Иное начало. Книга вторая: Чертоги душ

Я одним движением разрезал путы на его руках:

– Принимаю твою клятву!

Приблизился к следующему. Этот был помоложе, лет тридцать пять, может даже меньше. Крепок на вид, взгляд не бегает. Можно будет даже в Фенрир отдать его.

– Имя.

– Ромви, сын Лана, кузнеца из деревни Тропки, с юга.

«Южанин? Далеко же тебя хрен занёс.»

– Желаешь стать защитником Хайтенфорта и рода Фортхай?

– Желаю, мой анай. Клянусь Словом!

Я разрезал верёвки:

– Служи с честью, Ромви, сын Лана!

Так я подходил к каждому и давал ему право выбора. На очередном пленнике, когда я уже стал проговаривать заученную реплику, он вдруг плюнул на меня и злобно прошипел:

– Сдохни, Фортхай! Никогда сын…

Договорить он не успел, потому как я просто воткнул ему в горло клинок и с хрустом провернув, вытащил. Дёргаясь в конвульсиях и заливая горячей кровью снег, тот завалился назад. Его недавние подельники только отшатнулись в стороны от него, в ужасе косясь в мою сторону.

Я спокойно подошёл к следующему:

– Имя…

Больше никто не отказывался.

Закончив с церемонией принятия присяги, я распустил всех по своим делам. Самых молодых из новичков определил на освободившиеся места в казарме фенрировцев. Остальных предоставил под попечительство Беспалого и капитана Рона, а сам отправился к себе в комнату и завалился спать дальше.

На удивление мне снова не снилось ровным счётом ничего! Я до утра проспал как младенец. И когда Эль по моему наказу растолкала меня ранним утром, я чувствовал себя намного лучше. По крайней мере морально. Усталость в мышцах естественно никуда не ушла, но это уже мелочи. Я больше переживал за своё психологическое состояние. Местная жизнь ломала моё истерзанное сознание буквально через колено, заставляя нахрапом перестраивать его под реалии Акливиона.

Проглотив лёгкий завтрак, я как следует размялся и от души попотел в качалке, не взирая на ноющие мышцы во всём теле и подраспухшее лицо от рахского удара ногой. После этого я прошёлся по городку, заглянул в казармы, где уже трудились плотники заканчивая внутреннюю обшивку стен пока фенрировцы тренировались снаружи. Под густым, падающим крупными хлопьями, снегом прошёлся по постам на стенах, убедившись что все на местах, а маленькие, тесные сторожки отапливаются глиняными жаровнями. После посетил конюшни и пристроенное к ней наспех небольшое, но тёплое, из добротных сосновых брёвен, общежитие для простых солдат. Воины встретили меня повскакивав с мест и вытянувшись в струнку. Всякие там поклоны и хвалебы, для военных, я упразднил. Убедившись что и тут порядок, я неспешным шагом вернулся в Буртс Валле.

Весь в снегу войдя в Большой Зал, я с непонятной тяжестью на сердце расположился в отцовском кресле и прикрыл глаза.

– Неплохой финт с фигуркой ты придумал, – раздался в тишине знакомый голос.

Я дёрнулся от неожиданности:

– Род!?… Но как ты… Тебя могут увидеть!

Бог, заложив руки за спину и игнорируя мои тревоги, медленно прохаживался по залу, осматривая его.

– Не плохо тут у тебя, – кивнул он заинтересованно. – Не хватает только полотен с гербом и каких-нибудь исторических гобеленов, или на худой конец хотя бы картин! Уютно, но мрачноватненько как-то. – прицокнул он языком.

Я в недопонимании уставился на него:

– Я сплю?

Род улыбнулся краешком губ:

– Вовсе нет! Твоя хитрость сработала, что придало мне немного сил и позволило материализоваться. Хотя конечно, признаюсь, не надолго. Это капля в море от моего былого могущества. Ммда… Кстати! – Род задумчиво повернулся ко мне. – Почему Дед Мороз?

Я очевидно пожал плечами:

– Так звёзды сошлись! А что, это имеет значение?

Бог кривясь как после лимона покачал головой:

– Мороз – это один из Хранителей Природы в твоём старом, мире. Теперь у нас с ним стоит дилемма…

– Не понял? В смысле «с ним»?

Род с хитрецой окинул меня взглядом:

– Ты же в курсе что Акливион пронизан потоками Силы?

Я кивнул:

– Конечно. У меня кстати по этому поводу тоже дилемма и мне не помешала бы помощь в этом вопросе.

– Об этом не сейчас. – обломал меня Род. – Так вот, на переломе года, Сила в Акливионе становится весьма… как бы это сказать – продуктивней что ли. Короче, – видя моё полнейшее недоразумение решил объяснить Род. – Своим ритуалом, а празднование Нового Года есть суть ритуал, ты привёл в этот мир Мороза. Это не значит, что он исчез из твоего мира! – выразительно подняв палец поспешил пояснить бог. – Ритуал создал точную копию Мороза. Такую, каким его представляют в твоём мире.

Я понимал, что явно ничего не понимаю. Каким образом такое вообще возможно? Невинный праздник обернулся в нечто большее!? Моя затея с фигуркой на ёлке была чистой импровизацией, и максимум на что я рассчитывал – хоть немного воодушевить Рода!

Явно слыша мои мысли, Род наставительно произнёс:

– Запомни, в мире, где Сила является его неотъемлемой частью – любой ритуал имеет вес!… Если конечно подойти к делу ответственно и с душой. – тут же уточнил бог. – На этом основана пресловутая Клятва Слова, и даже та – которую ты взял с тех людей.

Я поморщился, вспоминая что пришлось сделать с тем бандитом, который отказался.

– Тебя гложет совесть за то, что ты сделал?

Я тяжело посмотрел на бога:

– Не без этого, – хмуро ответил я. – Больше всего мне не понятен его мотив такого поведения. – моё раздражение выплеснулось наружу. – В этих землях шныряют отряды рахов, арданов, зимних волков и прочей нечести, а людям лишь бы пограбить под шумок захиревшее владение. Неужели они не понимают, что этим самым ослабляют туримас и играют на руку те же рахам? Если дать им развернуться в полную силу, то не выжить никому в этих землях! Ведь так уже было, но видно память коротка. Нужно наоборот сплотиться, строить мощные укреп-заставы, бастионы, крепости. Обучать людей в конце концов! Что толку от обилия земли, если ты не можешь носа высунуть без крови что бы её засеять?

Род молча прохаживаясь по залу терпеливо выслушал меня.

«И отчего мне кажется, что торчащий сучок на бревне стены представляет для него больший интерес, чем моё негодование!?»

– Не делай скоропостижных выводов если тебе всего лишь кажется! – грозно обратил он свой взор на меня. – В былые дни я слышал одновременно миллиарды просьб, жалоб и стенаний, при этом успевая заниматься иными важными делами.

Бог вдруг замер, словно замёрз, а потом очнувшись торопливо заговорил: