Знойный Яниго

– Так, точно. Познакомил его и с моей ладонной палочкой и с дулом вашего пистолета.

– Грузите, парни, и этого джентльмена удачи, – отдал распоряжение своим бойцам полковник.

Глава четвёртая

Раздалась трель сотового телефона, лежащего на тумбочке рядом с односпальной кроватью. Агнешка приоткрыла дверь ванной комнаты и, высунув голову, покрытую мохнатой шапкой пены, прокричала подруге:

– Курсант «Яшма», посмотри, кто звонит мне. Если это Игорь, то скажи ему, чтобы подъезжал часа через полтора не ранее. Надеюсь, к этому времени я буду уже в образе, – весело хихикнула она.

– Как скажешь курсант «Алма»! – по-военному отрапортовала её подруга Янина, расплывшись при этом в довольной улыбке.

Псевдонимы у подруг появились на первом курсе с лёгкой руки их курсового офицера майора Валентины Петровны Данилюк, которую все за глаза называли не иначе как «Данила-мастер». Данилюк знала об этом и не обижалась.

Однажды на одном из утренних построений, перед тем как отправить их на занятия, она, прочистив горло, сказала:

– Я знаю, что вы, хм… называете меня «Данилой-мастером» и не обижаюсь, хм… на это. В некотором роде, я, как и сказочный персонаж, занимаюсь огранкой драгоценных камней, с той лишь разницей, что мои самоцветы – девушки.

Вопреки тому, что вы можете сейчас подумать о своём командире, я предпочитаю не бороться с ветряными мельницами. – Улыбка озарила её лицо. – А так, как, я могу позволить всё, что я хочу, то ситуацию мы уровняем. Отныне у всех вас будут псевдонимы. Вы их выберете себе сами, используя для этого названия драгоценных и полудрагоценных металлов и минералов, а также первые буквы своего имени, – объявила она.

Это была своеобразная игра, которую все девушки восприняли с воодушевлением. Агнешка, выбрав алмазы, стала курсантом «Алмой», а Янина, выбрав яшму, – курсантом «Яшмой». Были у них курсанты: «Золотце», «Жемчуг», «Серебро» и другие.

У Агнешки были широко расставленные глаза и породистый рот. Красивые пшенично-жёлтые волосы свободно падали на плечи. Она редко надевала украшения, ей этого и не требовалось. Она не была красива, в общепринятом смысле. Основу её красоты составляла природная сексуальность. В присутствии Агнешки все остальные девушки на курсе, за исключением Янины, казались совсем незаметными.

Поэтому она, как и Янина, во избежание негативного к себе отношения со стороны сокурсниц, не посещала танцевальные вечера, проводимые для их курса в клубе института. Однако, сознательное затворничество, избранное подругами, не оставило их без внимания парней, которые липли к ним как пчёлы на сладкий сироп.

Агнешка родилась в столице Польши в Варшаве. Её отец был высокопоставленным чиновником российского посольства. Её мать была полькой по происхождению и успешно преподавала польский язык и литературу в посольской школе. Благодаря профессиям родителей, Агнешка с детства отлично говорила по-польски и могла с сознанием дела рассуждать о вкладе Чеслава Милоша и Адама Мицкевича в сокровищницу мировой литературы.

Кроме польского языка она достаточно хорошо владела и английским. Родители пророчили ей дипломатическую карьеру и прилагали немало усилий для её развития в этом направлении. Некоторое время она и сама грезила тем, что будет учиться в Московском государственном институте международных отношений (МГИМО), но неожиданно поменяла своё решение.

Мысль в её голову о том, что она по завершении учебы в школе будет поступать в Голицынский пограничный институт ФСБ России, пришла неслучайно. В этот вуз на факультет пограничного контроля поступила её подруга Мирослава, отец которой служил в посольстве офицером по безопасности.

Общение с подругой, а также рассказы её отца о своей службе в органах госбезопасности побудили пойти учиться туда же. Она засела во Всемирную паутину, и в результате долгого блуждания по сайтам и чатам окончательно выяснила для себя, что ей действительно хочется стать офицером пограничных войск.

К её большому удивлению, родители не стали противиться этому решению и лишь порекомендовали ей ещё раз хорошенько подумать, прежде чем принять это решение.

По окончании школы, она направила свои документы на поступление в два московских вуза:

МГИМО и в Голицынский пограничный институт ФСБ России. Однако в душе она жаждала получить лишь ответ из Голицынского пограничного института. Оставалось только туда попасть. И вот огромное счастье – пришли ответы с приглашениями на собеседование из обоих учебных заведений.

Вскоре родители проводили её в Варшавский аэропорт имени Фредерика Шопена, и будущий офицер пограничных войск России Агнешка Быстрицкая отправилась навстречу судьбе…

– Тебе звонил Станислав, – известила её Янина на выходе из ванной комнаты.

– Достал! – скривила губы Агнешка, но при этом её рука потянулась к телефону.

– Мой милый друг, – послышался в трубке голос Стаса, я приглашаю тебя на ланч в ресторан грузинской кухни «Тинатин», помнишь, я говорил тебе, что Тина Канделаки открыла свой ресторан на Плющихе. Пойдём, а? Компания будет потрясающая – все наши посольские.

– Ну да, раз посольские, то компания, несомненно, будет потрясающая, – иронично хмыкнула Агнешка.

– Ну, зачем ты так…

– Не обижайся, Стас, я сегодня очень занята по делам службы.

– А завтра ты свободна? У меня билеты в клуб «Би-2» на вечер. За ними все охотятся. Там выступает израильская группа «Крузенштерн и Пароход» и Леонид Фёдоров. Наш Фёдоров – знаковая фигура российской эстрады, он выступал с такими звёздами нью-йоркской музыки, как Марк Рибо, Джон Медески, Чес Смит. Пойдём, а?

Агнешка вновь скривила лицо в ухмылке.

– А с Николаем Расторгуевым этот твой Федя не пел? Впрочем, можешь мне не отвечать. Я знаю, что не пел, ему не по зубам «Батяня-комбат».

– Он не Федя, а Леня…

– Для меня он Федя, который поёт с пароходом.

– Агнешка, а ты не находишь, что это моральный садизм называть человека Федей, если он Леня.

– Не нахожу. У меня привит иммунитет, – рассмеялась задорно она. – Меня с первого курса называют «Алмой», несмотря на то, что я Агнешка.

Янина давилась от смеха, слушая диалог своей подруги с «рафинированным» ухажёром из посольства, который после долгих месяцев своего затворничества в Конго жадно навёрстывал упущенное время.

– Ладно, я всё понял, – шмыгнул носом Стас. – А как курсант «Алма» воспримет идею совершить завтра круиз по Москве-реке на одной из шикарных яхт флотилии Radisson? Соглашайся, будет здорово.

– Постой, какая яхта? – вытаращила глаза от удивления Агнешка. – Ты не заметил, что на дворе сейчас стоит декабрь?

Стас громко рассмеялся в трубку.

– Конечно же, обратил внимание. Яхта, на которой мы совершим этот круиз, ледокольного класса. Обзорная трехчасовая экскурсия начнётся от гостиницы «Украина». Нашему взору предстанут великолепные виды вечерней Москвы.

А ещё забыл сказать, что всех пассажиров обещают бесплатно угостить шампанским.

– Шампанским? Что ж, это меняет дело. Дармовщинку я люблю, – рассмеялась Агнешка. – А по какому случаю, «проклятые буржуи» так расщедрились?

– Не знаю. Буржуи в своей агитке ничего не пишут, на сей счёт.

– А там тоже будут ваши «потрясающие посольские»? – не без ехидства уточнила она.

– Ты меня добиваешь…, – обидчиво буркнул в трубку Стас.

– Не обижайся, Стас. Ты выбрал для дружбы неправильную девчонку. Эта девчонка четыре года «сидит в окопах», слаще морковки ничего не ела, горлопанит с подругами в строю песню «Соловей, соловей, пташечка» и не признаёт никакие фильмы, за исключением, американского боевика «Солдат Джейн»…

– Опять ты за своё, Агнешка. Ты не такая… У тебя посольское воспитание. Ты воспитана на мировой литературе…

– Нет, я именно такая. В столовой я с лёгкостью обхожусь одной ложкой, которую ношу за голенищем сапога, завёрнутую в тряпочку. На полевых занятиях по выживанию ем дождевых червей, улиток прочих козявок. Прошу заметить, что наши козявки отличаются по вкусу от тех, которые ты уплетаешь, когда оттягиваешься на курортах Таиланда.

Янина, давя в себе новый приступ смеха, уткнулась в подушку, её подруга бы-

ла явно в ударе.

– Агнешка, ты у меня крутая девчонка – секси милитари! – восхитился ею Стас.