку памяти с матери.

С самого рождения я был активным магом. Только вот все мои невеликие силы уходили на поддержание жизни и здоровья. Именно по этой причине, как я сейчас, спустя годы, предполагаю, никто и не заметил, что среди заключенных растет маленький маг.

Доказательством тому может послужить случай, произошедший со мной в семилетнем возрасте. Будучи активным, непоседливым ребенком, я умудрился незаметно для взрослых выскочить за пределы поселения, и стал играть за защитой. Пока меня хватились, поймали и вернули, пролетела половина дня.

Меня давно интересовало что там, за туманной пеленой купола, накрывающего поселение. Подогревали мой интерес к внешнему миру захватывающие рассказы охотников и собирателей. Там был бескрайний простор полный невероятных чудес и захватывающих приключений, по которому можно было бродить сутками, не встретив признаков человеческой деятельности. А описания животных и растений?! И они рядом, только выйди и протяни руку!

Случай посмотреть представился, когда стражи отвлеклись на прибывшую сверху для каких – то исследований команду искателей. Как открывать дверь в стене я давно уже разобрался. Да и не понадобилось мне это, задвижка уже была открыта. Осталось только незаметно проскользнуть в калитку и войти в открывшийся взгляду новый мир.

Поселение контролировало и защищало проход в долину из открытой части мира. Саму долину куполом не накрывали. И выход из поселения, в целях безопасности, был со стороны долины.

Я был потрясен, когда выскользнул за пределы поселения. Несмотря на рассказы искателей и заключенных, о внешнем мире, у меня создалось стойкое ощущение, что мы живем в подземельях. И там за дверью, только камень и серая муть, а рассказы – это всего лишь светлая сказка.

Открывшийся вид завораживал. Яркое солнце слепило глаза. Бесконечный небесный простор, не закрываемый пеленой серой мути над головой, гипнотизировал. И облака, неспешно куда – то плывущие. И по кругу горы, до которых рукой подать.

Мне было страшно, но горы манили. Очень хотелось забраться на вершину, и потрогать облака руками. Думая, что они недалеко, решился идти. Прячась, постоянно оглядываясь, скрываясь за большими валунами, как это умеют делать ничему не обученные семилетние дети, направился к горам.

Собственные глаза меня обманули. Я столько иду, а горы не приближаются, только больше становятся. Да еще, оказалось, ходить на такие расстояния скучно.

Увидев маленький родничок, текущий в мою сторону, захотел посмотреть, откуда он вытекает. Пошел вдоль него, беззаботно перепрыгивая с камешка на камешек и глазея по сторонам. Идти оказалось недалеко. Нагромождение больших валунов, образовало затененный закуток. Вот из – под этих каменюк родничок и пробивался. Сам закуток был небольшой, всего несколько шагов. Один берег родничка заболочен.

Вот там – то я и увидел настоящую красоту. По жидкой грязи неспешно передвигались слизни. Их было совсем немного, но они так красиво светились. Я о них только слышал, но никогда не видел. Слизни образовывали вокруг себя небольшое поле, которое тускло мерцая, переливалось разными цветами. И сами эти прекрасные существа были разных цветов.

Слизни меня заметили и стали собираться, двигаясь в мою сторону. Я почувствовал слабое давление и дискомфорт. Отступил на пару шагов, давление прекратилось, а слизни, потеряв ко мне интерес, продолжили заниматься своими делами.

Почему – то мне стало весело, показалось, что красивые создания со мной играют. Я несколько раз подходил и отходил от них, смеясь. Но потом это занятие мне наскучило. Да и в стороне я заметил еще одного слизня, сиреневого цвета. Он попал в ловушку между камней. Воды и корма там практически не было, и светящееся поле вокруг одного из моих новых друзей становилось все слабей и слабей.

Протянув руку, попытался взять и перенести его в более комфортное место. Едва моя рука оказалась рядом со слизнем, светящееся поле исчезло. Я взял и перенес малыша к заводи, чуть в стороне от других. Мне неприятно было ощущать давление от его сородичей. Слизню было явно плохо. Пожалев его, достал из кармана кусок хлеба и положил рядом. Существо не реагировало. Когда я убрал руку, светящееся поле сиреневого цвета появилось вновь, слизень сразу стал активным и перебрался на хлеб, поглощая его. Мне было так интересно наблюдать за ним, что я не сразу заметил неприятное давление.

Другие слизни, заметив, что их собрат, что – то активно поглощает, решили присоединиться к трапезе. Я подумал, что у моего друга сейчас отберут лакомство. Чтобы этого не произошло, достал еще один кусок и положил его перед сородичами сиреневого. Слизни оказались забавными. Они интенсивно светились, проползая по хлебу, и кусок уменьшался. Я же периодически протягивал руку, у слизня пропадало поле, и он замирал. Это было весело. Мне было легко и радостно, как никогда.

Все испортил Сержант. Он в поселении был самым главным, наравне с Главой, и отвечал за безопасность. Сержант появился неожиданно. Увидев меня, побледнел и, схватив за шиворот, буквально выдернув из окружения слизней, быстро выскочил из закутка. Я едва успел засунуть Сиреневого в карман куртки. Здесь нас уже ждали Шаман и проводник. Поставив меня на землю, Сержант, строго и едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, спросил:

– Ты зачем поселение покинул?! Зачем к слизням полез?! Они же тебя сожрать могли!

– Сержант, – перебил его проводник, внимательно меня рассматривая, – Парень находился неизвестно сколько без защиты. Его надо срочно к медикам. Давай потом разборки устроишь? – и добавил, покачав головой, – Если оно, конечно, будет, это потом.

В поселение мы попали очень быстро. Это просто магия какая – то! Я так долго шел к горам, а они в один миг меня донесли. Как будто я вдоль защитной стены гулял, а не вдаль уходил. Встречала нас целая делегация с матерью во главе. Увидев, что мы вернулись, она заполошно кинулась ко мне. Но Сержант ее остановил:

– Подожди, сейчас проверим его, потом поговоришь.

Мать со страхом смотрела на манипуляции, проводимые со мной местным доктором и Шаманом в медицинской избе. Наконец, медик заявил, что со мной все в порядке и никаких изменений не выявлено, а возможные последствия покажет только время. Пока же за мной нужно понаблюдать.

Сержант, удостоверившись, что я в норме присел рядом со мной и, глядя в глаза, спросил:

– Сергей, тебе ведь с самого рождения твердят, что монстры и растения нашего уровня чрезвычайно опасны, и не каждый маг с ними справится. Зачем ты покинул поселение и полез к слизням?

Я лишь пожал плечами. Ну как объяснить ему зачем? Просто, потому что интересно. А здесь, в поселении скучно. Взрослые вечно заняты своими делами. А мне чем заняться? Но сейчас меня волновал совсем другой вопрос:

– Значит мне не разрешат завести друга? – расстроенно спросил я его.

– Сережа, ты вообще слушаешь, что тебе говорят? – тяжело вздохнул Сержант – И о каких друзьях ты говоришь?

– Вот, – вынул из кармана и показал замершего на ладони Сиреневого.

Находящиеся вокруг нас люди, испуганно отпрянули на несколько метров и молча посмотрели на Сержанта. Мужчина непонимающе переводил взгляд со спокойно лежащего у меня на ладони слизня на мое безмятежное лицо и обратно. Потом встал и, обреченно махнув рукой, сказал: