Чужая правота

– Симпатичная девушка…

Клим пропустил мимо ушей этот комплимент, в адрес своей бывшей подружки.

– Мы с ней дружили около полугода, но потом в нашу дружбу вмешались её родители, и она стала встречаться с мальчиком из элитной школы, у которого родители работают в аппарате первого секретаря Центрального Комитета компартии республики Кунаева. Этого прыща, по имени Аскар, я однажды изрядно поколотил – сломал ему передний зуб, за что меня едва не исключили из комсомола.

– Так ты драчун? – удивлённо спросила она.

– Нет, я не драчун. Этот мальчик сам напросился, – буркнул Клим.

– Это как так напросился? – Подошёл к тебе и заказал взбучку, – рассмеялась Дуся.

– Что-то вроде этого. Он подкараулил меня со своими друзьями у моего дома. Начал угрожать за Газизу, с которой мы уже не встречались. Из окна смотрел мой отец и наблюдал за развитием ситуации. Он всё понял. Обычное дело для парней. Ему было интересно, как поведёт себя в этой ситуации его сын.

– И ты их не «выпустил из минуты»?

Клим рассмеялся.

– Их было трое, но я бился как лев со всеми. Они, в конечном итоге, не выдержали моего натиска и отступили. На моей физиономии красовались несколько синяков, особенно был хорош синяк под глазом, но я чувствовал себя в глазах отца победителем, правда, недолго.

– Почему?

– Уже менее через час к нам домой приехала милиция, и мы с отцом были не рады моему геройству, потому как встал вопрос о возбуждении уголовного дела. Отцу сказали, что я не только поколотил этих троих, но и забрал у них какие-то ценные вещи. Хорошо, что он видел своими глазами, как было дело, а то вообще было бы швах, в смысле плохо. Казахи мурыжили нас с отцом целый месяц, пока не ввязался в это дело начальник пограничного училища, где служит отец. У того тоже нехилые связи, ведь в училище учится немало именитых отпрысков: дети министров, прокуроров, судей…

– Да уж, – протянула, качая головой Дуся, – влип ты тогда – отлупить сынка из ближайшего окружения самого Кунаева, это очень круто!

– Это точно, влип. После всего того, что случилось со мной, я вычеркнул эту парочку из своей жизни и стараюсь не видеть и не замечать их. Не понимаю, почему Газиза, решила напомнить о себе. Видимо, что-то у них в паре не заладилось, вот она и задурила…

– Может быть и так, а может просто-напросто типичная девичья ревность, – сказала Дуся.

– Тебе тоже приходилось ревновать мальчика, с которым дружила? – тут же проявил неподдельный интерес Клим.

– Нее, – протянула Дуся, – но я точно знаю, что такое бывает, об этом много пишут в книгах.

– Я с ней поговорю, чтобы она даже и не думала доставать тебя дурацкими записками, – решительно сказал Клим.

– Поговори. Я буду искренне рада, если она вообще не будет меня замечать, – сказала в ответ ему Дуся. – А теперь извини, мне нужно спешить к маме, мы договорились с ней встретиться у почтамта.

– Я провожу тебя до неё, если ты не возражаешь, – предложил Клим.

– Хорошо, а по дороге ты расскажешь мне о себе и своих родителях. Я ужасно любопытна, это, наверное, от того, что я живу в неполной семье, – неожиданно призналась Дуся.

Клим на мгновение задумался, потом принялся рассказывать.

– Моя мама работает преподавателем иностранного языка в мединституте, а отец военный, он служит, как я уже сказал, курсовым офицером в пограничном училище, в котором когда-то учился сам. После Нового года отец уедет служить на Дальний Восток. Уже пришёл приказ о его переводе.

– Значит, ты скоро уедешь?

– Нет, я остаюсь в Алма-Ате. Буду поступать в высшее пограничное командное училище КГБ СССР имени Феликса Эдмундовича Дзержинского, – горделиво сообщил Клим.

– Как страшно звучит название училища, – поёжилась Дуся. – Ты будешь жить в казарме?

– Да, в казарме. Но когда у нас будет свободный выход, то на выходные дни я буду у мамы.

– А разве она не уезжает с папой на Дальний Восток?

– Нет. Мои родители, как и твои, развелись год назад. Отец потому и написал рапорт на перевод к новому месту службы…

– Извини, что я попросила тебя рассказать о своих родителях, – пролепетала Дуся, преодолевая некоторую неловкость.

– Всё нормально. Я уже привык к тому, что они не вместе. Отец сказал, что у матери уже кто-то есть и он тоже военный. При этом папа скрыл от меня, что этот кто-то тоже пограничник и учился вместе с ним на одном курсе.

Дуся задумалась, потупив взгляд.

– А ты, в какой вуз будешь поступать? – спросил её Клим.

– Попытаюсь в театральный, но там конкурс большой – семь человек на место.

– Я не сомневаюсь в том, что ты поступишь. Ты очень красивая девочка, из тебя выйдет хорошая киноактриса, и я буду ходить на все показы кино, в котором ты будешь играть главные роли.

От неожиданного комплимента, прозвучавшего из уст мальчика, Дуся зарделась. Кровь от охватившего её смущения прильнула к лицу, сделав его необыкновенно привлекательным.

– Клим, ты только, пожалуйста, не говори в классе о моём желании, – попросила она его. – Я не люблю к себе приковывать внимание. Если это случается, то мне хочется провалиться сквозь землю.

Клим улыбнулся ей.

– Будь спокойна. Не скажу, – заверил он её, прощаясь…

Она проводила его взглядом. Куртка и джинсы у Клима были как у многих ребят в их школе, однако в походке чувствовалась уверенность, которая выделяла его из толпы. Дуся даже ему позавидовала.

Может, когда-нибудь я тоже буду также уверена в себе, как Клим, – подумала она.

– Ну, как, дочь, прошёл твой первый день в новой школе, – встретила её вопросом, поджидавшая у входа в почтамт мать.

– Сплошной офсайд, мам…

Мать, озираясь по сторонам, быстро спустилась по ступенькам вниз.

– Что за выражение, Дуся! Не говори так прилюдно.

– Это, мам, не ругательное слово. Иными словами это засада. Других я просто не нахожу…

– Потерпи, дочурка, немного, и всё наладится. Будет также хорошо, как и в твоей старой школе.

– Не будет. На меня все таращат глаза и уже назвали Дульсинеей.

– Это потому, что ты новенькая и симпатичная. К тому же Дульсинея это не обидное прозвище. Тебя так нередко и твой отец называл.

– А может в их глазах я провинциалка?